Дженнифер Хеймор - Герцогиня-охотница
С того момента как Сара переступила порог вдовьего домика, Саймон внимательно наблюдал за ней. Он старательно замечал все детали, и они казались ему восхитительными. От нее пахло свежестью, как на лугу после весеннего дождя. Ему нравился изгиб ее талии, и то, как поднималась и опускалась ее грудь, и бледная кожа на стройной лодыжке, которую он замечал, когда Сара тянулась за чем-нибудь и ее юбка приподнималась. И то, как она поджимала свои розовые губы, когда поднимала пачку бумаг. А ее черные кудри постоянно падали на глаза… Как же ему хотелось подойти и своими руками поправить их, откинуть назад.
Когда прошлой ночью он коснулся ее, почувствовал мягкую плоть ее подбородка в своих ладонях, все его тело напряглось, и его мужское естество встрепенулось, уперевшись в ткань панталон. Он смотрел в ее большие серо-голубые глаза, любовался контрастом между ее темными бровями и ресницами и фарфоровой кожей. И от этого напряжение в его панталонах возросло до каменной твердости. Он хотел провести руками по ее скулам, нежно размять пальцами мягкие розовые губы, а затем положить ее на скамью…
Вот проклятье! Саймон хотел, чтобы та его часть, которую так страстно влекло к Саре Осборн, наконец, сдалась и замолчала. И несмотря на то что все его тело просто изнывало от желания, сейчас было не то время и не то место, чтобы думать о Саре как о женщине. Надо же вспомнить, наконец, что его мать исчезла!
Они все были в спальне герцогини. Сара и Эзме изучали прикроватные тумбы, а Саймон и Сэм обыскивали ящики стола.
– Ой! А они забрали не все драгоценности, – вдруг воскликнула Сара.
Саймон обернулся и увидел, что она сжимает в пальцах какую-то маленькую вещицу. Он нахмурился:
– Что это?
– Это кольцо.
Сара положила колечко на ладонь, и все внимательно рассматривали его, собравшись вокруг.
– Это кольцо матери, – сказал Саймон, увидев бриллиант, оправленный золотом. – Странно. Мама никогда не расставалась с этим кольцом, с тех пор как получила его от отца в качестве свадебного подарка. Когда-то давным-давно наш дед купил это кольцо для нашей бабушки, когда они ездили на континент.
После долгого молчания Эзме осторожно спросила:
– Почему же оно не на ее пальце?
– Возможно, герцогиня сняла его перед сном, – предположила Сара. – Оно было рядом с кроватью в тумбочке.
– Ее кровать не расстелена, – заметил Сэм, – можно сделать вывод, что никто ее насильно отсюда не уводил.
– Ее могли… похитить… перед тем, как она легла в постель, – едва слышно пролепетала Эзме. – На ее туалетном столике все разложено так, как будто она готовилась ко сну.
Именно так и было. Там стоял таз, полный воды, которая давно остыла. На туалетном столике находилась открытая баночка с каким-то косметическим средством и щетка для волос, на которой остались несколько волосков, как будто ею только что причесывались.
– Да, – согласился Сэм. – Если она и покинула этот дом против своей воли, то никакой борьбы не было. Если бы мама сопротивлялась, вещи бы не находились в таком порядке.
– И все же не похоже, что она собиралась куда-то уходить, – заметила Сара. – Она явно готовилась лечь спать.
– Возможно, человек, с которым она ушла отсюда, был ей хорошо знаком, – сказал Саймон.
– Это ничего не дает, – прошептала Эзме. – Она знала здесь всех.
– Однако это немного сужает круг поисков. – Саймон взял кольцо из рук Сары и положил себе в карман. – Оно будет храниться у меня, пока мать не вернется.
Саймон встретился глазами с Сарой. Он смотрел на нее несколько долгих мгновений, пока горячая волна не пробежала по всему его телу. Наконец он медленно отвернулся и скомандовал бодрым голосом:
– Все, здесь больше нечего искать.
Когда Саймон лег спать прошлой ночью, то так и не смог избавиться от фантазий, заполнивших его разум. Он засыпал и просыпался, представляя Сару рядом с собой. И утром, когда просматривал документы матери, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, понять, что с ней случилось, его мысли снова и снова возвращались к Саре. Непослушное воображение рисовало ее теплое, стройное, обнаженное тело, изгибающееся под ним.
Каждый его нерв был раскален и тянулся к ней. Жаждал ее. От любого взгляда Сары Саймона обдавало жаром. Это бешеное желание требовало удовлетворения и причиняло боль.
Его тело не обращало никакого внимания на призывы к дисциплине и понятия о чести и ответственности. Он просто хотел ее.
Боже, помоги ему!
Наскоро пообедав, Саймон начал расспрашивать прислугу. Он задавал одни и те же вопросы и получал одни и те же ответы.
– Когда в последний раз вы видели герцогиню?
– Около недели назад.
– Где?
– Да где-то здесь, недалеко от дома.
– Ничего не показалось странным? Может быть, она вела себя как-то необычно?
– Нет, сэр.
– Вы видели кого-нибудь постороннего в Айронвуд-Парке в последнее время?
– Нет, сэр.
И снова, и снова… Пока через двойные двери салона из темного тяжелого дуба не вошел один из конюхов.
Он работал недавно. Высокий, темноволосый и темноглазый. Он явно никогда раньше не бывал в подобных местах, потому что беззастенчиво удивлялся, разглядывая высокий восьмиугольный потолок с изображением Аполлона, летящего к Солнцу.
Саймон впервые видел этого человека, и, видимо, его братья тоже, так как никто с ним не поздоровался. Сара была единственной, кто поднялся из своего красивого обитого красным бархатом кресла. Все присутствующие сидели в таких же креслах, расположенных вдоль всего огромного помещения. Она вышла вперед, встала рядом с мужчиной и представила его:
– Ваша светлость, это Роберт Джонстон, новый конюх. Он работает в Айронвуд-Парке с сентября прошлого года.
– Мистер Джонстон, – поприветствовал его Саймон, слегка наклонив голову.
Затем Сара представила мужчину каждому из братьев Саймона. Когда с этим было покончено, Джонстон обратил все свое внимание на Сару. Он пожирал ее глазами, искривив рот в подобии улыбки. Саймон заметил этот взгляд, и он ему очень не понравился.
Саймон взял стопку бумаг, лежащую перед ним, и начал перекладывать листы на полированной деревянной поверхности стола с громким шуршанием. Джонстон был вынужден вновь переключить свое внимание на герцога.
– Мы пригласили вас сюда, чтобы задать несколько вопросов. Вы знакомы с герцогиней, не так ли?
– Да, ваша светлость. Я часто возил ее светлость в деревню.
– Когда в последний раз вы видели ее?
Джонстон наклонил голову, вспоминая.
– Я думаю, чуть более недели назад. Я снова возил ее туда.
– Вам ничего не показалось в ней странным? Может быть, она вела себя как-то необычно?
