Безжалостные Существа - Джей Ти Джессинжер
— Я коллекционер.
Это меня удивляет. Он мог бы с тем же успехом сказать «наёмный убийца», и я бы просто кивнула.
— О. Антиквариат или что-то в этом роде?
Его давление на мою руку твердо и устойчиво. Взгляд Кейджа так же твёрд, когда он смотрит мне в глаза и отвечает.
— Не-а. Долги.
6
Нат
Очевидно, что за словами Кейджа скрывается некий скрытый смысл. Это не тот человек, который сидит за столом в колл-центре в наушниках и пристаёт к должникам по телефону, чтобы те оплатили просроченные счета по кредитным картам.
Я убираю свою руку из его ладони, но сохраняю зрительный контакт, чувствуя любопытство, дискомфорт и крайнее возбуждение. Это сбивающее с толку сочетание.
Стремясь казаться беспечной, произношу:
— Сборщик долгов. Это интересное направление работы. Так вот почему ты переехал на озеро Тахо? Для работы?
Откинувшись на спинку стула, Кейдж берёт сигару и задумчиво затягивается на мгновение, пристально глядя на меня, словно тщательно подбирает слова.
Наконец, Кейдж произносит:
— Предполагалось, что это будет рабочий визит.
— Но теперь всё изменилось.
Взгляд Кейджа снова опускается на мой рот. Его голос звучит хрипло.
— Без понятия.
Я наэлектризована. Все мои нервы встали на дыбы, буквально крича, и всё, что для этого потребовалось, – это чтобы этот темноглазый незнакомец посмотрел на меня определённым образом.
Определённым голодным, двойственным способом. Так голодающий человек смотрел бы на стейк, который он отчаянно желал бы отведать, даже понимая, что он ядовит.
Вспоминаю своё первое впечатление о Кейдже, когда увидела его вчера вечером в баре, и как я сказала Слоан, что он выглядит так, будто сошёл со съёмочной площадки «Сынов Анархии», и понимаю на клеточном уровне, что человек, сидящий напротив меня, – это тот, к кому обычные правила общества неприменимы.
Я также понимаю, что он опасен.
И что он хочет меня, но одновременно и не хочет.
И что я тоже хочу его, хотя и не должна.
Потому что люди, которые поднесут руку слишком близко к пасти льва, уйдут с окровавленным обрубком в том месте, где раньше у них была эта самая рука.
Подходит официант. Кейдж отсылает его прочь по-королевски пренебрежительным щелчком пальцев, не сводя с меня пристального взгляда.
Когда он уходит, Кейдж говорит:
— Итак, твой жених исчез. И в течение следующих пяти лет, в каждую годовщину того, что должно было стать днём твоей свадьбы, ты напиваешься.
— Звучит ещё ужаснее, когда ты произносишь это вслух. Мне следует тебя опасаться?
Мы смотрим друг на друга через стол. Тишина наэлектризована. Если его и удивил мой вопрос, то Кейдж никак этого не показывает.
Он тихо говорит:
— Что, если я скажу «да»?
— Я бы поверила тебе на слово и поехала бы отсюда прямо в ближайший полицейский участок. Ты говоришь «да»?
Кейдж колеблется.
— Большинство людей, которые меня знают, боятся.
Моё сердце колотится так сильно, что я удивляюсь, как Кейдж этого не слышит.
— Я хочу услышать «да» или «нет».
— Ты поверишь мне, если я скажу «нет»?
Я отвечаю мгновенно, не задумываясь.
— Да. Ты не из тех мужчин, которые прячутся за ложью.
Кейдж рассматривает меня пристальным взглядом в напряжённом молчании, медленно вращая сигару между большим и указательным пальцами. Наконец, Кейдж хрипло произносит:
— Ты такая чертовски красивая.
Дыхание, которое я задерживала, вырывается порывисто.
— Это не ответ.
— Скоро и до него доберёмся.
— Доберись до него уже быстрее.
На губах Кейджа появляется слабое подобие улыбки.
— Я уже говорил тебе, что я не рыцарь в сияющих доспехах...
— Между этим и тем, о чём я спрашивала, много миль.
— Ещё раз прервёшь меня, и я перекину тебя через колено прямо здесь и отшлёпаю твою идеальную задницу, пока ты не закричишь, — рычит Кейдж.
В устах любого другого подобное заявление — произнесённое таким жёстким, властным тоном — привело бы меня в ярость.
Но когда это произносит Кейдж, это почти заставляет меня громко стонать от желания.
Я прикусываю язык и пристально смотрю на него, не зная, кто из нас мне больше не нравится в данный момент.
Кейдж давит сигару в пепельнице, проводит рукой по тёмным волосам и облизывает губы. Затем качает головой, печально смеясь.
— Хорошо. Ты хочешь получить ответ? Вот он.
Кейдж смотрит мне в глаза, смех затихает, пока челюсть не становится твёрдой, губы не превращаются в тонкую ниточку, а взгляд в тлеющий жар.
— Нет. Тебе не нужно меня бояться. Даже если бы я хотел причинить тебе боль, я бы этого не сделал.
Я удивлённо приподнимаю брови.
— Почему-то звучит не так обнадеживающе.
— Прими это или уходи. Но это правда.
Официант возвращается, ухмыляясь. Не отводя от меня взгляда, Кейдж рычит на него:
— Посмей явиться ещё раз, когда тебя не зовут, и я всажу пулю тебе в башку.
Я никогда не видела, чтобы парень так быстро разворачивался и убегал.
Чувствуя себя опасно безрассудной, я говорю:
— Раз уж ты в настроении говорить правду, почему ты заплатил за свой дом наличными?
— Чтобы отмыть деньги. Никому этого не повторяй. Следующий вопрос.
Мой рот открывается. В течение нескольких мгновений я ничего не могу произнести. Когда мне удаётся взять себя в руки, произношу:
— Почему ты доверяешь мне нечто подобное?
— Потому что я хочу, чтобы ты доверяла мне.
— Почему?
— Потому что я хочу тебя. И я подозреваю, что для того, чтобы заполучить тебя, требуется определённый уровень доверия. Я могу сказать, что ты не из тех, кто спит со всеми подряд. Следующий вопрос.
Боже, моё сердце бьётся так, так быстро. Так быстро, что я едва могу дышать. Кроме того, я думаю, что у меня может случиться припадок.
Я говорю:
— Ты всегда такой...
— Прямолинейный? Да.
— Я собиралась сказать противоречивый. Вчера мне казалось, что ты ненавидишь меня. Я всё ещё не уверена, что это не так.
Кейдж понижает голос.
— Вчера ты не была под моей защитой. А теперь да.
У Кейджа гипнотический взгляд. У него гипнотический голос. Этот человек околдовывает меня.
— Я почти уверена, что понятия не имею, о чём ты говоришь.
— Это не важно. Важно то, что ты веришь, что со мной ты в безопасности.
Я издаю еле слышный смешок.
— В безопасности с тобой? Боже, нет. Я думаю, что рядом с