Эмили Магуайр - Приручение зверя. Новая Лолита
У неумения водить машину, безусловно, были и свои отрицательные стороны. Ей приходилось полагаться на местную частную автобусную компанию, чтобы каждый дшь добираться от дома до работы и обратно. Будучи единственной автобусной компанией в районе, эта контора не имела конкурентов, и поэтому водители далеко не всегда укладывались в расписание, иногда вообще игнорируя его и заканчивая свою смену на час раньше.
Если такое случалось, то, проторчав минут двадцать на остановке (а сегодня вечером, как Сара догадалась, был как раз тот случай), она была вынуждена либо идти пешком, либо голосовать, либо звонить Джейми.
Она обещала Джейми, что ни за что на свете не станет голосовать, а себе дала слово, что будет это делать только в дневное время.
— Что за дерьмо.
Она потопталась на месте, чтоб согреться, но уставшие после двойной смены ноги так болели, что ей пришлось отказаться от этой затеи.
Она оглянулась на закусочную; ей придется возвращаться туда, чтобы позвонить. Ей вовсе не улыбалась такая перспектива, потому что пьяные посетители становились по-настоящему назойливыми после одиннадцати, а на ней все еще была форма, и это значило, что дать им по яйцам и послать куда подальше она не сможет.
Если, конечно, не захочет потерять работу.
— Черт, черт, черт!
Ее кожаная куртка была достаточно теплой, но ветер безжалостно хлестал по голым ногам. По ее усталым, замерзшим голым ногам.
Она снова чертыхнулась, вышла на край тротуара и выставила в сторону руку с поднятым вверх большим пальцем.
Это не заняло много времени — три или четыре минуты, семь или восемь машин спустя, рядом с ней притормозил семейный микроавтобус.
— Куда вам нужно? — спросил водитель, выглядывая из окна.
Он выглядел лет на сорок — темные, редеющие волосы, очки в проволочной оправе.
Сара заглянула в машину: детское кресло на заднем сиденье, пара книжек с картинками, пустая банка от кока-колы на полу; голубой медвежонок с галстуком в горошек висел на зеркале заднего вида.
— Северная Парраматта. Как раз мимо тюрьмы. Вам не по пути?
— Как раз по дороге. Залезайте.
В машине пахло, как в нижнем отделе Сариного холодильника, но в ней было тепло, и она смогла наконец-то дать ногам отдохнуть, так что запах не сильно ее огорчал.
Он вел машину, как человек, привыкший к тому, что среди его пассажиров есть маленькие дети. Медленно, но при этом постоянно бросая быстрые взгляды по сторонам, через плечо и в зеркало заднего вида.
— Только что с работы? — спросил он, посмотрев на ее ноги.
— Да. Обычно мне удается успеть на автобус, но сегодня его, видимо, уже не дождешься.
— Тем не менее, вам не следовало бы садиться в машину к незнакомому человеку.
Сара посмотрела на него. Кожа у глаз вся в морщинках, а нос слегка кривой. В фас это почти незаметно, но Сара смотрела на него сбоку, и это позволяло заметить небольшой изгиб, который, вероятно, достался ему в память о травме.
Но только не в пьяной драке — подумалось ей: он был слишком аккуратно пострижен.
Еще пара-тройка лет, и он сойдет с дистанции. У него симпатичные уши. Маленькие, привлекательные уши.
— Я имел в виду...— Он снова бросил взгляд на ее ноги. — Я мог бы оказаться маньяком или серийным убийцей.
— Могли бы, но это ведь не так, правда?
Он усмехнулся, демонстрируя двойной подбородок.
— Ну, я вряд ли сказал бы вам об этом, если бы это было правдой, не так ли?
Сара улыбнулась.
— Вам бы это не понадобилось. У меня есть встроенный локатор, который вычисляет психопатов.
Она легонько дотронулась до его руки, словно проверяя, как он отреагирует. Он резко вдохнул и попытался скрыть это, прочищая горло. Она снова дотронулась до него, в этот раз позволив руке задержаться на его предплечье.
— Я в полной безопасности рядом с вами, я уверена.
Он взглянул на ее лицо.
— Сколько вам лет?
Она провела ладонью по мягким волосам на его руке.
— Я достаточно взрослая.
Мужчина нахмурился, глядя сквозь лобовое стекло.
— Где мне сворачивать?
— Налево, возле следующего фонаря.
Он молча продолжил путь. Саре стало интересно, чем он занимался, разъезжая на семейном микроавтобусе так поздно в выходной день. Она подозревала, что он направлялся в один из публичных домов на Соррел-стрит. Либо это было так, либо он действительно был психопатом, рыскающим в поисках новой жертвы.
— Так какие у вас планы на сегодня? После того как вы меня подбросите, я хотела сказать.
Он облизнул губы.
— Э... никаких.
Они почти приехали. Она так устала: ей действительно стоило отправиться прямиком в постель. Водитель закусил губу, подчеркнуто сосредоточившись на управлении.
— Притормозите напротив вон того грузовика.
Он сделал так, как она сказала. Его руки так и остались лежать на руле, а взгляд уперся в одну точку впереди. Она устала, да, но это было далеко не все, что она чувствовала.
Работа официантки лишала Сару ее собственного «я»; она превращалась в девушку в форме, которая улыбалась каким-то парням лет двадцати, спрашивающим, довольна ли она своей карьерой; в неудачницу-официантку, которой не хватало духу вылить пиво прямо на голову старикашке, который шлепал ее по заднице каждый раз, когда она проходила мимо его столика; в трудолюбивую обладательницу двух умелых рук, которые то мыли, то терли, то выписывали счета. Четырнадцать часов заключения, в отрыве от всего мира, заставляли ее страстно желать, чтоб кто-то выпустил ее на свободу.
— Я собираюсь выпить пива перед сном, хотите присоединиться?
Мужчина сжал руль дрожащими руками.
— Да, я бы не отказался.
Он что-то бормотал, пока она открывала дверь, о том, что он едет с работы, что не сможет остаться надолго, что жена ждет его дома, но умолк сразу же, как они вошли внутрь.
Сара наблюдала за выражением его лица; она всегда могла определить, как мужчина будет вести себя в постели, по одной только реакции на вид ее квартиры.
Приподнятые брови и задранный нос означали, что он возьмет ее так, как будто он принц, а она дворовая девка; грустные глаза и жалостливые вздохи означали, что она будет потерявшейся девочкой, которую трахает ее добрый защитник; открытое недовольство ее манерой вести хозяйство говорило о том, что она будет в роли непослушной дочери, наказанной папочкой; а сомнение, даже страх означали, что она будет управлять ситуацией, убеждая бедолагу, что все в порядке.
Но больше всего ей нравился тот тип мужчин, который достаточно редок в природе, — это те, кто вообще не обращал никакого внимания на окружающую обстановку. Самыми потрясающими любовниками были парни, которые укладывали ее на спину, едва закрыв за собой дверь, и, проводя дни и ночи в ее лачуге, не смогли бы сказать, какого цвета там обои или что за мебель у нее на кухне.
