Короли старшей школы - Меган Брэнди
– Что у Рэй-Рэй означает «балансировать на членах», – дразнит Ройс, когда парни подходят к нам. – В плане… – Он замолкает, приподнимая брови. – Я угадал? – Он смотрит на меня, большая задница, с невинной ухмылкой на его далеко не невинном лице.
Я смотрю на Викторию, которая моргает, глядя на него, слегка наклонив голову, и из меня вырывается смех. Я тянусь к руке Мэддока, когда он протягивает ее, позволяя ему поднять меня.
– Нет, – я хихикаю. – Я совсем не то имела в виду, малыш.
– Ой, да ладно. – Он обнимает меня за плечи. – Не ври. – Ты сказала «малыш», и это значит, ты думала о том, чтобы немного прокатиться верхом, хотя скакун должен быть помассивнее. – Он ухмыляется. – Скажи ей, какие мы хорошие, Рэй-Рэй. Я думаю, Кэп хочет ее трахнуть. Держу пари, мы с ним могли бы не дать ей уснуть всю ночь.
Виктория кривит губы, встает на ноги и поворачивается, чтобы уйти, но я успеваю заметить легкий румянец, поднимающийся по ее шее.
– Ты же знаешь, что мы не кровные братья, верно?! – кричит он, поддразнивая ее еще больше. – Мы можем играть с нашими игрушками одновременно, и это не будет странно, просто скажи!
Свирепый взгляд Кэпа побуждает меня отойти от Ройса, после чего Кэп сильно пихает его.
– Ты такой тупица, – ворчит Кэп. – Я иду на урок. Увидимся на втором уроке, Рэйвен.
Я киваю, прислоняясь к Мэддоку, когда он подходит ко мне.
Ройс просто смеется над собственным идиотизмом и наклоняется, чтобы схватить ртом мой несъеденный батончик. Он идет в класс.
– Думал, ты умираешь по этой штуке? – Мэддок целует мое запястье, когда мы следуем за ними в здание школы.
– Умирала, но после всего дерьма прошлой ночью и Кэпа до этого, а затем бомбы от твоего отца батончик уже как-то не хочется.
Как только мы входим в дверь, Мэддок останавливает меня, медленно прижимает к стене, держа руки на моих бедрах, и пристально смотрит на меня сверху вниз.
Я поднимаю руки, лениво обвивая ими его шею, он поворачивает голову, проводит губами по моей коже и ухмыляется, когда я дрожу.
– Ты бросил все на своих людей, здоровяк. Они не привыкли видеть, как их король так откровенно распускает руки, – поддразниваю я.
Он подходит ближе, его руки скользят вверх по моим бокам, под свитер, он игнорирует всех вокруг, кто остановился, чтобы поглазеть.
– Мне все равно, – хрипит он. – Им надо это увидеть.
– Увидеть что? – Я ловлю его губы своими.
– То, что принадлежит мне. Я хочу, чтобы они ревновали и понимали, что они не могут иметь тебя, а я могу. Когда захочу.
Я мурчу ему в рот, и он смеется, но секунду спустя становится серьезным. Он немного отстраняется.
– Скажи мне, что ты понимаешь, что мы ничего от тебя не скрываем только потому, что ты не часть нас.
– Скажи мне, что ты понимаешь, почему я должна попытаться разобраться в этом сама.
Его взгляд становится жестче:
– Я не позволю тебе снова пытаться защитить меня.
Я отпускаю его руки, и он отступает.
– Я уже говорила тебе: я делаю то, что хочу.
– И я тоже. И я запру тебя в этом гребаном доме, если почувствую, что это необходимо, Рэйвен.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь, здоровяк.
С этими словами я подхожу к Ройсу, который ждет меня в напряженной позе за дверью нашего класса.
Я оглядываюсь на Мэддока, и жесткость, от которой хмурится его лоб, ложится тяжестью на мои плечи.
К счастью, Ройс чувствует это и приобнимает меня. Мэддок кивает своему брату.
– Выше нос, Рэй-Рэй, – шепчет он. – Не позволяй этим придуркам раскусить тебя.
С этими словами он ведет меня в класс, где мы скрываем наши проблемы и притворяемся, что мы такие же крепкие, как они думают. Физически так оно и есть, но мысленно мы превращаемся в чертово шоу уродов.
Мы занимаем свои места, и не проходит и десяти минут, как я уже вся извелась.
Смотрю на часы.
Добежать до дома Брэй, чтобы попытаться поймать там Мейбл, займет около пяти минут. Десять минут на туда-обратно. Выполнимо.
Вчера меня рвало весь день, так что мне бы сошел с рук «приступ» расстройства желудка. Единственная проблема – заставить Мейбл говорить и сколько времени это займет.
Парни ей как дети, так что она им преданна, но на днях на крыльце она собиралась мне что-то сказать, перед тем как Мэддок выскочил наружу, чтобы убедиться, что я все еще там. Она что-то хотела сказать.
Я должна попытаться.
Я ерзаю на стуле, хватаясь за край стола, когда мне по голове стучат свернутым листом бумаги. Я смотрю на Ройса.
Он злобно смотрит и качает головой, понимая, о чем я думаю, – на данный момент даже поход в туалет в одиночку «не разрешен».
Что еще больше утверждает меня в моем намерении – дверь распахивается, и Кэптен вводит надутую Викторию в класс.
Она дергается в его объятиях, бросает взгляд через плечо, но он даже не смотрит в ее сторону.
Он смотрит на Ройса, кивает ему, встречается взглядом со мной и выходит.
Виктория бросает свои бумаги на учительский стол, а затем направляется ко мне.
Ройс тихо посмеивается, сидя на своем месте, и смотрит мимо меня, жестом приказывая парню с другой стороны пересесть на несколько парт назад, что тот делает без вопросов, и Виктория опускается на его место.
Она хмуро смотрит:
– Ты начинаешь диктовать свои правила, даже не говоря ни слова.
– Да пошла ты, – бросаю я в ответ. – О чем ты вообще?
– Похоже, я теперь буду на всех ваших занятиях, знаешь, в качестве дополнительной пары глаз. Взрослая девочка, и тебе нужна няня? – язвит она.
Я не могу не улыбнуться этому:
– Я всегда была проблемным ребенком.
Она фыркает, но это больше похоже на смех, достает свой блокнот, тут же отворачивается от меня и сосредотачивается на словах учителя.
Я оглядываюсь на Ройса, который поднимает руки.
– Предосторожность, Рэй-Рэй.
Предосторожность, верно.
Они уже знают, что она не выдаст меня, даже если они попросят ее об этом. Это не в ее правилах, как забивать на проблемы – не в моих. Я думаю, они хотят быть уверены, что рядом со мной будет кто-то для поддержки в любое время на случай, если они куда-нибудь уедут. Кто-то, кто прибежит