Принц, Алёнушка и Волк (СИ) - Корсарова Варвара

В динамиках у Жеки как раз зазвучала дядь-Ромина любимая песня на английском. Про мотоциклиста, который рожден быть диким и беспечным. Он мчит на своем байке по хайвею, с подружкой за спиной, в поисках приключений.

Алёна подпевала вполголоса.

Работалось под такую музыку задорно, весело.

Она подпрыгивала в ритм, качала бедрами, и даже мотала головой под гитарное соло, так, что слетела шляпа, а очки сползли на кончик носа. Закончила тем, что выбрала два крупных яблока и стала жонглировать, пританцовывая.

– Эй, студентка! Как там тебя… Алёна? – позвал Жека из-за забора. – Подойди на пару сек.

Алёна мигом выронила яблоки, охнула и повернулась. И увидела, что Жека весело смотрит на нее, облокотившись о штакетник.

Блин, он за ней что, подглядывал? Когда она кривлялась? Она даже замычала от стыда.

Жека ухмылялся. Он повторил:

– Подойди, пожалуйста.

Алёна не могла ответить отказом, когда просили вежливо. Вздохнула и послушно подошла. И уткнулась взглядом в широкую загорелую грудь и железный жетончик на шнурке. Она вспыхнула, подняла голову и глянула Жеке в глаза. Легче не стало. Оказалось, что глаза у него необычные: не светло-карие, а натурально янтарные, с прозеленью и острым черным зрачком. Такие глаза она видела лишь однажды. В зоопарке. У волков.

– Квасу хочешь? – спросил Жека.

– Что? – переспросила Алёна, засмотревшись.

– Квас будешь? Ты уже час тут колбасишься на жаре. На, попей, промочи горло. Домашний. Сам ставил. С хреном.

Он протянул ей кружку с мутно-желтой жидкостью, в которой крутились и оседали коричневые точки. Наверное, хрен.

Алёна отчаянно замотала головой. Нет-нет-нет, эту самопальную хренятину она пить не станет. И вообще, девушкам ни в коем случае не стоит принимать напитки у незнакомых мужчин.

– Спасибо, я не хочу.

Жека пожал плечами, поднес кружку к губам и в два глотка выдул половину. Крякнул от удовольствия и утер рот. На бороде осталась блестеть капля.

Фу, какой! Мужлан. И неряха.

– Точно не хочешь? – насмешливо переспросил он и ткнул в ее сторону кружкой.

Алёна помотала головой.

– Помочь? Ты себе все пальцы исцарапала. В первый раз руками работаешь? Белоручка? Принцесса на горошине?

Он откровенно посмеивался, прищурив глаза. Наверное, обиделся, что она отвергла его хреновый квас. И прочими знаками внимания пренебрегла. Мама говорила, что есть такие питекантропы: если понравившаяся девушка не отвечает им взаимностью, не ведется на их заигрывания, они начинают всячески ее подначивать. И могут быть довольно враждебны. Мелко мстить за уязвленное самолюбие.

Похоже, так оно и есть. Вот повезло, ничего не скажешь.

– Я не белоручка.  Помощи не нужно. Спасибо, – отрезала она и независимо нахлобучила шляпу. – Я уже заканчиваю.

Жека шумно вздохнул, укоризненно покачал головой, отлепился от забора и вернулся в гараж – дальше стучать железяками и слушать любимые треки.

Алёна оборвала последние яблоки и поспешила вон из сада. Деревенское приключение начало ее утомлять. Хотелось пить, есть, болела спина и исколотые пальцы. Домой бы уже, пообедать и вздремнуть немного.

Но когда Алёна вышла на дорогу, наткнулась на помеху. Прямо перед калиткой у профессорского дома возникли гуси. Огромные, с длинными шеями, злыми красными глазами и зубастыми, как у птеродактилей, клювами.

Стоило Алёне приблизиться, как они раскинули крылья, вытянули шеи, издали кулдыкающий боевой клич и с шипением пошли на Алёну в атаку.  То ли Жекина музыка заразила их агрессией, то ли они решили показать чужачке, кто тут хозяева, но крышу у них снесло основательно. Шли грамотно: два птеродактиля отсекли путь к отступлению, два других взяли ее в клещи.

В Жекиных колонках загремел боевой рок. Барабанам и синтезаторам вторили собаки во дворах. За забором кто-то подглядывал и восхищенно матерился. Под эту музыку Алёна убегала, уворачивалась и пыталась отбиться от гусиных щипков корзинкой. Яблоки выскакивали и катились по улице, прыгали на камнях в такт Алёниному сердцу. От страха дрожали поджилки, Алёна ойкала, крутилась, верещала и не знала, что ей делать.

