Отец моего врага - Сандра Бушар
— За того, кто вчера был готов на любой шпагат присесть по моему заказу, Персик, — хватаясь за живот, недобро расхохотался тот. И я начала постепенно вспоминать… Поездку в клуб, как минимум, во всех подробностях! — Ой, только не говори мне, что не специально принесла этот странный чай. И не специально им напоила меня. И себе для храбрости капнула, ага. Идеальный план… Был бы, не будь я умнее тебя!
— Ох, черт его за ногу… Чай! — ошарашенно прикрыв рот рукой, я поняла наконец с чего все началось: чай лучшей подруги Марины! После него и началась череда этих странных событий. Увы, прошлое не воротишь и не изменишь.
— Ага, чай, — сложив руки на груди, мужчина кивнул на контракт, листиками раскиданный по ковру. — В общем-то, я уже и не против... Тебе повезло. Так что подписывай и не выделывайся.
Порой в жизни происходят какие-то совершенно невероятные вещи, и ты самоуверенно думаешь: «Все, больше удивить меня нечем!», но потом происходит это — реальность. Она падает на плечи неподъёмным шлакоблоком, придавливая к полу своим грузом.
Я замерла на целую минуту, переваривая все, что успело произойти за утро, а потом… Просто рассмеялась. Так звонко, громко и искреннее, как только могла.
— Что с тобой? — не понял Прохор Германович, складывая руки на груди и явно хмурясь. Моя реакция его, мягко скажем, смущала.
— Давайте-ка подведем итог, — хлопнув в ладоши, призвала себя собраться. Утерла слезы и вдохнула кислорода. — Вы, ректор, предлагаете мне спать с вами в каких-то там отелях? При этом за зарплату и по договору?
— Формулировка так себе, — поморщился тот, качая головой и сжимая пальцы до хруста суставов. — Я бы сказал так: безопасность нам обоим не повредит. А это, — он указал ладонью на бумажки, — деловой договор о сотрудничестве. Считай, высокооплачиваемая и вполне престижная работа.
Удивленно рассматривая мужчину, я чувствовала себя безликим существом. Мошкой на его пути. Чем-то пустым и незначительным. Резиновой куклой Зиной, с которой можно только справлять нужду. Никто не обижал меня так, как Прохор Германович. Никто не бил так сильно по уверенности, попадая в самое сердце.
Долгие годы я доказывала родителям, себе, миру, мол, что-то значу… Что-то из себя представляю, дабы какой-то столичный высокомерный сноб просто протянул мне гребанную бумажку с просьбой подписать? Контракт для профессиональной шлюхи?! Как говорится, каждый себе пенсию зарабатывает как умеет… Точнее ЧЕМ умеет.
Глаза наполнились слезами, и я опустила голову к полу, обнимая себя ладонями за талию.
— Ты сегодня как-то неважно выглядишь, — подал голос мужчина. Чуть тише и менее уверенно. — Давай-ка к доктору съездим? К тому же, провериться тебе не помешает полностью. Есть у меня один проверенный…
— Интересно, оплата доктора входит в счет за оказание услуг? — съязвила в полголоса себе под нос, и мужчина ничего не расслышал. Но стоило снова увидеть чертов договор, рассыпанный по ковру, как обида сменилась злостью. Выпрямившись по струнке, я подняла взгляд и многозначительно выгнула голову в одну сторону. — Напомните-ка, почему вы любите, когда все по порядку?
— Мы на эту тему не разговаривали, — холодно отмахнулся Прохор Германович. — Это тебя не касается.
— Просто, — я медленно прошла к рабочему столу и театрально указала пальцем на папочки, канцелярские принадлежности, документы — все наверняка под линейку разложено, — как-то все тут не аккуратно. Не находите?
Кажется, даже воздух в комнате стал тяжелее. Мужчина до хруста сжал кулаки, задохнулся:
— Не смей там ничего трогать, девочка!
— Да ладно вам, чего это вдруг? — повернувшись к мужчине, я многозначительно поиграла бровями. — После вашего предложения считаю себя в праве внести некие коррективы в ваш идеальный карточный домик. Как-никак, почти что половые компаньоны!
Прежде чем Прохор Германович осознал, что вообще происходит, я просто скинула все содержимое стола на пол. До последней кучки! Из-за открытого окна бумажки веером разлетелись по помещению. Ручки с карандашами оказались под диваном. Пока ректор ошарашенно оценивал мой поступок, грудь его бешено вздымалась, а зрачки будто темнели и темнели, превращаясь в адскую черную дыру.
— Убью, — прорычал он только одно слово, и меня будто передернуло. Надо было ускориться!
Прохор Германович двинулся ко мне, крылья носа его раздувались. В последний момент удалось юркнуть за диван, который тоже впоследствии сместился. Даже грудь мужчины завибрировала, а по телу заметно прошли мурашки.
— Готовь свои персики к порке, солнышко, — не расцепляя зубы, клятвенно пообещал тот.
Направляясь к двери, я пыталась вспомнить, о каких таких персиках идет речь уже не в первый раз? И тут, когда уже провернула ручку двери, меня осенили воспоминания. Ужасные, стыдные… Те, которые хотелось вычеркнуть из памяти раз и навсегда, будто и не было вовсе. Теперь хотя бы было понятно, на каком основании Прохор Германович решил предоставить мне договор, но это его совершенно не оправдывало.
На ходу сдвинув коврик, я оказалась в приемной. Как никогда хотелось вернуться в любимую общагу, только вот дверь, ведущая в коридор, оказалась заперта за замок изнутри, а ключ отсутствовал.
— Черт! — горестно застонав, я даже обернуться не успела, как оказалась придавлена к двери массивным мужским телом.
— Попалась, — не спросил, констатировал тот. Дыша в ухо как голодный зверь, — Как отрабатывать будешь ущерб, Персик?
Теперь по моему телу прошли мурашки, я поморщилась.
— А вы? — как можно громче и равнодушнее хмыкнула, деланно не замечая, как горячие ладони медленно скользят по талии, в такт носу на шее. — Я тоже хочу свою компенсацию.
— За что это, а? — я слышала бешеное сердцебиение мужчины. Он был зол ровно в той же степени, как и возбуждён, что совершенно мне не на руку. — Кажется, я понял… Хочешь, наконец, закончить начатое? Что же, это запросто. Всю ночь об этом думал, шпагат твой забыть не мог…
Словно огромный кирпич упал с плеч от мысли, что
