Королева для нищего (СИ) - Малиновская Настя
— Встречают по одежке, молодой человек. Если бы я не знала, что тут действительно вкусно, никогда бы не сунулась, — съязвила Ленка, рывком снимая плащ и бросая его на соседний стул.
— Будешь кофе? — Вера улыбнулась, наблюдая, как подруга пытается привести себя в порядок. Высокая влажность на улице была злейшим врагом Самохиной, потому что ее и без того волнистые волосы молниеносно превращали ее в кудрявую овцу.
— Ну как дела? — Ленка обхватила руками горячую кружку, уставившись на подругу. Вера опасливо посмотрела по сторонам, не найдя в ближайшем окружении Палну и выдохнула, позволяя себе немного сгорбиться.
— Сегодня не очень, как видишь, — Вера пожала плечами и уставилась на подругу.
— Нет народу — нет бабла, — Ленка хмыкнула и сделала очередной глоток. — Как дома дела? Последний раз звонила, бабушка сказала, что ты вообще практически не появляешься там, так, только переночевать, а с утра опять за поднос, — Самохина пожала плечами, то ли от холода, толи от слова «поднос».
Ленка не знала что такое «работа» и с чем ее едят. Она никогда не экономила, не копила, не откладывала, в отличие от Веры. Будучи единственным ребенком в семье, Ленку «облизывали» с ног до головы, выполняя каждую прихоть. Однако у родителей было одно условие — она и дальше будет финансироваться за счет семейного бюджета, если после школы окончит институт, чтобы не поперли где-нибудь после второго курса. Поэтому, с горем пополам, особо не напрягась, Самохина таки окончила институт и расслабилась окончательно, позволяя своей капризной натуре ощутить все прелести мирской жизни — она просыпалась около полудня, без перерыва смотрела телевизор, мерила собственные шмотки, ужом извиваясь перед зеркалом, а потом когда надоедало — таскалась по магазинам, кафешкам, транжиря отцовы деньги, на благо общества, так сказать. Отец, кстати, был заместителем министра сельского хозяйства, мать — директором школы, в которой Самохина проучилась все 11 лет. Бабло в их семье водилось и немаленькое. В общем, семейка до жопы правильных людей, с заявкой на аристократию. Ленка же выбивалась из всей этой правильности своей неправильностью. Под чутким присмотром матери, которая блюла ее аж до 9 класса неожиданно долбанул переходный возраст. Который кстати, Самохина-старшая не учла, методично распланировав жизнь дочери на ближайшие 5 лет в своем ежедневнике. Поэтому Ленка, абсолютно спокойно — пока мать искала для нее подходящий вуз — распустив косы и упираясь острыми коленками в небрежно брошенную в подъезде куртку, постигала искусство орального секса с Суней, — с почти самым крутым пацаном на районе. Странное погоняло, если учесть, что для родителей он был Арсением. Он кстати привнес в ее жизнь много нового и интересного, что было связано с сексом, и однажды она даже задалась вопросом — что плохого в том, чтобы трахаться за деньги? Хоть Самохина и не пыталась вступить в сестринство валютных проституток и не работала на «маму Розу», и с мужиками спала от нечего делать, все-таки копеечку за оказанные услуги могла поклянчить. В общем, будущая жизнь светила Самохиной ярким, беззаботным, безработным маячком полнейшего счастья, без лишних напрягов, так сказать.
Почему-то после слов, о том, что подруга звонила домой, Вера напряглась.
— Нормально. Бабушка борется с коррупционерами, Гриша бухает, а я как видишь, не знаю, кого обслужить. — Вера развела руками, а потом смахнула невидимые пылинки с передника. Если честно, разговаривать было лень, тем более с Самохиной, тем более в кафе. К тому же, чуйка не подвела — подруга нарисовалась не просто так.
— Там Нина Степановна спрашивала что-то про кино, пришлось подыграть, — театральная пауза, и подруга, опустив глаза начала рассматривать маникюр.
— Спасибо.
— Клинкова, ну что ты за тварь такая? Завела мужика, а рассказать не сподобилась.
— Лен, да нет никакого мужика, — Вера тяжело вздохнула, подавляя в себе желание громко заорать.
«Не лезь, прошу. Только твоих нотаций не хватало».
— Если б не было, у бабки у твоей голосок бы не дрожал.
