Его ребенок (СИ) - Касс Вероника

— Ну зачем ты так все опошляешь? — хмыкнул Марк.

— Я этот намек прекрасно уловила из вашего предложения, но, увы, для меня это неактуально. Слышите? Я пытаюсь говорить на вашем языке.

— Моем — это каком таком?

— Взрослом, — закусила я губу, понимая, как глупо и по-детски звучали мои слова, — деловом, умном. Да каком угодно. Услышьте вы меня. Даже если бы вы предложили мне отношения, я бы все равно на это не пошла. Но речи и не идет об отношениях. Я понимаю, вам хочется доесть конфету полностью, но конфета хочет остаться в живых, а не сгинуть в вашем желудке, — быстро выговорила я и замолчала, чувствуя, что у меня даже воздух закончился и я начала задыхаться несмотря на то, что стояла на балконе и вдыхала прохладную осеннюю свежесть.

— Ладно, — спокойно и очень тихо ответил Марк, мне даже показалось, что у меня начались галлюцинации от нехватки воздуха.

— Ладно? — то ли ахнула, то ли переспросила я.

— Да, Карина, я тебя услышал. Доброй тебе ночи, — размеренно произнес он и отбил вызов. Я же сжала телефон в руках, откровенно ничего не понимая и не веря в то, что у меня получилось его убедить.

А может, ему просто перестало быть интересно? И спокойная Карина уже не так заводит, как острая на язык Карина-язва. Да, наверное, в этом и было все дело, Скольников просто устал слушать мои нудные и серьезные доводы. «Пусть будет так», — успокоила я сама себя и как ни в чем не бывало вернулась в большую комнату к маме и Кристи. Мама мне улыбнулась, сестра же стрельнула любопытным взглядом, а я просто постаралась побыстрее выкинуть из головы более чем странный разговор со Скольниковым. Моя открытость и предельная откровенность пугала, и лучше было бы об этом не думать.

Глава 8

На следующий день первым делом я связалась с Глебом и уточнила у него о возможной встрече. Просить по телефону занять денег было как-то некрасиво. В офис к Глебу идти не пришлось, он обещал заехать вечером сам. Заодно забрать у меня Лесину пару ключей от ее же квартиры. Они остались у меня после их свадьбы, ведь сборы невесты проходили именно в ней, в тот день еще и Морковочка сделала свои первые шаги, а еще я второй раз увидела Скольникова…

На этой волне я прервала поток своих мыслей и отправилась в институт. Вечером, как и обещал, приехал Глеб и, услышав, что мне потребовалась крупная сумма, сразу же ее одолжил, не став при этом унижать меня барским замашками по типу «да не надо ничего возвращать».

— Отдашь, как сможешь. Или за Морковочкой няне поможешь присмотреть, когда Леся будет в роддоме, — подмигнул он мне, а на моем телефоне пиликнуло уведомление, оповещая о поступивших на счет деньгах.

Как у него получилось за один раз перевести такую сумму, я даже спрашивать не стала. Конечно же, у всех счетов и карт разные договоры и условия. Я со своим суточным лимитом переводила Скольникову деньги следующие пять дней. Как мою карту не заблокировали за подозрение в мошеннических действиях — удивительно.

Но итог был таковым, что к концу недели мое обучение было оплачено вперед на два года и еще один семестр, а я осталась должна Вавилову четверть миллиона. Это было не очень-то и страшно. Уж лучше ему, чем Скольникову, который, кстати, так и не объявился за все эти дни. Даже ни разу не написал о том, что деньги ему пришли и отправляла я их не в пустоту. Не то чтобы я сильно ждала…

— Господи, да кого я обманываю? — прошептала я собственному отражению в зеркале. Конечно же, я ждала и за это практически ненавидела себя.

Но жизнь словно вошла в прежнюю колею, я училась, помогала сестре готовиться к экзаменам и тратила еще кучу свободного времени на социальные сети. В эти моменты я очень жалела, что ушла с работы, но не настолько, чтобы опять судорожно искать заработок и быстрее-быстрее отдавать долг Лесиному мужу. Самой Лесе ни Глеб, ни я ничего так не говорили. Я побоялась ее расспросов, а Глеб просто принял мою позицию.

