Ирина Волчок - Будешь моей мамой
— Ты о вчерашнем? — Мать слегка нахмурилась и покусала губы. — Ольга мне рассказала. М-да, бывают совпадения… А ты все проверил?
— Большой проверял. — Игорь тоже нахмурился и беспокойно поерзал в кресле. — Все в порядке. В больнице, где Ольга раньше работала, о ней вообще тоскуют. А почему вдруг уволилась — никто не знает. И те, у кого няней работала, тоже очень довольны. Характер, говорят, золотой, добрая очень.
— Характер-то у нее, может, даже и бриллиантовый, — задумчиво протянула Инга Максимовна, глядя мимо Игоря. — Она с мужем недавно развелась. Ты знал?
— В общих чертах, — осторожно произнес Игорь, стараясь не показывать заинтересованности. — Ничего особенного, обычное дело. Детей нет, развелись тихо-мирно, он уехал.
— Во-во, — так же осторожно отозвалась Инга Максимовна. — Тихо-мирно. Он уехал, она у подруги живет.
— Ой, да! — Игорь засмеялся, хлопнул себя по лбу и встал. — Я ж от них тоже гостинчик привез. Редиски, зеленого луку, травы какой-то. Галка сказала, что ты разберешься с травой. Знаешь, там такая Галка… Я чуть не свихнулся с этой Галкой…
— Как это? — Инга Максимовна с интересом взглянула на сына.
— Да совершенно подвинутая. В приметы верит, по руке гадает, какие-то кармы у нее, ауры… На четыре года моложе Ольги, я кудахчет над ней, как курица над цыпленком: «Оль, ты переоденься, Оль, ты колбаски скушай, Оль, ты не простудись»… И еще гоняет всех поганой метлой. И сажает под книжную полку, чтобы посмотреть, что на башку упадет. Смешная. Она бы тебе понравилась.
— Да? — Мать смотрела на него с подозрением. — А тебе, случайно, на башку там ничего не упало?
— Анькин портрет. — Игорь с интересом наблюдал за реакцией матери. — И причем совершенно случайно. Я так считаю. Но Галка думает, что это указывает на определенную степень вины.
Инга Максимовна поднялась с дивана, подошла к нему, сгребла у него на груди рубашку и потянула к себе, угрожающе сопя и сверкая глазами:
— А ну, дыхни.
— Да ты че, начальник, — пьяным голосом задурачился Игорь. — Ты че, в натуре… Я за рулем! — Но не выдержал, засмеялся, увидев, как свирепо раздуваются ноздри матери, чмокнул ее в нос и обнял за плечи. — Пойдем, все покажу. Я на кухне оставил.
Они сидели за кухонным столом, и Игорь по возможности подробно докладывал обо всем, что хотела знать мать. Ей трудно было что-нибудь рассказывать. Важные вещи она пропускала мимо ушей, зато вопросами о каких-то несущественных подробностях просто печенку выматывала.
— Беру бумажку, смотрю — а это Анна! — воскликнул Игорь. — Представляешь, что я подумал?
— Масло, акварель? — с интересом спросила Инга Максимовна.
— Ты о чем? — растерялся Игорь. — Я ж тебе говорю: вчера вроде как случайно встретились, а сегодня на меня портрет Анны падает. Как это понимать?
— Редиска у них какая хорошая, — с уважением заметила Инга Максимовна. — Ты не спросил, это сорт такой или, может, подкармливают чем?
— Ма, ты хоть слушаешь, что я тебе говорю? — обиделся Игорь.
— Слушаю, слушаю. — Инга Максимовна встала, пошла к плите и, проходя мимо Игоря, ласково растрепала его и так лохматые кудри. — Слушаю, сына, но ничего полезного не слышу.
Она налила чаю себе и ему, вернулась к столу, поставила обе чашки и долго выбирала, какую взять себе. Выбрала, отхлебнула, вздохнула и, когда Игорь уже перестал ждать, вдруг решительно выдала:
— Ладно, завтра мы к ним в гости съездим. Вместе с Анной.
— Да? — встрепенулся Игорь. — Ну, если хочешь…
— Естественно, хочу. — Инга Максимовна усмехнулась и, по обыкновению, задрала вверх левую бровь. — Позвони Саше-маленькому. Предупреди, что он за водилу. Терпеть ненавижу, когда ты за рулем. Скажи, чтобы к часу приезжал. Шкафы поможет передвинуть и кроватку Анькину поставить.
— Какие шкафы? — изумился Игорь. — Куда кроватку поставить?
— В дальней комнате. Ольге не понравилась детская. И комната для няни не понравилась — далеко от Аньки. Ольга с Анной в дальней комнате будут жить.
— Это ты так решила? — У Игоря были свои планы на дальнюю комнату, но если мать что решила, то о своих планах он может забыть.
— Это Ольга выбрала. — Инга Максимовна с вызовом глянула на Игоря. — Я ее выбор одобряю. Во-первых, они должны быть рядом. И ванная там отдельная, девочкам удобно будет. И кладовка большая — все барахло убрать можно, а то вечно у Анны игрушки по всему полу валяются. И вообще дальняя комната — самая тихая во всей хате. У тебя контраргvменты есть?
— Нет. — Игорь с интересом наблюдал за матерью. — Какие там контраргументы… Хотя я не совсем понимаю, зачем горячку пороть. Все равно мы через две недели в Семино поедем.
— Ну, две недели тоже надо по-человечески пожить. — Инга Максимовна насупилась и поджала губы. — Знаешь, я вообще не понимаю твоей привычки — жить как в гостинице. Все абы как, никакого уюта, мебель черт знает как стоит… И вообще, неужели ты не понимаешь? Если Ольге будет здесь хорошо, и Анне хорошо будет.
— Ладно, ладно. — Игорь перегнулся через стол и вкрадчиво взял мать за руку. — Чего ты развоевалась? Я ни капельки не против. Если ты мне откровенно ответишь на один вопрос.
— Ну? — Инга Максимовна насторожилась. Игорь сильнее сжал руку матери, подмигнул и довольно ехидно спросил:
— Что, ма, обалдела от новой няни-то?
Мать помолчала, покусала губы и наконец ответила:
— Знаешь, сына, что мне кажется? Мне кажется, нам что-то уж очень крупно повезло. Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы.
— Поживем — увидим, — как можно равнодушнее ответил Игорь, с испугом ощущая, как где-то в районе солнечного сплетения у него что-то дрогнуло, потеплело и стало расти, заполнять его всего молодой весенней радостью. Немотивированные эмоции, как сказала бы его бывшая жена. Смех без причины. А, бог с ней.
— Ма, я еще спросить хотел, — улыбаясь, начал Игорь. — Ты сто долларов нищенке отдала бы?
— Это ты о чем? — Инга Максимовна насторожилась и высвободила руку из его пальцев. — Причем тут сто долларов? Во-первых, я его почти год носила. Да и новый он сотню баксов не стоил. Наверное. А потом, я так поправилась, что и мал он мне. А у Марьи девка на весну вообще раздетая осталась. И фасон такой мне уже не по годам… Да и вообще, что ты ко мне прицепился? Интересно, кто тебе донес, что я плащ отдала? И почему ты решил, что Марья — нищенка? Сам-то давно за десятку сортиры на чужих дачах сколачивал? И не мужицкое это дело — интересоваться, откуда берутся и куда деваются бабские тряпки…
Игорь сидел, откинувшись на спинку жесткого кухонного диванчика, закрыв глаза и улыбаясь, и с наслаждением погружался в волны немотивированной радости.
