Порочные ангелы (ЛП) - Карина Халле
Она мягко улыбается и легко сжимает мои плечи, перед тем как отпустить меня.
— Ладно, я постараюсь.
Остальная часть смены прошла гладко, и сотрудники вместе с Бруно даже дали мне маленький кусочек пирога в конце. Мы сделали несколько снимков в честь моего отъезда, и Бруно даже профессионально пожал мне руку, желая удачи в будущем. Как бы мне не хотелось плюнуть ему в лицо, я вела себя очень вежливо и надеялась, что однажды карма постучится к нему в дверь.
Примерно в девять мой последний день наконец-то заканчивается. Я выхожу за дверь и успеваю пройти полквартала, протискиваясь через толпу медленных туристов, когда черная машина паркуется у обочины.
— Мисс Чавес, — Дэвид выходит с пассажирской стороны, со своими вечными солнцезащитными очками на худом лице, и указывает мне на заднюю дверь. — Могу я попросить Вас сесть в машину?
Мое сердце начинает дико биться в груди.
— Да, конечно, — говорю я, пытаясь сохранить уверенный голос. Сегодня я не планировала встречаться с Сальвадором. Я открываю дверь и сажусь на заднее сиденье, которое, к моему удивлению, пустое. От страха мои конечности отяжелели. — Куда мы едем? — спрашиваю Дэвида, когда он быстро отъезжает от обочины.
— К Сальвадору, — легко отвечает он.
— Я припарковалась здесь за углом.
— Я верну вас позже к вашей машине, — говорит он, не смотря на меня в зеркало. — Сальвадор хочет кое-что с вами обсудить.
Он мог бы добавить «не бойтесь», но не сделал этого. Видимо он понимает, что я всегда буду бояться разговоров с Сальвадором, не важно, женаты мы или нет.
Двадцать минут спустя, мы останавливаемся на усыпанных кактусами холмах за пределами города. Дэвид паркуется, через минуту дверь открывается и Сальвадор залазит в машину. На нем джинсы и серая, покрытая потом и слоем пыли футболка.
— Включи кондиционер, — гаркает он на Дэвида, когда автомобиль начинает движение. Сальвадор садится напротив меня и поднимает свои очки на лоб. Он много пил, судя по его отекшим глазам. На долю секунды мне стало интересно, как я смогу выйти замуж за этого мужчину, не говоря уже о том, чтобы спать с ним. Он ведь абсолютно не привлекает меня. Возможно, если бы он был хорошей личностью, он бы хоть немного нравился мне, но он не может даже притвориться хорошим. — Прости, принцесса. — Он до сих пор очень вежлив со мной. — Боюсь, я не смогу оставаться в Лос-Кабосе. Здесь больше не безопасно.
«Ну, ты выставлял себя напоказ, пока был здесь», — думаю я, не осмеливаясь произнести.
Он вытаскивает из заднего кармана джинсов маленький бумажник, берет меня за руки, и кладет его в них.
— Вот. Здесь тысяча американских долларов. Как я и обещал, этого достаточно, чтобы ты ни в чем не нуждалась в течение следующего месяца. Но тебе не хватит этого, чтобы купить себе новую жизнь, если ты на это надеешься.
Я открываю рот, чтобы запротестовать, когда страх проносится через меня.
Он качает головой.
— Шутка, — говорит он, хотя холодный злой блеск в его глазах утверждает обратное. — Через месяц я вернусь, и в течение недели после этого мы поженимся. О платье можешь не беспокоиться, я сам выберу его для тебя.
Все, что я могу делать, это молча смотреть на него.
— Значит, через месяц мы поженимся…
— Может, чуть раньше или позже, — говорит он. — Ты не выглядишь счастливой.
Я выдавливаю улыбку и наклоняюсь, кладя руку на его липкое предплечье. Проглатываю отвращение и играю свою роль.
— Я счастлива. Очень. Просто немного расстроилась от того, что тебя так долго не будет рядом.
От моих слов он улыбается, и его густые усы изгибаются вверх.
— Ты справишься с этим. После того, как мы поженимся, ты больше никогда не останешься одна.
Эти слова проносятся в моей голове, когда позже я еду обратно домой к маме и папе с толстым бумажником на заднем сиденье. У меня остался только месяц, чтобы насладиться своей жизнью, перед тем как она изменится в лучшую сторону.
Глава 4
Хавьер
Эта шлюха красивая.
Хотя, у Эсте всегда был хороший вкус. Я наблюдаю, как она тревожно идет по выложенной булыжниками дороге, направляясь к охранникам у ворот, к свободе. Она напоминает мне грациозную лань со своими каблуками, не подходящими для неровной дороги, и, на один короткий момент, мне даже становится немного ее жаль. Такая милашка продала свое тело за богатство, которым так никогда и не насладится. Она получила только деньги, но шлюхи хотят не денег. Она никогда не получит то, чего хочет на самом деле.
Поэтому ей лучше умереть.
С этой мыслью жалость к ней испаряется.
Вижу, что она уже приближается к воротам. Несмотря на то, что глаза стоящих у ворот охранников скрыты за солнцезащитными очками, я могу сказать, что они обмениваются взглядом, думая, кто убьет ее. Приказ есть приказ.
Им не приходится гадать долго. Звучит выстрел,
