Поглощенные обманом (ЛП) - Кент Рина

Я нажимаю на экран.

— Это тот же самый ублюдок.

— Так и есть, — брови Коли сдвинулись. — Но зачем ему похищать госпожу Волкову?

— Потому что он не мог найти способ поговорить с ней. Мы пристально следили за ней, даже когда она была Уинтер, а он не мог подойти близко, поэтому ему пришлось выкинуть этот трюк.

— Я все еще не понимаю, зачем ему понадобилось похищать ее, стрелять в Яна и рисковать быть пойманным. Это не может быть только потому, что он ее любовник.

Рассуждения Коли имеют смысл, но, если этот ублюдок так же без ума от нее, как и я, он рискнет. Хотя, кто-то его калибра, явно обученный и с достаточным мастерством, чтобы избежать почти всех камер наблюдения, не подошел бы к ней на вечеринке, устроенной Паханом.

Как будто он хотел отправить сообщение, что-то вроде «пошел ты», чтобы сказать мне, что он может связаться со мной в любое время, когда захочет.

Что моя система не пуленепробиваема.

Моя система не пуленепробиваема.

Эта мысль обрывает размытые линии в моей голове, и единственный другой раз, когда моя система отказала, бросается вперед.

Покушение на убийство около года назад. Единственный раз, когда я не смог найти информацию о том, кто пытался меня убить.

Инцидент, после которого депрессия Лии усилилась, и она призналась, что изменяла мне.

— Может быть, это тот самый человек, который участвовал в нападении прошлым летом? — спрашиваю я у Коли.

Он оживляется.

— Это вполне возможно. Но, учитывая его навыки, разве он не сделал бы это сам? Зачем ему нанимать наемника, чтобы он сделал это от его имени?

— По той же причине, по которой он нанял спецназовца, которого застрелил и спустил с обрыва вместе с машиной. Прикрытие. Он, вероятно, не хочет, чтобы что-то связывало его с ним.

— Почему бы ему хотеть убить тебя?

— Чтобы Лия принадлежала только ему, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Он также может работать с одним из наших врагов.

— Я перестрою то, что у нас есть до сих пор, и посмотрю на это с точки зрения того, что это один и тот же человек во всех трех случаях.

— Он может быть связан либо с Лазло Лучано, Розетти, либо с кем-то из наших.

— С кем, например?

— Владимир или Игорь. Подожди. — Я достаю свой телефон и набираю номер, по которому никогда не хотел звонить, чтобы попросить о помощи.

Кирилл берет трубку после двух гудков, голос его звучит так же самодовольно, как и всегда.

— Адриан. Какой приятный сюрприз. Чему я обязан такой честью?

— Что ты знаешь?

— Сразу переходим к делу, я вижу.

— Не трать мое время, Морозов.

— Знаешь на случай, если тебе никто не сказал, когда ты просишь об одолжении, ты должен делать это вежливо.

— Моя приятная фаза подходит к концу, как и любое соглашение, которое мы могли бы достичь вместе.

— Господи. Ты ворчишь, как старик.

— Что ты знаешь? — Я подчеркиваю.

— С чего ты взял, что я что-то знаю?

— Ты давал не слишком тонкие намеки.

— Значит, ты их все-таки поймал. Здесь я подумал, что должен вывести свою игру с намеками на новый уровень. Что ты хочешь узнать в первую очередь?

— Что у тебя есть?

— А что, если я скажу тебе, что знаю кое-что о прошлом твоей жены, о чем ты, возможно, не знаешь?

Я все еще медленно постукиваю указательным пальцем по бедру. Ни за что на свете он не узнает, что она дочь Лазло. Люди, которые знают об этой информации, мертвы. Я позаботился об этом.

Поэтому я сохраняю хладнокровие.

— В чем дело?

— Ты знал, что она выросла с итальянским мальчиком?

— Итальянским мальчиком?

— Да. Соседи. Сначала я не придавал этому особого значения, когда смотрел на нее, но потом в моей голове сработала сигнализация.

— Ты смотрел на нее?

