Мой плохой (СИ) - Гетта Юлия

– С чего вдруг, Сань? – насмешливо поинтересовался он. – Она ведь для тебя ничего не значит? Не будь жлобом, поделись с другом сладким.

– Я сказал, убери от нее руки, Сыч, – с нажимом потребовал Саша, словно теряя терпение.

– А не уберу! – с вызовом бросил Сыч. – Попробуй, заставь меня...

Настя зажмурилась – мужская щека беспардонно прижалась к её собственной. Грубо потерлась колючей щетиной, причиняя дискомфорт, оставляя на коже девушки чужой запах терпкого парфюма. Её всю затрясло, сердце зашлось в груди от переизбытка адреналина.

– Да отойди ты от нее! – зарычал Каримов.

В несколько размашистых шагов он оказался рядом, и грубо оттащил своего друга от девушки, с силой толкнув его в сторону. Тот не остался в долгу – едва восстановив равновесие, ударил Сашу кулаком прямо по лицу. И тут же получил в ответ еще более увесистый удар. В конце концов, они сцепились, безжалостно избивая друг друга с такими яростными лицами, словно задались целью убить.

Наблюдать за этим было жутко. Настя всхлипнула, и, зажав ладонью рот, стояла, не в силах пошевелиться.

После очередного жестокого удара в лицо, у Сергея пошла носом кровь. Он быстро провел по губам рукой, стирая её небрежным движением, но темно-красная струя продолжала стекать на подбородок, капая на паркет.

Сыч с раздражением посмотрел на свою окровавленную ладонь, после чего перевел бешеный взгляд на Каримова. Тот стоял напротив и тяжело дышал, с лютой ненавистью глядя в разбитое лицо друга.

– Какого х..я, Карим?! – яростно прошипел Сыч, снова стирая с лица кровь. – Какого х..я ты творишь?! Из-за этой бл..ди!

– А ты мне че, сука, мамочка что ли?! – с не меньшим презрением процедил в ответ Каримов.

Сыч запрокинул голову, придерживая пальцами свой окровавленный нос, и нехорошо рассмеялся. Но когда он снова опустил подбородок и посмотрел Саше в глаза, от веселья не осталось и следа. Взгляд стал холодным и острым, как лезвие.

– Ты же, бл..ть, всех нас за собой утянешь.

– Да кто тебя заставляет впрягаться?! – злобно поинтересовался Каримов.

– А что ты мне предлагаешь? Кинуть тебя, дебила? – в тон ему выпалил Сыч.

– Тогда х..ули моросишь? Зассал?

– Кто – я?! – Сыч округлил глаза и снова рассмеялся.

– Да, ты, бл..ть, не я же! – гаркнул на него Каримов, и еще через мгновение добавил значительно спокойнее. – Мы уже делали это один раз. Сделаем снова.

Сергей хмыкнул, размазывая кровь по своему лицу, и снова запрокинул голову, на этот раз пытаясь остановить кровотечение.

– Тогда нечего было терять, – деловито произнёс он спустя некоторое время. – Сейчас соврешенно другие риски.

– Так и ставки другие, Сыч, – резонно заметил Саша.

Сергей опустил голову, удерживая пальцами нос, и посмотрел на друга с явной заинтересованностью.

– Значит, это все-таки не из-за неё? – кивнул он в сторону Насти.

– Да нет, конечно, – холодно усмехнулся Каримов.

– Докажи. Дай мне её поиграть на время, и я тебе поверю.

– Придется на слово поверить.

– Я дурак по-твоему, Карим?

Саша помолчал, сверля Сергея хмурым взглядом. Склонил голову, принялся растирать виски пальцами одной руки, после чего вновь вернул внимание другу.

– Она беременна, Сыч, – глухо произнёс он. – Мы же не настолько мрази.

Настя прикрыла глаза, чувствуя, как тяжко заныло в груди, а в горле за секунду образовался болезненный ком. Выходит, ему действительно плевать на неё. А защищает... потому что не настолько мразь.

– Чё, реально? – донёсся до неё удивленный голос Сыча, как сквозь толщу воды.

И глухой Сашин:

– Да, реально. Так ты со мной или нет?

– Конечно, с тобой. Когда было иначе?

17 

Сергей и Саша вскоре покинули дом, о чем-то негромко переговариваясь, и больше ни разу даже не взглянув в сторону девушки.

