Алекс Джиллиан - Смотри на меня (СИ)
- Значит, я уродина и не могу нравиться твоим парням?
- Так и знала, что ты это скажешь. - снова рассмеялась Летисия, а Розмари было не до смеха. - Ты - красавица, Роз. Но мы с тобой разные, и парней выбираем по отличающимся критериям.
- Но тебе же нравится Мик. Я должна порвать с тобой, исходя из вышесказанного?
- Нет, тут существует небольшая разница.
- Какая же?
- Я не нравлюсь Мику. И я очень хорошая подруга.
- Ну, конечно. У тебя на все есть ответ. - иронично заметила Розмари. - У меня есть к тебе небольшая просьба.
- Опять! Снова позировать? - Антонелли раздраженно фыркнула. - Когда ты угомонишься? Филипп же ясно сказал, что я подхожу только для съемки в мужских журналах.
- Это для меня. - умоляюще взглянула на подругу Розмари. - Только … не могла бы ты надеть что-то … длинное. У меня есть длинное белое платье и шляпа. На фоне Бруклинского моста в черно-белой гамме ты бы выглядела совсем иначе. Даже Перье возьмет свои слова назад.
- Мне все равно, что думает этот педик. - отмахнулась Летисия. - Как ты можешь работать с ним? Он отвратительный, мерзкий… Бррр.
- Но Фил талантлив и умеет выявить талан в других. Он дает мне много ценных советов.
- Ага, как правильно протирать технику… - съязвила Антонелли. - Ладно, надо, так надо. Только недолго.
- Спасибо, Летти. Ты самая замечательная подруга на свете.
- Да. Я такая. - жизнерадостно улыбнулась девушка. - А как там твой братец? Вы созваниваетесь?
- Да, иногда. - рассеянно кивнула Розмари. - Я пытаюсь его убедить снова встретиться с отцом, но у Эштона пока нет времени.
- Отмазка. - проницательно заметила Летисия.
- Я тоже так думаю, но он близок к тому, чтобы сломаться.
- Ты говорила с Морганом?
- Да, папа очень надеется, что у меня получиться договориться с парнем.
- Он еще не сказал матери?
Лицо Розмари омрачилось. Она отрицательно покачала головой.
- Мама сейчас проходит обследование в больнице. Папа прав. Нужно подождать с новостями. В выходные я поеду к ним, проверю обстановку.
- Здоровье матери - прежде всего. - серьезно сказала Летисия. Глаза ее наполнились печалью. Розмари ласково тронула подругу за плечо. Летти полгода назад потеряла обоих родителей в жуткой автокатастрофе. Летисия должна была тогда ехать с ними, но в последний момент передумала и пошла на свидание. Подруги никогда не касалась этой темы, но Розмари видела, что рана Летисия еще не затянулась и она до сих пор винила себя. Как-то девушка в сердцах сказала, что было бы лучше, если бы они ушли все вместе, чем переживать боль от потери в одиночку. Розмари не могла представить, что чувствует Летисия, ей было страшно даже попытаться встать на место подруги, но она искренне скорбела вместе с ней. Розмари, как никто другой, знала, что за откровенной внешностью, ярким макияжем и вызывающим поведением, Летисия прячем боль и неуверенность в себе. Поэтому она прощала ей нетактичные высказывания и грубые замечания.
Фотосессией девушки занялись сразу после занятий, успев забежать домой к Розмари и переодеться. Съемка заняла куда больше времени, чем они запланировали. Летисия очень старалась, но Розмари все равно осталась недовольна, но, разумеется, не подала виду. Позже, возвращаясь в свою квартиру на Уиллоби Авеню в полупустом автобусе, девушка просматривала отснятый материал, пытаясь понять, в чем загвоздка. Красивый вид, отлично пойманные ракурсы, мерцающие огни большого города за спиной Летисия, развевающееся на ветру белоснежное платье, романтичная шляпа с широкими полями, бросающая тень на красивое лицо модели, случайные прохожие, попавшие в кадр. И все же что-то не так, как хотелось бы Розмари. Девушка гналась за естественностью, за пойманными в объектив обыденными, но прекрасными в своей простоте моментами, за лицами, выряжающими тайные мысли. Но в лице Летисии не было тайны, случайности или естественности. И дело вовсе не в ярком макияже. Она хотела нравиться камере, хотела выглядеть лучше, чем на самом деле, скрывая при этом себя настоящую. Филипп прав - Летисия не станет моделью. В кадре она прекрасна, но выделяется из общего пейзажа. Все кажется разделенным. Девушка, платье, шляпа, даже ее руки, как бы невзначай поймавшие улетающий шелковый шарф. Материал хорош для среднего бульварного журнальчика, но не для художественной съемки.
Розмари удрученно вздохнула и стерла результаты двухчасовых трудов, за сиключением трех самых успешных кадров. Возможно, у нее и вовсе нет таланта. Утром ей снова идти на работу, и она обещала Филиппу Перье, что покажет новые наработки. В итоге, он снова раскритикует ее. И будет прав. Таких фотографов, как она, у Перье целый штат. Розмари не лучше и не хуже их, и пока кто-нибудь не уволится, она будет вынуждена по-прежнему редактировать статьи и репортажи. Три дня в неделю по десять часов. Ровно столько она обязана проводить в офисе Перье, согласно трудовому контракту. Монотонный и неинтересный труд, но всяко лучше, чем разносить напитки в забегаловке, где каждый норовит заглянуть под юбку. Филипп пошел на уступки, учитывая то, что она студентка, и три обязательных дня девушка выбирала по своему усмотрению, а остальные посвящала учебе. На успеваемость частые прогулы Розмари пока не сказывались, и ей удалось договориться с некоторыми педагогами о внеурочных занятиях.
Автобусная остановка находилась в тех минутах от дома Розмари. Квартал не самый престижный, но зато тихий. И не страшно возвращаться в сумерках. Розмари нравилась ее маленькая квартирка, и тихий цветущий садик возле дома и лавочка, на которой она любила покурить вечером. Об этой маленькой тайне никто не знал. Даже Летисия. Вот и сейчас, Розмари присела на влажную после короткого дождя лавку под раскидистой кроной дерева, достала из сумочки сигарету и с наслаждением закурила. Один единственный фонарь на тротуаре не нарушал ее уединения. Она смотрела, как кружатся в желтом полукруге света частицы пыли и мелкие насекомые, и ни о чем не думала. Стояла блаженная тишина. Так необычно после шумного Манхеттена. Даже спустя почти два года Рози не смогла привыкнуть к новой обстановке.
Он появился из тени, словно молчаливый призрак.
На долю секунды Розмари испугалась. Но он сделал еще один шаг, и свет от фонаря упал на его лицо.
- А папа знает, что его отличница-дочурка курит? - насмешливо спросил тягучий бархатистый голос. Мужской, а не ломающийся подростковый.
- Что ты здесь делаешь, Эш? - стряхивая пепел в металлическую урну на резных ножках, спросила Розмари. Почему-то его появление не удивило ее. Шестым чувством она предвидела, что этот день настанет. Эштон не мог скрываться вечно.