— Конечно, я смотрел. Владимир, Игорь и Сергей тоже. Ты приводишь женщину из ниоткуда, объявляешь, что она твоя жена и мама ребенка, и думаешь, что мы просто кивнем головой? Ты не совершаешь ошибок, Адриан, поэтому, как бы ты ни пытался убедить всех, что женился на ней только из-за случайной беременности, я в это не верю. Я уверен, что все это было частью генерального плана. Итак, на чем я остановился? Верно. Итальянец. Несмотря на то, что это казалось нормальным, когда я изучил его и его родителей, я ничего не нашел.

— Ничего?

— Абсолютно. Ни один нормальный гражданин не стал бы так тщательно заметать следы, не так ли?

— Не так ли.

— Вот именно.

— Как его зовут?

— Лука.

— Фамилия?

— Браун. Лука Браун. Что-нибудь напоминает?

— Нет.

Он прищелкивает языком.

— Мне тоже. Но я найду этого ублюдка. От меня никто не спрячется.

— Держи меня в курсе.

— Боже, Боже, Адриан. Разве ты сегодня не полон любви?

— Просто делай, что тебе говорят.

— И я получу что-нибудь взамен?

— Да.

— Фантастика. Люблю иметь с тобой дело.

Я смотрю на свой телефон, затем сосредотачиваюсь на Коле.

— Почему ты не сказал мне, что у нее был сосед-итальянец, когда впервые проверял ее?

— В то время мне казалось, что это не имеет значения. Они оба были детьми, и у многих в Нью-Йорке есть соседи-итальянцы. Я не чувствовал, что мне нужно углубляться в детали.

Он прав. Это не должно было иметь значения. Но после того, что упомянул Кирилл, у меня есть подозрение, что этот Лука замешан даже больше, чем я когда-либо думал.

Есть только один человек, который может рассказать мне подробности, даже если мне придется наказать ее.

— Давай на этом закончим, Коля. — Я встаю, и мой заместитель следует за мной.

— Борис прислал мне сообщение ранее, и я не хотел тебя беспокоить.

— О чем?

— Госпожа Волкова отправилась в гостевой дом навестить Яна.

Я сжимаю кулак.

— Ты не хотел меня беспокоить или защищал маленького засранца?

Он испускает долгий вздох.

— И то и другое.

— Он что-то знает, Коля. Он был там и скрывает это от меня

— Я знаю.

— Ты, наконец, согласен?

— Да. Он мне тоже не сказал, но это очевидно. Он защищает госпожу Волкову.

— От меня?

— Да, сэр. Ты же знаешь, он все еще злится из-за того, как ты довел ее до края.

— Значит, теперь ты на его стороне?

— Я на твоей стороне. И из-за этого я рассказываю тебе все как есть. Так было в течение последних трех десятилетий.

Я тыкаю пальцем ему в грудь.

— Выясни, что он скрывает, или я буду пытать его в тот же день, когда он сможет встать на ноги.

С этими словами я покидаю офис и поднимаюсь наверх. Я не утруждаю себя ужином, у меня совсем нет аппетита.

Сейчас десять вечера, так что Лия, должно быть, в комнате Джереми. Я иду туда, намереваясь вынести ее и извлечь ответы из ее кожи.

Яростная потребность в большем, которую я чувствовал с тех пор, как украсил ее рот своей спермой, возвращается с удвоенной силой.

Удивительно, но, когда я добираюсь до комнаты малыша, там спит только он. Я тихо закрываю дверь и направляюсь в нашу спальню.

Только не говорите мне, что она все еще с Яном? Если это так, я…

Мои убийственные мысли и ноги останавливаются в дверном проеме.

Единственный свет исходит от красных свечей, которые стоят на каждой поверхности — туалетном столике, тумбочках и даже стульях. Простыни, о существовании которых я даже не подозревал, были красными, а в воздухе витал аромат роз.

На туалетном столике стоит поднос с едой, окруженный свечами и розами.

Обстановка похожа на прошлую ночь, но единственное отличие — женщина, стоящая посреди комнаты, одетая только в халат и зажигающая больше свечей

— Ох. — Она поднимает голову. — Ты должен был вернуться только через полчаса. Я даже не накрасилась…

Я бросаюсь к ней и хватаю ее за руку. Зажигалка падает из ее руки на стул, и она смотрит на меня, ее губы приоткрыты, а кожа покраснела.

На мгновение мне хочется поверить, что она делает это для меня.