На выходные я опять отправилась к ним, и в первый же вечер молодожены уехали в ресторан, оставив Морковочку на меня и няню. А через час после их отъезда приехала Оксана Борисовна — мама Глеба. Прекрасная женщина, врач, заведующий собственной частной клиникой, у нас сложились с ней чудесные отношения, и я, спустившись на первый этаж в домашней хлопковой пижаме с принтом Минни Маус на всю грудь и с Маришей на руках, никак не ожидала встретить рядом с ней еще и Скольникова.

— Привет, Кариночка, — улыбнулась женщина, а потом с любовью глянула на Маришу. — Так, сначала мыть руки, — командным тоном произнесла она и, обернувшись, серьезно посмотрела на Марка.

— Оксана, я же говорил, что в этом нет ничего такого. Я вас довез, даже, как джентльмен, проводил до двери, — усмехнулся он, но как-то так по-доброму. С явным уважением к Оксане Борисовне.

И только потом меня коснулся его взгляд — оценивающий и будто бы осязаемый. За пару секунд Марк приметил и мой растрепанный пучок на голове, и мохнатые тапки. А как иначе? Мариша тянула за волосы, а в обуви ходить я не привыкла.

— А я сказала, что обязательно напою тебя чаем за свое спасение. Все. Пока сына нет дома, командую здесь я. Пойдем, — махнула Оксана Борисовна Скольникову и повела его в сторону гостевых туалетов. Только тогда мужчина перестал настолько пристально меня разглядывать.

— Да, конечно же, мыть руки — это куда важнее, чем разуваться, — шепнула я своей крестнице. Она, услышав знакомое слово, посмотрела на мои тапочки-собачки: Марина очень их любила. — Но, как говорится, хозяин — барин. Да, Морковочка? — Я невесомо щелкнула по маленькому носику, а она с умилением рассматривала мои тапки.

Стыдливо сбегать я не собиралась. По крайней мере, пока. Вот обнимется Оксана Борисовна со своей названой внучкой, и тогда уже можно будет быстренько делать ноги. Но стоило только Олесиной свекрови показаться в коридоре, как она быстро взяла меня в оборот. Я даже понять ничего не успела, как оказалась на кухне, сидя за столом и попивая чай, слушая при этом прекрасную историю о том, как у Оксаны Борисовны заглохла машина неподалеку от въезда в поселок, Глеб не брал трубку, а из проезжающих мимо машин остановился лишь Марк.

— Как же хорошо, что у тебя тут дом неподалеку, а то стояла бы я там еще непонятно сколько. — Оксана Борисовна смешливо округлила глаза и погладила по голове Маришу, которая в этот момент сидела уже у нее на руках.

Я же раздраженно заглянула в чашку с чаем, лишь бы не смотреть на Скольникова. Почему-то не верилось в то, что Марк оказался здесь совершенно случайно.

— Мой дом только строится. Точнее, перестраивается. Как раз ехал посмотреть на стадию. Давно меня здесь не было, — спокойно произнес Скольников, и я тут же метнула взгляд в его сторону.

Да он же врал. Он был здесь неделю назад. Со мной.

Сам же мужчина с теплом смотрел даже не на свою собеседницу, а на Маришу, и меня это лишь сильнее раззадорило.

— Наверное, так долго, что тут все могло пойти наперекосяк без вашего контроля, — елейным голоском выдала я. Уголки губ мужчины мгновенно дернулись в намеке на улыбку, но он тут же погасил эту эмоцию и, переведя колкий взгляд на меня, произнес:

— Ты совершенно права, Карина. — И, не дав мне и слова вставить, продолжил: — Как твои дела? Она учится вместе с моим сыном, — тут же пояснил он Оксане Борисовне. Но ни женщина, ни я не успели ему ничего ответить, Марина начала кукситься и пыхтеть.

— Она хочет…

— Я поняла, — перебила меня Оксана Борисовна и поднялась из-за стола, крепко прижимая к себе Морковочку. — Мы быстренько отлучимся в дамскую комнату, никуда не разбегайтесь, — улыбнулась женщина и оставила меня наедине со Скольниковым.

— Ничего не понял, — нахмурился Марк, — Марине стало плохо?

— Марина захотела какать, — менторским тоном произнесла я и, сама не понимая, почему эта ситуация начала доставлять мне удовольствие, добавила: — Ну-у, или уже начала какать. Тебе виднее, ты же ближе сидел, — рассмеялась я и, только заметив, как загорелся взгляд Марка, поняла, что обратилась к нему на «ты», переступая собственноручно возведенные между нами границы.