Беби - бум для босса (СИ) - Максимовская Инга

- Здравствуйте Настя,- приветствует меня юрист, протягивая руку,- вы прекрасно выглядите.

- Спасибо,- отвечаю, хотя не чувствую особой приятности от казенного комплимента. Меня снова крутит. Не хватало еще отравиться перед оплодотворением. Интересно, от чего меня так мутит? Может от пиццы, которую мы с Машкой вчера заказали, поленившись готовить. Вместо этого мы весь вечер смотрели сериал, в котором не было ничего трогательного, но я рыдала, как дура, под взглядом офигевшей от моей реакции, Машули. А потом, так же по-идиотски я ржала над «Томом и Джерри», которые включила, поддавшись импульсу.

Зато я не думала о Золотове. И о подслушанном мной разговоре. Вообще, ни о чем. И не вспоминал об искрах уже два дня. И вообще была очень примерной, за исключением пожирания тонны апельсинов, но это не в счет.

- У вас все в порядке?- спрашивает адвокат, глядя, как я плотоядно смотрю на картину, на которой нарисован младенец, выглядывающий из углубления, вырезанного в арбузе. Кто вообще придумывает эти идиотские снимки?: Ребенок в арбузе – это просто кошмар.

- Лучше всех,- бодро отвечаю я.- А у вас нет случайно соленого арбуза?

- Нет, ошарашенно отвечает юрист.- На базаре продают бабушки. Я видел.

- Спасибо,- улыбаюсь я, захлебываясь слюной. Точно, сволочи, отравили. Надо написать им на сайт пиццерии рекламацию.- Я готова к процедуре. Послезавтра буду как штык.

Говорю, и срываюсь с места, как подстреленная. И не слышу слов адвоката, о том, что он рад, смотрящего на меня с тревогой. Наверное думает, что я умом от переживаний помутилась. Не дождется. Хотя, возможно, так оно и есть.

Глава 11

Глеб

Все эти пять дней. С момента исчезновения коварной дряни я наливался злобой и алкоголем. Все чертовы дни, превратившиеся в череду скандалов с Ольгой, звонков от компаньонов и воспоминаний. Я промохал несколько контрактов с немцами, просохатил встречу с американскими партнерами, и в общем и целом неплохо так морально разложился. Вот только выкинуть из головы рыжую ведьму, так и не смог.

- Сегодня может выйдешь из сумрака?- кривится невеста, рассматривая с отвращением мою заросшую физиономию.- Ты похож на Щукаря, только капусты вареной в бороде не хватает. Какие тебе дети, Золотов. Ты с собой то не в состоянии справится. Между прочим, сегодня суррогатная мать будет проходить последние исследования перед процедурой. Должны проверить, насколько повлияла гормонотерапия на ее детородные органы. Ты даже этого не знаешь, отец — молодец. Два дня осталось до часа икс, а ты бухаешь как слон.

- Да пошла ты,- рычу я. Из всего словесного Ольгиного потока я уяснил только одно – Настя сейчас в клинике, и я смогу ее увидеть и выяснить ответы на терзающие меня вопросы. Отбросил полупустую бутылку, с опойками на дне, которыми собирался отправить себя в очередное счастливое плаванье и ломанулся в ванную. Не стоит пугать рыжуху. Ольга права, я и вправду похож на лешего.

Успел. А она ранняя пташка. Я долетел до клиники за час, игнорируя все правила, светофоры и вопли, несущиеся из автомобилей, врассыпную разлетающихся с моего пути. Но успел. Она, кажется, похудела еще больше. Почти прозрачная, и глаза потускнели. Спускается по лестнице, погрузившись в себя, и снова не видит никого и ничего вокруг.

- Привет.- выгляжу как дурак. Я и есть – полный кретин. Зачем приперся? У нее же есть ХАХЕЛЬ. – Так ты значит у нас Мата Хари? А где же твой доблестный рыцарь Айвенго? Неужели постеснялся тащиться за своей дамой сердца в клинику, где ее забеременеют искусственным путем, чужим ребенком. Я бы своей женщине не позволил ни за что такого.

- Слушайте, вы снова пили? – ее взгляд проникает мне в душу, заставляет сердце, расшатанное возлияниями, хлопать в груди, словно огромная птица крыльями. – Глеб, алкоголь плохо влияет на ваши умственные способности. И при чем тут рыцарь?

Девчонка то краснеет, то бледнеет. Над пухлой губкой, оторая так и манит меня, чтобы я ее укусил бисеринки пота. Странно. Что это с ней?

