Люби меня (ЛП) - Брукс Анна

— Вон на работе?

— Хм, я в общем-то не знаю, где он.

Он смотрит на часы и плюхается на диван.

— Тогда я подожду.

— Тебе назначено?

— Да. Он заканчивает мою грудную клетку. Надеюсь, это будет последний сеанс.

Я выхожу из-за стола и облокачиваюсь на стойку.

— Сколько раз тебе приходилось приходить?

— Пять. Это будет шестой.

— Срань господня!

Он смеётся.

— Да, но мне пришлось ждать пять месяцев, чтобы попасть к нему за этим творением, так что мне всё равно, сколько времени это займёт.

— Почти полгода?

Этот человек тоже сказал, что он хорош, но я и понятия не имела, что у него такой длинный список ожидания.

— Да. Как только распространился слух, что он вернулся, все сеансы у него тут же были забронированы.

— Что ты набил?

Он встаёт, задирает рубашку на груди, и я подхожу к нему ближе.

— Всего понемногу.

— Я вижу, — племенные узоры, маленький портрет, имя, череп… столько всего, но это не выглядит захламлённым или неряшливым, или что-то ещё. Так или иначе, всё красиво переплетается. Я вынуждена прикоснуться к красотке, потому что она выглядит такой реальной. — Потрясающе.

— В чём дело, Рейн?

Голос Вона пугает меня до чёртиков, и я вскидываю голову так быстро, что бью этого парня по носу. Он чертыхается и закрывает лицо руками, когда кровь стекает к подбородку.

— О, Боже мой. Мне так жаль, — я поворачиваюсь к Вону. — У тебя есть бумажные полотенца?

Он просто… стоит там и выглядит взбешённым. Никогда не видела его таким злым. Вон скрестил руки на груди и стиснул зубы. В конце концов, он идёт за бумажными полотенцами.

— Присядь, присядь, — я хватаю парня за руку и тащу к дивану. — Запрокинь голову.

— Всё нормально.

— Запрокинь голову. Это должно помочь справиться с кровотечением.

Парень смеётся.

— Вообще-то нет.

— Откуда ты знаешь?

— Мой отец-врач, а я — скейтбордист, — он наклоняется вперёд и щиплет себя за переносицу, прижимая к ней рубашку. — Я не раз ломал себе нос.

— Я его сломала? — кричу я.

— Не совсем.

— Мне так жаль…

— Чип, — отвечает он.

— Мне жаль, Чип.

— Держи, мужик.

Вон бросает Чипу рулон бумажных полотенец, и мне приходится протянуть руку и поймать его, потому что тот пытается остановить кровотечение.

Чип берёт у меня рулон и отрывает несколько кусочков.

— Почему бы тебе не привести себя в порядок, а после встретимся с тобой там? — спрашивает Вон, но требовательный тон не оставляет ему выбора.

Чип встаёт, а я следую за ним.

— Мне очень, очень жаль.

— Не беспокойся об этом.

Чип пытается улыбнуться, но с окровавленной рубашкой и бумажным полотенцем он выглядит забавно, и я не могу сдержать вырывающийся наружу смешок.

Мы с Воном смотрим, как парень заходит за угол, а потом он поворачивается ко мне.

— Зачем ты пришла?

Я слегка съёживаюсь от его сердитого тона.

— С тобой всё в порядке? Выглядишь очень расстроенным.

— Почему ты здесь?

— Я принесла тебе ланч.

Ложь.

Он качает головой, затем толкает меня к столешнице. Я стараюсь не растечься лужицей от его близости.

— Что я вчера говорил, милая? — парень так близко, но не касается меня. Его руки заключают меня в клетку, а его футболка едва касается меня, когда он делает вдох. — Разве я не говорил тебе, что не могу быть рядом с тобой и не хотеть большего? Хм?

Мой пульс бьётся так сильно, что я чувствую его на шее.

— Да.

— Итак, ещё раз, почему ты здесь?

Откидываю голову назад, чтобы я могла смотреть ему в глаза. Чтобы видеть его.

— Понятия не имею.

Он придвигается ближе, и потому его твёрдый торс прижимается к моему дрожащему телу.

— А чего ты хочешь?

Его губы практически умоляют меня поцеловать их, и в его глазах отражается то же самое проклятое чувство, что и у меня. Вожделение. Смятение. Боль.

