Анна Тодд - До того как
Прикосновения – с ней или другой девчонкой – позволяют бежать от мира. Сам контакт мне не особенно важен, но, когда мозг выключен, становится проще. Только в эти бурные мгновения я хоть что-то да чувствую.
Молли подводит меня к кровати, ложится на меня всем телом, трется о мою ногу. Схватив ее за розовые пряди, отдергиваю от себя.
– Нет, – говорю.
Она стонет и ноет, как и всякий раз, стоит напомнить ей, чтобы не лезла сосаться.
– Ну и козел же ты, – жалуется она, а сама тем временем садится мне на живот.
Внезапно открывается дверь, и Молли замирает, оборачивается. Я приподнимаюсь на локтях.
– Тебе помочь? – грубым и нетерпеливым тоном спрашивает Молли. Она распалилась, ей хочется.
В дверях, разумеется – а как же иначе?! – Тесса, соседка Стеф. Вид у нее еще более смущенный, чем у нас с Молли, вместе взятых.
– Ой… нет. Простите, – шепчет она. – Нет, извините, я просто туалет искала. Меня тут облили.
Она смотрит на пятно у себя на платье, словно предъявляет нам доказательства. Уж больно много она вниз смотрит.
– Вот иди и ищи туалет, – с издевкой произносит Молли и машет рукой.
Тесса пулей вылетает за дверь.
Молли присасывается к моей шее, а я смотрю на дверь – вижу под ней тень Тессы. Она что, подслушивает? Офигеть! Наконец она уходит, а Молли тянется к моей ширинке.
– Господи, как эта девчонка меня бесит.
Странно слышать такое от человека, которого не больно-то любят.
– Может, стоило и ее к нам пригласить? – пожав плечами, спрашиваю я.
Молли морщится.
– Фу, нет. Бьянку или Стеф – еще куда ни шло, но лохушку Тессу? Она некрасивая и почти вдвое больше меня.
– А ты, стерва, точно знаешь? – качаю я головой. – У Тессы вообще-то клевое тело – мужикам такое нравится. Я бы сам ее съел в один присест, если бы она только уняла гонор.
– Да мне по фигу. Тебе просто ее сиськи понравились, – говорит Молли и снова присасывается к моей шее.
– Она мне не нравится, – спешу отмазаться я.
– Может, и не нравится. – Молли заглядывает мне в глаза и лукаво улыбается. – А все равно ты бы трахнул.
Она кусает меня за подбородок, хватает за член, продолжает тереться.
– Хватит болтать.
Провожу пальцами у нее между ног, и Молли стонет, уткнувшись лицом мне в шею. Я отдаюсь наслаждению. Молли ни за что не признает, но она очень сильно похожа на меня. Она, как и я, бежит от собственных мыслей в мир физических ощущений. Ее дни так же бледны и тоскливы. Чувствую, досталось ей крепко.
Запускаю пальцы в Молли, и она содрогается всем телом. Я-то уже знаю, как заставить ее кончить быстрее. С ее губ срывается стон и имя «Лу», и она спешит исправиться, зовет меня.
Лу? Какого хрена? Неужто Логана вспомнила? Лу – его прозвище. Мне смешно, еле сдерживаюсь. Молли знает, что Логан со мной и рядом не стоял.
Мне плевать. Я пользую ее, она пользует меня – мы квиты. Мысленно возвращаюсь к вечеринке внизу. Интересно, с кем успела поругаться соседка Стеф? Она штучка эмоциональная. С виду хрупкая, а на деле та еще крикунья и скандалистка.
Молли стягивает с меня джинсы. Ее теплые губы смыкаются на моем члене, и я закрываю глаза.
После она утирает распухшие губы. Ни один из нас не произносит ни слова. Молли приспускает подол платья, типа прикрывая бедра.
Я еще несколько минут валяюсь на кровати и гляжу в потолок, потом наконец выхожу в коридор. Туса продолжается; народу прибывает. Мимо проходит группа из трех девчонок – они держатся за руки.