- Мне пора,- сдавленно говорит Настя, делает шаг вперед, но вдруг сгибается,издает странный булькающий звук. Ее рвет, и черт возьми, на мои замшевые ботики Сальваторе Фергаммо, а я стою и не знаю, что делать. Эта рыжая преподносит мне сюрприз за сюрпризом. И, раньше, я скорее всего присоединился бы к столь увлекательному занятию, если бы мне на обувь попал чей – то переваренный завтрак. Но сейчас мне, почему – то страшно. Хочется схватить ее в охапку, и отнести к врачам, чтобы они прекратили мучения этой странной малышки.

- Простите, - лепечет она, вытирая рот, поданным мною платком. Интересно, откуда он у меня взялся в кармане? Я сроду не ношу с собой белоснежных тряпок с вышивкой. Или ношу? Тупые мысли роятся в башке. Видимо, какая – то защитная реакция разума на происходящее.- Доктор сказал, что от гормонального препарата может быть тошнота и рвота. Я не хотела Простите.

- Не представлял даже, что настолько тебе противен, чтоб вот так вот. Я отвезу тебя домой. Где ты сейчас живешь? – спрашиваю я, воспользовавшись моментом.

- Что? – Настя смотрит странно. Взгляд какой – то расфокусированный.

- Я спрашиваю. Где живет твой хахаль? Ты же к нему переехала?

- У меня нет... Подождите. С чего вы взяли? Я не...- заикается гребаная рыжуха, своим хриплым голосом, от которого у меня снова начинается шевеление в штанах. Я чертов извращенец в обблеваных ботинках. От этой мысли становится весело. Она отшатывается, видно моя ухмылка слишком по зверски выглядит на отёкшей от возлияний морде.

- Вы придурок,- наконец выдает девица. – И никуда я с вами не поеду. Послезавтра назначена процедура, и мне очень хочется до нее дожить. И вообще, оставьте меня в покое.

Она почти бегом несется по ступеням, и мне хочется бежать за ней, схватить ее поперек туловища, и как дикарь добычу утащить ее в свою пещеру. И там трахать до очумения, пока из ее рыжей головки не вылетит вся дурь, и ее мужик, и все, что мешает нам видеть гребаные искры, на которые я подсел, как наркоман на дозу. Но я так и остаюсь стоять на месте. Бедная девка страдает из-за моей прихоти. Ее крутит от гормональных препаратов, ей предстоит девять месяцев жить с чужим ребенком внутри, а я думаю только о ее узкой, тесной, раскаленной пещерке, о маленьких сиська, которые можно сжимать до боли, до судорог в пальцах, о ее криках. Да блядь, она стала моим наваждением. И сейчас я спущу в штаны, как школьник при виде эротических картинок.

- Так торопишься к своему трахарю? – ору я ей вслед, как последний мудак.

- Да,- она поворачивается, и я вижу изумрудные, злые всполохи в ее глазах.- Да. Потому что мне не нужен мужчина, думающий только о том, как бы меня отыметь. Я могу видеть искры и с другими, чтобы вы знали. Да, тороплюсь. Очень. Только бы быстрее оказаться подальше от вас – хама, нахала и полного придурка. И жить я буду – там где мне хорошо. Ясно вам?

Она не бежит больше. Идет гордой поступью королевы, хотя ее слегка качает, и я вижу дрожь, проходящую по худенькому, такому желанному, телу.

- Ясно,- покорно поджав хвост, я все же иду за ней.- Насть, давай я все же тебя отвезу. Тебе же плохо. И после того, что между нами было...

- Мне хорошо, Глеб Егорович. Между нами ни чего не было и никогда не будет. Просто легкое помешательство с моей стороны, которое явилось результатом шока. Каприз. Я вас прошу, теперь между нами только деловые отношения. Я выполню свою часть договора, и больше никогда вас не увижу,- спокойно говорит Настя, а мне кажется, что меня стегают кнутом. – Вы просто подвернулись мне под руку, ну, или под что там? – краснеет малышка, и ее носик становится.... Да, черт возьми. Она же просто попользовалась мной. Сделала то, что обычно я делаю с бабами. Поматросила, а теперь шлет на хрен.

- Да пошла ты,- хриплю я, борясь с желанием укусить ее за шею. – Родишь ребенка и вали. Тоже мне фря.

Успокаиваюсь только в машине. Нажраться что ли снова? Нет, за эту неделю накопилась куча работы. Мотор отзывается сытым урчанием. Да, пора приходить в себя. Моему наследнику будет нужна сильная империя, и отец - не слюнявый идиот, пускающий слюни по среднестатистической бабе, шкандыбающей по тротуару в сторону автобусной остановки. Ему нужен будет пример. И хрен я когда-нибудь расскажу ему, как он появился на свет. Пошла ты на хрен, Настя Романова. Куда она делась, кстати.? Только что шла по улице и исчезла. Растворилась, зеленоглазая ведьма, в прозрачном осеннем тумане.