Что, чёрт возьми, со мной не так? Как я могу стоять здесь и притворяться, что всего лишь хотела принести ему сэндвич? Я желала увидеть его. Мне хотелось поговорить с ним. И, к своему стыду, мечтала, чтобы он прикоснулся ко мне.

Я опускаю голову и кладу её ему на грудь. Вон видит меня насквозь. Знает, что я хочу того, чего не могу получить. Он чертовски хорошо знает, что я хочу его. Мы стоим так с минуту, а потом он целует меня в макушку и отступает назад.

— Возвращайся на работу, Рейн.

Я слушаю, как он уходит, и, наконец, поднимаю голову и ухожу, целиком и полностью опустошённая. Работа идёт мучительно медленно. Полли двенадцать раз спрашивает, всё ли у меня в порядке. Мытьё пола щёткой снимает часть моего разочарования после того, как все посетители ушли. Несколько прядей моих волос выбивается из конского хвоста, и пот стекает по спине.

Раздаётся знакомый стук в дверь, и я неохотно поднимаюсь, чтобы открыть её. Вон стоит с выжидающим выражением на лице. Отпираю засов и возвращаюсь к своей щётке, не открывая дверь.

Когда снова опускаю руку в ведро, в поле зрения появляются его ботинки.

— Я мою пол.

— Я вижу.

— Можешь идти. Я побуду здесь немного.

— Позвони мне, когда будешь уходить.

Как только слышу, что дверь закрывается, встаю, чтобы запереть её, затем сажусь на стул и звоню. Я даже не слышу его голосовое сообщение, но в ухе раздается громкий гудок.

— Привет. Нам действительно нужно поговорить, Брайан. Я, эм… Проклятье. Я не знаю, как это сказать, но кажется, я влюбляюсь в другого человека. И я не знаю, что мне делать, — слёзы катятся по моим щекам, и я вытираю нос своей толстовкой. — Я не знаю, как следует поступить в данной ситуации, Брайан. Ты должен мне сказать. Мне нужно, чтобы ты сказал мне, что делать! — я держу телефон подальше от себя и делаю несколько глубоких вдохов. — Пожалуйста, — умоляю в трубку. — Пожалуйста, скажи мне, что я должна делать.

Я вешаю трубку, вытираю нос толстовкой и решаю, что на сегодня с меня хватит мытья полов. Не убрав устроенный мной беспорядок, хватаю сумочку, выключаю свет, а затем убираюсь к чёрту из этого места. Как только начинаю отъезжать, то в последнюю секунду принимаю решение не ехать домой. На перекрёстке, где обычно поворачиваю направо, я поворачиваю налево. Припарковавшись на другой стороне улицы, использую свой ключ, чтобы войти в квартиру Кенни и Брэда, но обязательно даю о себе знать. Заглянув так пару раз, я наткнулась на кое-что, о чём предпочла бы не знать.

— Кеннеди?

Я закрываю и запираю за собой дверь.

— Я в кухне!

Я сворачиваю за угол, и в тот момент, когда Кеннеди видит меня, он кладёт лопатку и раскрывает свои объятия. Я охотно бросаюсь в них и позволяю ему делать то, что он делает лучше всего.

— Чем я могу тебе помочь? — он гладит меня по спине и проводит пальцами по волосам. — Мне больно на тебя смотреть.

— Не знаю, — я отстраняюсь и вытираю глаза салфеткой, которую он мне протянул. — Я просто не знаю, что делать.

Парень похлопывает меня по руке, а затем берёт два бокала. Я улыбаюсь и открываю морозилку, чтобы достать бутылку мятного шнапса и шоколадный сироп из холодильника. Налив, он протягивает мне стакан, а я протягиваю ему шоколадный сироп. После того, как восхитительно-прохладная и вкусная жидкость скользит по моему горлу, я открываю рот, и Кеннеди впрыскивает в него немного сиропа.

— Так хорошо, — бормочу я, вытирая уголки губ.

Он протягивает мне бутылку, и я совершаю те же манипуляции с ним. Не могу вспомнить, когда мы начали делать эти шоты, но на вкус они как печенье. Восхитительное шоколадное лакомство. Вообще-то я не очень много пью, но сегодня он лучше на вкус, нежели должен быть.

— Позволь мне закончить приготовление курицы. Ты уже ужинала? — спрашивает он.

— Нет. Пойду поищу фильм. Брэд работает в баре всю ночь?

— Да, у него возникли некоторые проблемы с «Хитросплетениями». В него просачивается много нежелательных лиц, так что в последнее время он проводит там гораздо больше времени. Будем только мы.