Елки-палки, сказка про гусей-лебедей – сущая правда! Эти птички опасны для окружающих. Их на цепи нужно держать! Заррразы!

Жека неспешно вышел из гаража и ловко схватил пару гусей за шеи – почти как давешних гопников. Двум другим отвесил хороших пинков. Наверное, у гусей будут долго болеть гузна.

– Быстро в дом! – приказал он Алёне с суровым видом. – Я их задержу. После поблагодаришь!

Алёна невольно прыснула – с гусями в кулаках Жека выглядел смешно. Но и грозно. Как спартанский царь Леонид, который собрался удержать полчища персов в ущелье в Фермопилах. Ну да, бородища у него точно такая же. И голый торс. И кулачищи.

Или он как Добрыня Никитич в схватке с многоголовым Змеем Горынычем.

Посмеялась, но тут же задохнулась – гуси загоняли ее так, как удавалось ее тренерше по фитнесу.

Держась за бок и придерживая съехавшую шляпу, она юркнула в калитку.

Надежда Абрамовна похвалила Алёну, налила ей собственного квасу – без хрена, с медовым ароматом – и угостила яблоком.

А вот метеорит не отдала. Оказалось, Алёна ещё его не заслужила.

– Теперь помоги мне обед приготовить, уж будь добра, – велела она. – Вечером гости обещали заглянуть, мои старые соратницы-скалолазки. Одна доцент с кафедры биологии, другая – целый доктор химических наук. Приедут из города усталые, голодные. А мы им – окрошку! А мы им – пирожки с яблоками! И профессор Онежин поест, когда вернется.

*Пранк - хулиганский розыгрыш на камеру.

Глава 6 Патрикеевна и колобок

Надежда Абрамовна увела Алёну на летнюю кухню. Крепкий домик-беседка с резным петушком на остроконечной крыше стоял в саду, недалеко от веранды. Алёна перешагнула деревянный порог и увидела свисающие с балок пучки сухих трав, сосновый пол,  лавки, резные полки, и настоящую русскую печь. Имелся также блестящий самовар и кадушка с огурцами.

Гостье выдали косынку и фартук, посадили за покрытый клеенкой овальный стол и поручили вымешивать и раскатывать тесто. Сама хозяйка носилась по кухне как заведенная, постукивая протезом.

Алёна усердно работала скалкой, старалась изо всех сил, но выходило плохо. Увы, готовить она не умела. Совсем-совсем. Даже яичницу. Алёнина мама домашний быт презирала и ненавидела запах стряпни в доме. Поэтому всегда держала домработниц. Но те готовили только по мелочи: закуски, бутерброды, коктейли.  А нормальную еду, первое и второе, заказывали в специальной фирме или приносили из ресторана. В инновационной частной школе, где училась Алёна, на уроках труда не учили варить борщи, а учили составлять икебаны и писать картины мастихином.

Но Алёна не соврала: белоручкой она и правда не была. Многое делала по дому, когда мама не видела, охотно помогала домработнице. Отчего-то Алёне с детства было неловко, что та обслуживает их семью, и она всячески старалась разделить ее обязанности. Работы Алёна не боялась и без возражений бралась за любые поручения, трудилась не за страх, а за совесть.  На первом курсе в университете их заставили мыть окна в аудитории и она справилась быстрее и лучше всех. И территорию университетскую убирала, граблями и метлой орудовала. Красила заборы в детском саду, где проходила практику Гуля – не бросать же подругу одну!

Но готовить оказалось делом хитрым. Тесто липло к рукам и столу, вытягивалось, рвалось. А когда Надежда Абрамовна посадила Алёну лепить пирожки, у нее получались ужасные кривобокие и дырявые комки.

Алёна хмурилась. Обидно! Она привыкла справляться с заданиями лучше всех. Делать все идеально. А тут какое-то тесто взяло над ней верх!

– Ну ничего, – утешала Надежда Абрамовна, с брезгливым лицом держа Алёнину тяп-ляпушку двумя пальцами. – Подумаешь, стряпать не умеешь! Нынче этот навык не особо девушкам нужен. Позвонила да заказала пиццу, и все довольны. И времени на себя больше останется. Жизнь на кухне гробить тоже не дело. В мою молодость, конечно, все готовить умели. Я на походном костре однажды сварганила трехслойный торт с кремом. На день рождения начальнику нашей геологоразведочной партии.