Адреналин постепенно отступал, и Настю знобило. Оставшись одна, она медленно опустилась, присев на ступеньку, и обхватила руками колени. Внутри была пустота. Абсолютное непонимание, что ей делать и как быть дальше.

Когда сердце вернулось в прежний ритм, и пережитый стресс окончательно отпустил, тошнота вновь напомнила о себе. Испустив тяжкий вздох, Настя поднялась со ступенек, и на слабых ногах отправилась в кухню.

Разогрела первое попавшееся в холодильнике блюдо. Механически орудуя вилкой, затолкала его в себя, не чувствуя вкуса еды. Долго сидела над пустой тарелкой, отстраненно глядя в пространство.

Лишь когда поясница стала ныть от продолжительного неподвижного сидения на твердом стуле, убрала за собой и отправилась наверх.

На втором этаже гулял свежий запах грозы. Порывы ветра колыхали воздушные занавески. Дверь на террасу была приоткрыта, впуская в помещение шелест летнего ливня. Настя замедлила шаг, ощутив вдруг острую потребность вдохнуть в себя как можно больше кислорода с примесью озона, геосмина и флавоноидов – именно эти компоненты делают воздух после дождя таким потрясающе вкусным.

Жадно потянув носом, она направилась в сторону террасы.

Отодвинула рукой занавеску и замерла на пороге, ощутив укол в сердце – там был Саша.

За его спиной бушевала природа, а он невозмутимо стоял, опираясь локтем на парапет и удерживая в руке мерцающий в полумраке мобильный телефон. Безымянным пальцем другой руки задумчиво водил по экрану, а между средним и указательным была зажата дымящая сигарета.

Настя печально улыбнулась – он переоделся. Голову покрывал капюшон обычной серой толстовки на молнии, ноги обтягивали джинсы. В эту минуту он так сильно походил на себя в юности, словно и не было этих пяти лет.

Медленно затянувшись сигаретой, Саша погасил мобильник и убрал его в карман толстовки. И вдруг поднял глаза, так выразительно посмотрев на Настю, будто с самого начала знал, что она там стоит и разглядывает его.

Девушка забыла на мгновение, как дышать.

Он продолжал смотреть на неё, мерно выпуская дым из легких.

– Почему не спишь? – поинтересовался едва слышно из-за шума дождя за его спиной.

Потоки воды безжалостно молотили по крыше террасы, стекая вниз тонкими струйками.

Настя отмерла и на негнущихся ногах приблизилась к мужчине. Каримов тут же выбросил наполовину скуренную сигарету за парапет. Этот жест не ушёл от девушки, и в груди разлилось приятное тепло. Он защищает её от вредного дыма. Скорее всего, неосознанно, но всё же... Это её Саша.

Настя сделала еще шаг, жадно вглядываясь в его лицо. Нахмурилась – возле брови багровела свежая ссадина.

– Иди в дом. Холодно, – произнёс он, сухим тоном возвращая в реальность.

Она и сама не заметила, как её знобит. Кожа рук покрылась мурашками – на террасе действительно было прохладно. Но девушка отрицательно покачала головой.

– Мне не холодно.

– Лучше иди в дом, Настя, – устало повторил Саша.

Она снова упрямо покачала головой, при этом мелко сотрясаясь от дрожи.

– Хочу немного подышать свежим воздухом.

Каримов ничего не ответил. Вместо этого расстегнул молнию на своей толстовке, стянул её с себя и накинул девушке на плечи, оставшись в одной футболке.

Настя подняла на него взгляд, чувствуя, как до слёз щемит в груди от этой заботы. Такое уже совершенно точно не может быть неосознанным.

– Я не верю тебе, – тихо произнесла она, вдевая руки в рукава и укутываясь в теплую мягкую ткань, приятно обволакивающую его запахом.

– Ты о чем?

– Я не верю, что тебе нет до меня дела. Что тебе наплевать.

Саша мрачно усмехнулся, после чего медленно и шумно втянул воздух через нос, впиваясь в Настю проницательным взглядом.

– Тот Саша, которого ты знала, его давно нет.

– Ну и что, – одними губами прошептала девушка, чувствуя, как горлу подкатывает ком.

– Я другой человек, Настя.

– Ну и что, – упрямо повторила она.

– Ты знаешь, сколько крови на моих руках? – Каримов показательно вскинул вверх ладони со сбитыми в кровь костяшками пальцев. – Хотя, наверное, догадываешься. Раз решила, что я собираюсь убить твоего ребёнка.