Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются - Юлия Бузакина
Его сердце еще никогда так не ныло. Аня другая. Она не такая, как все. Почему-то он знал – она умеет любить по-настоящему. И если она его полюбит, ей не нужны будут никакие подарки и привилегии. Он хотел себе именно такую женщину. Которая будет любить его за то, что он – это он, и сможет принять его, как есть, со всеми достоинствами и недостатками. В те короткие минуты, когда она улыбалась, он чувствовал себя по-настоящему счастливым.
В эту ночь он даже не поехал к себе на квартиру. Приехал в родительский дом и остался ночевать. Хоть в доме у родителей ему никогда не оказывали моральной поддержки, ему не хотелось оставаться наедине с собой в такие паршивые минуты. Другого места, где есть живые люди, у него просто не было.
Кто-то громко постучал в дверь гостевой комнаты, в которой Павел спал. Он даже не успел вскинуть голову, как дверь беспардонно распахнули, и в комнату ввалились его два младших брата. Девятнадцатилетний Эдуард и семнадцатилетний Поль были совершенно не похожи. Оба высокие, мускулистые. На этом, пожалуй, сходство заканчивалось. В семье Тихоновых было принято заниматься спортом. Здесь, как и в учебе, детям никогда не давали спуска. Тихоновы всегда должны быть самыми первыми. Самыми лучшими. Завоевывать только высшие награды. Эдуард и Павел внешне походили на отца. Светлые волосы, серые глаза. А Поль – их младший брат – был совсем другим. Темные волосы и глаза цвета терпкого миндаля повторяли мать, на данном этапе своей жизни красившейся в блонд. Естественно, Поль был маминым любимцем, ради которого она была готова на все.
– Паша, вставай, мама требует тебя на ковер! Вернее, на обед, завтрак ты проспал! – с разбегу прыгнул в его постель Эдуард. В джинсах и майке поло, брат отличался веселым нравом и ветром в голове. Поль и Павел больше любили логику и практичность.
– А по какому поводу на ковер? – отодвигаясь от весело подпрыгивающего на его постели великовозрастного братца, скривился Павел.
– Как, по какому? Ты же на прием к Агвану Ованесовичу невесту без разрешения семьи привел! – округлил глаза Поль и, поправив элегантные черные брюки и рубашку из хлопка, устроился рядом с Эдуардом.
– Ах, это… – помрачнел старший брат.
– А правду говорят, что ты в нее втюрился? – не унимался Эдуард. – Каково это – на старости лет влюбиться в девушку не своего круга? Расскажи, пожалуйста!
– На какой старости?! Мне двадцать девять лет всего! – фыркнул Павел. – Неужели все прямо так и говорят?
– Ага, – насмешливо улыбаясь, закивал Поль с другой стороны постели. – Даже не представляешь, как злится мама! Она-то думала сосватать тебе Машку Кузнецову, дочь депутата из южного федерального округа. А ты привел без предупреждения певичку из ресторана «Голубая лагуна»! Ты же понимаешь, что ты старший в семье? А значит, не имеешь никакого права менять правила, по которым мы всегда жили.
– И что мама сделает, если я откажусь жить по правилам? – насмешливо приподнял бровь Павел. – Лишит меня наследства?
– Надеюсь, что нет. Но скандала в этом случае не избежать, – передернул широкими плечами Эдик. – Так что, будь готов понести ответ за свой жуткий проступок.
– Вот лучше бы я к вам не приезжал, – хмыкнул старший брат. Растолкал братьев и поплелся в ванную комнату.
Мать была холодна с ним, как никогда. Она даже не ответила на его поцелуй в щеку. Впрочем, она и раньше не отличалась особой чувственностью в отношении старшего сына. Он первенец, а значит, все шишки в любом случае посыплются на него.
– Павел, нам надо серьезно поговорить, – хмуро сверля его взглядом, произнесла Маргарита.
– А можно, я сначала поем? – брезгливо скривился старший сын. – По-моему, в последний раз я ел вчера в обед. Могу я насладиться трапезой в тишине?
Эдик и Поль многозначительно переглянулись и шмыгнули на свои места за столом. Экономка принесла горячую солянку, и медленно разлила ароматно пахнущий суп по тарелкам.
Мать метнула в него ледяной взгляд, но промолчала. В чем – в чем, а в выдержке ей не отнять.
Павел взял с плоской фарфоровой тарелки, тисненной золотом, аккуратно нарезанный хлеб и вдруг подумал, что ему совершенно все равно, о чем собирается говорить мамочка. Он давно уже вышел из того возраста, когда боялся ее неодобрения больше всего на свете. Лучше уж насладиться обедом. Потому что в родительском доме единственное положительное впечатление можно получить только от трапезы. И то, потому что готовкой занимается прислуга.
Мать занималась приготовлением праздничного стола один раз в году – на Рождество. Все остальное время она предпочитала пользоваться услугами нанимаемого персонала.
На второе подали жаркое из нежной телятины и салат из свежих овощей. Павел медленно наслаждался обедом, намеренно испытывая терпение матери. С некоторых пор ему доставляло удовольствие видеть ее раздраженной. Жаль, что он отправил накануне Аню восвояси. Иначе бы обязательно женился на ней, дабы довести мамочку до ручки.
– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – будто опомнившись, улыбнулся он и отодвинул от себя пустую тарелку.
Эдуард и Поль тут же уткнулись в стол.
– Твоя последняя выходка на приеме у Чубарова, Павел! Она не укладывается ни в какие рамки! – стукнув по столу приборами, наконец сорвалась Маргарита. – Для чего ты притащил с собой эту нищенку?!
– Это ты про Аню? – с усмешкой приподнял светлую бровь он. – Так она совсем не нищая. У нее обычная семья со среднестатистическим доходом. Магазинчик приносит прибыль.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Она не нашего круга! И ею никогда не станет!
Павел отхлебнул чай из красивой фарфоровой кружки и поморщился – тот оказался слишком горячим.
Впрочем, если бы мама хоть раз в жизни проявила к нему другие чувства, кроме раздражения и необоснованных придирок, он бы успокоил ее, сообщив, что с Аней уже все в прошлом. Но его опыт старшего, вечно во всем виноватого сына показывал совершенно обратное. И утешать мать совсем не хотелось.
– Если я решу, что Аня будет моей невестой, тебе придется смириться.
– Маша Кузнецова – вот кто тебе нужен, а не эта певица из второсортного ресторана!
– Мама, Маша никогда не вызывала у меня никаких чувств! Ее тощие, анорексичные бедра и жидкие,
