И сплетаются нити судьбы... - Ульяна Подавалова-Петухова
Женщина только глазами хлопала, а девушка продолжала свой рассказ:
— А потом, уже после родов, Яше рассказываю, что со мной произошло в больнице, а он улыбнулся, поцеловал и сказал, чтоб я больше ни о чем не беспокоилась. Наша девочка хоть и родилась преждевременно, но за ней очень хорошо смотрят. Она за эту неделю набрала хороший вес. Сначала потеряла почти триста граммов, зато к сегодняшнему дню те же триста набрала. Яша договорился с врачами, что мы еще неделю пробудем здесь.
Полина Яковлевна довольно ухмыльнулась:
— Интересно, сколько он заплатил этим «гиппократам»?
Света улыбнулась:
— Мне тоже стало интересно, и я все-таки уломала сестру назвать сумму. Ну, та и сказала, что Яша заплатил врачам пятьсот рублей.
— Сколько? — изумилась мать, едва не свалившись с кушетки, — Пятьсот? Да это же бешеные деньжищи!!!
— Вот-вот, у меня была такая же реакция.
— Откуда у него такие деньги? — пробормотала Полина Яковлевна.
Дочь в ответ пожала плечами и продолжила:
— Благо, защититься успела до родов, так что институт я уже окончила. И девочку записал на себя. Взял мой и свой паспорта и спросил, можно ли дочку назвать Ромалой. Мне имя понравилось, и я согласилась. Вот выйдем из больницы и зарегистрируемся.
Мать посмотрела на Свету: щеки у нее порозовели, а глаза счастливо блестели.
— Мам, я знаю, что ты можешь сказать, — вздохнула девушка, сжимая мамину руку в своей. — Ты скажешь, что он цыган, что дома у него фактически нет, и занимается непонятно чем. Мам, но я люблю его, а он свою любовь ко мне уже не раз доказал. Мы будем счастливы. Всё уже решено и сделано. И еще, мам, я покрестилась.
С этими словами она извлекла из-за ворота сорочки серебряный крестик на витой цепочке. Женщина сморщилась и отвернулась.
— Мам, я так решила, и тебе придется принять мое решение: мы с Яшей после регистрации будем венчаться в церкви, — закончила Света, — хотя ты можешь туда не ходить.
Полина Яковлевна посмотрела на нее исподлобья. Выросла дочка. Сама строит свою жизнь, решает свою судьбу, и у матери больше совета не спрашивает. И той лишь приходится соглашаться или не соглашаться с ней. Она, конечно, может поворчать, но это уже не поможет, и Света свяжет свою жизнь с цыганом Яшей. Она так решила!
Глава 9.
Свету выписали в солнечный апрельский день. В этот день Яша познакомился с Полиной Яковлевной, а та увидела Розу и старуху Ромалу, и еще толпу цыганских родственников. Они окружили Свету со свертком в руках и щебетали по-своему. Новоиспеченной бабушке это не понравилось. Но она просто наблюдала за всем происходящим и даже улыбалась. Какой-то подросток щелкал фотоаппаратом. Потом толпа расселась по машинам, и те рванули в неизвестном направлении.
Квартира, куда приехали гости, поразила Полину Яковлевну своими размерами и убранством. Комнат было не то десять, не то двенадцать. Это потом женщина сообразила, что, вероятно, это несколько объединенных квартир, так как санузлов здесь было предостаточно. К тому же выяснилось, что гость в этом доме, по сути, один — это она. Все остальные здесь жили постоянно. Женщина с удивлением смотрела на молчащую в свертке внучку: такой гвалт кругом, а та молчит. Бабушка взяла на руки малышку и вгляделась в крошечное личико. Все в нем было чужим, Яшиным, цыганским. Пожалуй, единственное, что девчонка унаследовала от матери, это маленький аккуратный носик. Тут спящая девочка открыла черные глазенки, с удивлением посмотрела на бабушку и зевнула. Полина Яковлевна умилилась. Да какая разница, на кого девочка похожа больше, главное, что мать ее — Света, а значит, она родная, кровная внучка.
— Ох, вырастет девка, не одно мужское сердце высохнет по ней, — произнесла подсевшая к Полине Яковлевне бабка Ромала.
Женщина посмотрела на нее внимательнее: интересно, сколько старухе лет? Хотя, если сравнить Розу и Ромалу, то последняя не сильно отличается от дочери. Только руки у старухи Ромалы более высохшие, зато глаза всё такие же зоркие, молодые. Наверное, в молодости из-за ее красоты не раз дрались цыганские парни.
— Жаль, мне Бог дочерей так и не дал, — произнесла бабка, улыбаясь правнучке.
Полина Яковлевна бросила взгляд на Розу. Ромала заметила это:
— Роза — моя сноха, — пояснила она, — была замужем за моим старшим сыном. Родила мне трех внуков. Вот только Русика убили, да ты знаешь эту историю. Я ведь ему как говорила: «Погубят тебя лошади»! Так нет ведь, не поверил. И умер на рассвете своей жизни.
Ромала запричитала по-цыгански, и Полина Яковлевна в душе пожалела старуху.
— А сколько у вас детей? — спросила она.
Бабка пожала плечами.
— Сколько было рождено — не помню, — ответила та, — а выросли двое лишь. Старший был женат на Розе, да только убили его. Давно уже, лет десять прошло. Младший где-то колесит по дорогам. Но ни у Розы, ни у Ады — моей младшей снохи — дочек нет. Кому дар свой отдать — не знаю. Бог дочерей не дал, внучек тоже. Вот Ромалочке, правнучке, наверное, и отдам, — и старуха загулила над крохой.
Мать Светы насторожилась:
— Какой дар?
— Вижу я далеко, да только ты в это не веришь, стоит ли тогда говорить об этом?
Полина Яковлевна посуровела:
— Естественно, не верю, — ответила она, — глупости всё это. Предвидение, предсказание, гадание — ложь всё. Не хочу, чтоб моя внучка ходила с протянутой рукой по улицам и приговаривала: «Позолоти ручку, дорогая, всю правду скажу!»
Черные брови старухи сошлись на переносице, а взгляд стал хищным:
— До стольких лет дожила ты, Поля, а не знаешь, что настоящая гадалка денег не возьмет. Вот, например, как дурят. Видят, идет одна, на руке
