Новогодние чудеса (СИ) - Давыдова Ирина

— Стася, — закричала я, но подруги и след простыл. Вот предательница, бросила меня тут одну все расхлебывать.

— Привет, — прозвучал слегка хрипловатый голос, и мое сердце вмиг успокоилось. Я не боюсь, нет!

— Здравствуйте, Сева, — растерянно поздоровалась я, и услышала тихое «мяу». Упс, кажется, котенка слишком сильно придавила.

— Прости, миленький, — извинилась и, присев, отпуская малыша в свободное «плавание».

— Ну, хозяйка, куда зеленую красавицу ставить? — дружелюбно поинтересовался неожиданный гость, а я сглотнула, не понимая, что конкретно он имеет в виду.

— Сева, а как вы меня нашли?

— Это коммерческая тайна, — он сбросил ботинки, и поставил сосну, слегка оперев о стену, чтобы та не завалилась, а сам принялся сосредоточенно раздеваться. — Так, куда нести?

— Эм, но… Она, же наверняка дорогая, я не могу себе позволить такую роскошь.

— Считай, что это подарок. Туда, да? — он указал в сторону комнаты, и понес дерево в гостиную, не забыв мне приказать напоследок: — Дверь прикрой. Ты такая тощая, еще сквозняком выдует.

— Можно подумать, что если бы я была толстой, вам бы стало от этого легче, — возмутилась я, но дверь все же закрыла, удивляясь своей беспечности. В доме чужой мужчина. Незнакомец.

— Ты знаешь, я уважаю полных женщин, но худенькие мне нравятся гораздо больше. Особенно такая, как ты.

Всеволод поставил елку в дальнем углу, ближе к окну, и принялся развязывать веревку, чтобы, как полагается, расправить широкие ветви сосны.

— А я Вам что, нравлюсь? — на мой вопрос Сева, так удивленно посмотрел, что тут же захлопнула рот, чтобы снова не ляпнуть очередную глупость. Вот кто меня за язык дергает?

— Так что, пойдет? — он кивнул на расправившуюся сосну, а я с удовольствием вдохнула невероятный хвойный запах деревца, занесенного с мороза в тепло.

— Да это же та сосна, которую Вы при мне вытащили! Но как, разве не смогли продать такую красоту? Ведь покупателей было много.

— А кто сказал, что я ее продавал?

— Но как же? Вы выставили ее…

— Выставил, и как только ты ушла, сразу же убрал.

— Почему?

— Болтать будем или наряжать начнем?

— Ой, — спохватилась, вспоминая, что наряжать праздничную красавицу и нечем, — а у меня игрушек нет.

— Зато игрушки есть у меня. Жди здесь, и не вздумай закрыть дверь.

Я и слова не успела промолвить, как мужчина выскочил из квартиры, натянув только ботинки. Так же и простыть не долго, какой мороз на улице.

— Тимофей, а ты где?

Оглядевшись вокруг, поняла, что все еще держу гроздь рябины, улыбнулась и, оторвав одну ягодку, отправила ее в рот. Вкусно! Я думала, что на сегодня чудеса для меня закончились, но с появлением мужчины в нашей квартире, поняла — все только начинается. И самое странное, что я вовсе его не боюсь. А должна была бы, несмотря на то, что он оказался сегодня на базаре добрым. Мало ли, люди разные бывают, как и их мысли, мог же он согреть меня со скрытым подтекстом? Мог. Да только почему-то хотелось верить, что Сева хороший человек.

Услышав неожиданный шорох, обернулась, и тихо расхохоталась, заметив Тимку на одной из веток. Забавное пушистое чудо, как большая игрушка. Запрыгнул как-то, а теперь носиком хочет коснуться иголочки, понимает, что колется, от того и постоянно вертится, забавно перебирая лапками и морща носик. Котик глубоко вдохнул хвойно-смоляной запах, и я не смогла удержаться от смеха, глядя, как Тимка, сделав очередной маневр, неудачно перегнулся через ветку и свалился на пол.

— Чего смеешься, красавица? — Сева зашел с большой коробкой, ставя ту на кофейный столик. Игрушки звякнули, оповещая о том, что внутри настоящее стекло, а не дешевый пластик.

— Тимошка на елку залез, вертелся-вертелся, и свалился на пол. Хорошо хоть ковер, а то мало ли, ударился бы еще.

— А-а-а, кот у тебя. Значит, Тимофеем звать?