– Девчонки, вы мои лучшие подруги, – говорит самая низкорослая.
Одна из них, в синем свитере, бредет, спотыкаясь. Глаза у нее налиты кровью и слезятся.
– Я вас обеих люблю! – говорит она.
Ох уж мне эти пьяные девки, плачут и всем признаются в любви…
В дальнем конце коридора примечаю Логана. Криво усмехаясь, он держит в руках по стакану. Один предлагает мне, я молча отказываюсь.
– Тут вода, – говорит он.
Приняв «угощение», принюхиваясь к нему.
– Эм-м… спасибо. – Делаю глоток холодной воды, не обращая внимания на немой укор в глазах Логана.
– Тут яблоку негде упасть, – говорит друг, морщась и откашливаясь. – А дешевая водка дерет горло.
Я молчу. Мы идем к лестнице.
– Кстати, я видел, как Тесса зашла к тебе в комнату, – говорит Логан у меня за спиной, и я оборачиваюсь.
– Что ты сказал?
– Она и Стеф зашли к тебе. Стеф поплохело, она блюет в тубзике.
– Чего ей у меня в комнате понадобилось? – повысив голос, спрашиваю я. Дверь была заперта, это точно. Ко мне в комнату никому нельзя, даже поблевать в туалете. Тем более, если плохо – нечего там на мои вещи кишки выворачивать.
– Не знаю, – пожимает плечами Логан. – Я так сказал, на всякий случай.
Он исчезает в толпе, а я иду в комнату. Стеф могла бы предупредить свою соседку о запрете.
В гневе врываюсь к себе и возле книжных полок застаю Тессу. Она держит в руках потрепанный экземпляр «Грозового перевала». Вид книги выдает, что я чаще других читаю именно ее.
– Ты какого черта здесь делаешь? – спрашиваю Тессу.
Она, даже глазом не моргнув, закрывает книгу.
– Тебя спрашиваю: какого черта ты здесь делаешь? – все так же грубо повторяю вопрос. Подхожу и забираю книгу, возвращаю на полку. Тесса так и стоит возле кровати, смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Нэт сказал отвести Стеф сюда… – наконец отвечает она шепотом и указывает на Стеф. Та развалилась у меня на кровати. Офигеть. – Она перепила, и Нэт сказал…
С меня хватит.
– Ты уже говорила, – спокойно перебиваю ее.
– Ты тут живешь? – спрашивает Тесса с любопытством и легким укором. Не то чтобы я удивлен. Высокомерные мажорики вечно меня осуждают, хотя вот эта девчонка вряд ли из богатеев. Платье у нее, скорее, их секонд-хенда. Странно…
– Ну да, и что? – Делаю шаг к этой любопытной штучке, и она пятится, задевая на ходу шкаф. – Чему ты удивляешься, Тереза?
– Хватит называть меня Терезой!
Сварливая.
– Это твое имя, разве нет?
Она со вздохом отворачивается. Пытается выйти из комнаты, а я смотрю на кровать.
– Ей здесь нельзя оставаться, – говорю. Стеф не останется спать на моей кровати.
– Почему? Вы ведь друзья.
Как мило… и наивно.
– Друзья, да, но у меня в комнате никто не ночует. – Скрестив руки на груди, присматриваюсь к Тессе, а она разглядывает мои татуировки. Мне нравится, как она на них смотрит. Это возбуждает. Тесса заинтригована.
– О-о… – произносит она, как будто вынырнув из задумчивости. – Понятно! То есть ночевать у тебя может лишь та, кто с тобой спит.
Я невольно улыбаюсь такой дерзости. Ох уж эта малявка! Длинные белокурые пряди и скрытые под жуткой хламидой аппетитные формы… Что-то в этой девчонке раздражает меня еще больше, чем в Стеф и даже в Молли. Что-то, что задевает куда глубже. Она неким образом умудряется быстро влезть ко мне в душу. Так дело не пойдет.
