Обреченные - Тея Лав

– Чертенок, – предупреждающе сказал я. – Мне нужен косметический карандаш.

Она порхнула в ванную и быстро вернулась.

– Кайал подойдет?

Я кивнул, и Кейли вручила мне черную подводку для глаз.

– Располагайся, – приказал я.

Она сняла с себя кеды и мило вздохнула, перебирая маленькими пальчиками ног. Я присел на колени рядом с ней и придвинул ее к себе поближе за ноги.

– Что мне рисовать?

Кейли на секунду задумалась.

– Я не знаю.

Я поднял на нее глаза. Она выглядела довольной и стреляла глазами. Все эти дни она проводила одна, и мне было больно от этого. Я знал, что она пропадает в Старом городе или на пляже. Мне хотелось быть с ней, пока Лукас был занят. Но я грузил себя работой, которой было не так уж много.

Что-то начинает происходить. То, что, казалось бы, уснуло. То, что мы годами пытались подавить. Не могу сказать за нее. Она такая разная. Сама не знает, чего хочет.

– Я доверяю тебе, – нарушила она тишину.

Я тяжело вздохнул, невольно вспоминая. Тогда она мне сказал то же самое.

Кейли видимо поняла. И попыталась расслабиться, нервно посмеиваясь.

– Рисуй что-нибудь в своем стиле. Я хочу рисунок похожий на твой.

Я прошелся взглядом по своей татуировке.

– Хорошо.

Когда карандаш коснулся ее нежной кожи, Кейли заерзала на диване.

– Сиди спокойно, чертенок, – строго произнес я.

– Как думаешь, у меня хватит выдержки?

– Тебе придется. Но зная тебя, я ни в чем не уверен.

Она снова улыбнулась.

– Нужно позвонить Лукасу. Надеюсь, он закончил.

Я ухмыльнулся, и Кейли это заметила.

– Вы точно работали эту неделю?

– Чертенок, – мой голос снова стал предупреждающим. – Не ерзай.

– Ты не ответил.

– Да. Прости, но неделя выдалась трудной.

– Ничего.

Я остановился и вновь на нее посмотрел. Она старалась казаться равнодушной, но я видел, как ей обидно. Она не привыкла, чтобы ее желания не исполнялись. Кейли прекрасно осознавала, что так будет не всегда, что мы уже выросли и у каждого своя дорога, но эгоизм и чувство своей особой значимости, который в ней взрастили, не давали ей это принять.

Я старался, чтобы мои руки по возможности не касались ее кожи. Но это было неудобно. Наплевав на все, я уперся левой ладонью во внешнюю часть ее бедра, а правой выводил рисунок.

– Ты хочешь это набить сегодня? – спросил я.

– Или подождать до утра, – ответила она, – но мне придется не мыться.

– Или… – немного подумав, я решился, – можешь получить рисунок, не вставая с этого дивана.

Кейли непонимающе нахмурила брови.

– Что ты имеешь в виду? Я хочу настоящую татуировку.

– Она будет настоящей.

– Ты… – ее ярко-голубые глаза округлились. Затем прищурившись, Кейли улыбнулась. – Я могла бы догадаться. Все что касается рисунка тебе подвластно. Но почему ты мне не сказал?

– Ты бы просила у меня это постоянно, чертенок. И вообще я делал это только дважды. Если ты готова рискнуть… – я развел руки в стороны.

Кейли окинула меня своим ледяным взглядом.

– Я уже говорила, что доверяю тебе. На ком ты экспериментировал?

Я провел черным от карандаша пальцем по костяшке своего запястья, где было выбито «Doomed». – Это. И латинская строка Лукаса.

– Черт! – ругнулась она. – Так не честно.

– Все честно, – я посмеялся. – Теперь ты посвящена в тайну. Нам я сделал только буквы. Ты будешь первой и последней, кому я сделаю рисунок.

– Последней? – переспросила она.

– Да. Никто не должен знать. Я не мастер и у меня нет на это времени.

Кейли снова откинулась на спинку дивана.

– Хорошо. Это наша маленькая тайна.

Тайн у нас хватало. Точнее одна, которая меня убивала.

– Посмотри.

Кейли опустила глаза и стала с интересом разглядывать свою правую ногу. С верхней части ее бедра к внутренней тянулись черные линии, образуя сердцевидное кружево. Внутри него я нарисовал тонкую сетку, украшенную черным жемчугом. Пара небольших роз пристроились к левому боку сердца, пуская свои листья к коленке Кейлин.

Рисунок покрывал всю верхнюю часть бедра. Когда я нанесу тушь, и без того сексуальные ножки Кейли, будут выглядеть потрясающе.

– Картер, это… – она крутила ногой.

– Я знал, что тебе понравится. Думаю, розы мы сделаем с голубым оттенком. В тон твоих глаз.

Я снова коснулся рисунка. Ее ноги дрожали от моих прикосновений. Я знал, какой Кейли была чувствительной. Мне было слишком тяжело находиться рядом с ней наедине. Особенно в таком положении.

– Приступим? – Я посмотрел на нее снизу вверх. Она кивнула.

Я никогда не планировал делать людям тату. То, что я сделал это для себя, Лукаса и теперь делаю для Кейли, значит что-то важное.

Когда игла коснулась кожи Кейлин, она даже не вздрогнула. В резиновых перчатках я не мог ощущать ее, но мог видеть легкие мурашки.

– Неужели тебе не больно? – После очередного нанесения, я смазал прохладной мазью ее кожу.

– Вовсе нет. Я думаю, что рассказы об этой боли слишком преувеличены.

– Так и есть. В какой-то степени.

Я продолжил, а Кейли громче прибавила музыку, практически полностью заглушая дребезжание машинки.

– Когда я начну красить, – крикнул я, – будет больно. Без этого никак, чертенок.

Она беспечно улыбнулась, подпевая солисту. Кейли любила яростную музыку. Она сходила с ума от ню-метала, и откровенно скучала от классического панк-рока.

Я полностью ушел в работу, когда заиграла песня «Blessed With a Curse». Кожа светлой карамели превратилась в мой холст, на котором я создавал. Игла вбивала ей под кожу тушь, создавая настоящее произведение.

И все это под моими руками.

– Мы закончим сегодня? – Кейли вывела меня из транса.

– Думаю, да. Но это займет много времени.