— Просто знакомый. Воду помог перекрыть в ванной, иначе бы затопило все к херам собачьим. Гриша ведь рукожоп еще тот. Сама знаешь, как за че возьмется, без бутылки никак, а потом переделывать за ним, ну че я тебе рассказываю?
— Ты мне про Гришу не заливай. Бабка говорит бандит. Посыпалась, что ли, Клинкова? Как оно, хоть? Тёлочкой криминального авторитета быть, а?
«Неужели соседка так хорошо разглядела Артема? Висела наверно на глазке все время, пока он в дверь долбил, придурок. И она карга старая. И бабушка туда же, лишь бы языком потрепать».
— Тебе бы на лавку к ним, перед подъездом, Самохина, может быть еще что-нибудь интересного узнала, — Вера язвительно фыркнула, складывая руки на груди.
— Херово трахает тебя твой фраер, раз зубы скалишь. Не хочешь говорить — не надо, только потом не плачь, когда он тебя в расход пустит и поделиться будет не с кем. Ты не забывай, кто с тобой столько лет жопа к жопе, кто тебя перед бабкой прикрывал, когда ты к Стасику своему бегала.
«Еще бы, блять, Вторую мировую вспомнила».
Ленка, обидевшись, одним глотком допила свой кофе и, швырнув Петьке деньги, спрыгнула со стула, надевая плащ. В другой раз Вера бы спохватилась, останавливая подругу и извиняясь, но только не сегодня, потому что в кафе зашел Артем с женщиной, между прочим, которая крепко вцепилась в его локоть.
— Все все, иди, давай, я тебе вечером наберу, — Вера буквально выталкивала ее к выходу, параллельно за ней прячась.
— Пошла ты в жопу, Клинкова. К тебе по-хорошему, а ты как обычно, — Ленка «оттаяла» также быстро, как и взорвалась, но из цепких пальцев Веры все-таки вырвалась, и ругаясь матом, вылетела из кафе.
Как можно незаметнее, девушка вернулась к барной стойке, прикрываясь серебряным подносом.
— Ёп твою мать, принесла нелегкая. Не думала, что ты такой гандон, Ванечка, — сидя где-то под ногами Петьки, шипела Вера.
Так обосраться надо уметь, спросите Веру, она научит. Знаете, когда случается какое-то дерьмо, так за ним следом еще больше дерьма случается. Ну, так прям чтобы с горкой хватило. Это был именно такой раз.
Со второго этажа к гостям спешила Пална. Пиздец.
— Даш, а Даш, — позвала Вера из-под стойки мимо проходящую девушку.
— Ну?
— Выручи, а. Видишь тот столик? — рыжеволосая ткнула пальцем прямо туда, где сидел Артем со своей спутницей. — Обслужи их, пожалуйста. А потом, когда тебе понадобится, я выручу тебя.
— Бывший что ли твой? — заулыбалась Дашка, зажимая поднос между ног и поправляя хвост на голове. — Телку притащил еще. Только он чет старый какой-то, Клинкова. Не замечала за тобой любовь к антиквариату. И Дашка начала ржать. Не смеяться, а прямо ржать как лошадь. Ну собственно наржала всем на погибель, потому что как яростно сверкнули глаза Аллы Павловны Вера увидела прямо из-под стойки.
— Ой, Клинкова. Давай-ка ты сама, сейчас наша Снежная Королева заберет мое сердце, потом твое, а потом и до Петьки доберется, — Даша поправила форму и поспешила Палне навстречу, чтобы пересечься с ней как можно ближе к посетителям, ведь тогда она не смогла бы на нее наорать.
— Я не поняла. У нас что, весь зал обслуживает одна официантка? — зарычала Пална, подходя к барной стойке. — Где Филоненко? Где Клинкова?
К горлу неожиданно подступила тошнота. Стараясь сдержать рвотные позывы, Вера дернула головой, больно ударяясь макушкой.
— Клинкова, тебе жить надоело? — наклоняясь к месту шума, медленно, расплываясь в змеиной улыбке, не иначе, спросила Пална. — Я тебя сейчас за шкирку возьму и вышвырну прямо на улицу, если ты сейчас же не встанешь и не пойдешь работать.
— Я не могу Алла Павловна.
— Что еще за «не могу»? Быстро я сказала.
— Мне плохо, я поэтому тут и сижу, в зале так душно. Тут попрохладнее, холодильник рядом. Холодно в общем… — Вера несла откровенную чушь, наблюдая, как начальница звереет на глазах. Морда красная такая, глаза по блюдцу. Того и гляди вцепится в волосы.