— Да, сегодня подобрала на улице, подругу заставила искупать его. Забавный такой.

— Рябина вкусная? — он головой кивнул мне на руки, и я застыла под взглядом его темно-зеленых глаз.

— Ваши проделки?

— Что ты, как я мог! — выставив вперед руки в защитном жесте, с ухмылкой произнес Сева, и добавил: — Игрушки с мороза, пусть немного прогреются, а мы пока чаю попьем.

— Ох. Да, конечно! Плохая из меня хозяйка! Простите, я даже не сообразила сама предложить!

— Снегурочка? — услышала позади себя, идя на кухню, и развернувшись, удивленно приподняла брови вверх, посмотрев на мужчину.

— Это вы мне?

— Тебе. Разве есть здесь кто еще, кроме нас двоих и кота?

— Нет, — отрицательно покачала головой, а потом, густо покраснев, наконец-то вспомнила, в чем я стою перед совершенно незнакомым человеком. — Не подходите ко мне!

— Ты чего? — теперь его очередь удивленно взметнуть брови вверх.

— Отойдите, пожалуйста! — и не осознавая, что сама этим привлекаю внимание, руками сжала халат в области груди, стараясь закрыться еще больше.

Всеволод метнул взгляд на мою едва прикрытую грудь, взглядом прошелся ниже, внимательно осматривая меня вплоть до ножек в носках, а потом посмотрев в глаза, строго изрек:

— Шуруй одеваться, и гадости обо мне даже думать не смей!

И я пулей проскочила мимо него, несмотря на то, что проход в кухню был неширокий, уместиться двоим, здесь было сложно. Забежав в комнату родителей, изнутри закрыла дверь на замок, и прильнув к деревянной поверхности спиной, тихо выдохнула. Он не маньяк, раз позволил мне сбежать, чтобы одеться. Как же здорово, что мамуля некоторые мои вещи, не поместившиеся в шкафу гостиной, предложила развесить у себя. И теперь я могла спокойно переодеться в обычную одежду, а желательно, в скафандр, чтобы, в случае чего, Хвойный замучился меня домогаться и сбежал от проблем.

Конечно же, никакого скафандра в мамином шкафу не было и в помине. Выбрала коричневый спортивный костюм, одолжила лифчик у мамы, благо размер был практически одинаковый, и нарядившись в стиле «я дома, но с гостями», глубоко выдохнула и тихонько щелкнула замком.

— Он же не настоящий Горыныч, правда, дедушка Мороз? — шепотом спросила я в пустоту, а дальше снова окунулась в сказку, с запахами и атрибутами новогоднего праздника.

Уже во всей небольшой квартире пахло хвойным запахом, и, кажется, мандаринами. Откуда взялись последние фрукты, даже боялась представить, а потому, глянувши в зеркало прихожей и, убедившись, что выгляжу достаточно неплохо, смело отправилась на запахи в кухню.

— Приятного аппетита, — пожелала, заметив, как Сева уплетает принесенные Стаськой салаты.

— Спасибо. Прости, не удержался, у вас здесь так вкусно пахнет, а я голодный, с работы.

— Ну что вы, я понимаю. Как вспомню сегодняшний снегопад, бр-р-р, погодка не самая лучшая, а Вы целый день на улице.

— Можно тебя попросить кое о чем?

Я застыла на месте, готовая выслушать его просьбу, и медленно кивнула, давая согласие.

— Называй меня на «ты», не думаю, что намного старше тебя. Мне тридцать три. А тебе?

— Двадцать семь.

— Ну, вот и заметано. А теперь, — он поставил пустую салатницу в раковину, и взяв меня за руку, усадил на стул, — посиди здесь, я сейчас тебя чаем напою. По собственному рецепту. Думаю, какао с тебя хватит. Согласна?

— Это почему, хватит? — удивленно уставилась на него. Можно подумать, он знает, сколько я сегодня выпила любимого напитка.

— Просто потому, что мне хочется угостить тебя особенным напитком.

И отвернувшись, он стал что-то ворожить над чашками, потом достал из шкафчика пиалу, из ящика ложечки, и несколько минут что-то заваривал, сливал, опять переливал. Надо же, целая церемония, а я вот по-простому заливаю кипятком. Мне из-за его мощной фигуры мало что было видно, только движение его рук со спины.

— Приворожить меня хочешь?

— Это не понадобится, — тут же ответил он, ставя передо мной чашку с горячим чаем, а, напротив, для себя, посередине же расположил пиалу с вареньем.