Дикарка для Хулигана - Настя Мирная
Терпеть не могу неожиданности
Кажется, что даже уснуть не успеваю, как на мобилу звонит отец и "просит" приказным тоном, чтобы я через пол часа спустился в ресторан на завтрак.
Откидываю одеяло и свешиваю с постели ноги. Растираю ладонями лицо. Запустив пальцы в волосы, опираюсь лбом на руки.
Добрую половину отведённого для сна времени мне снились кошмары. Сначала я вернулся в ту ночь, которая стала самой ужасной в моей жизни. Потом встреча с Артёмом. Вот только брат не желал меня видеть. Он не хотел иметь ничего общего с тем чудовищем, которым я стал. Сказал, что никогда не простит мне того, что я превратился в такого же, как отец. И как вишенка на торте, новый сон, в котором я душил Диану, а она плакала и умоляла меня остановиться. Но я не остановился.
Весь набор кошмаров, сука! Получите, распишитесь.
Меня передёргивает. По вискам и спине скатываются ледяные липкие капли пота. Пальцы заражены нервной дрожью. Судорожно сгребаю в них волосы и дробно выдыхаю. Тяжело сглатываю, ощущая, как дёргается кадык. Мотор до сих пор колотит то где-то в животе, то в глотке. Его стук настолько корявый, что я начинаю подумывать, что у меня проблемы с сердцем.
Борясь с желанием позвонить Ди, иду в душ. Не хочу, чтобы она поняла, как мне дерьмово. Да и Дианка хотела сегодня поспать подольше. Она сильно выматывается. Я давно привык к ночной жизни, но Дикарка не может проводить ночи за книжками и тетрадями. Если она не переедет ко мне в ближайшем будущем, то придётся что-то придумать, чтобы проводить время вместе, но при этом не учиться по ночам. Да и пробежки стоит перенести на вечер. Эти ранние подъёмы уже и меня подкашивают.
Несмотря на то, что вода и так горячая, выкручиваю вентиль на максимум, стараясь избавиться от сковавшего внутренности и сердце льда.
Я не такой, как отец. И я не монстр, которым во сне называл меня брат. Уже нет. Ни за что на свете я не сделаю Дианке больно. Даже эти игры с придушиванием придётся прекратить, пусть Ди это и нравится. Никакого садизма в любом его проявлении. Хватит. Я стану лучше. Ради своей аномальной Дикарки и нашего общего будущего. Ради семьи, которую мы создадим. Ради новой жизни. Ради малышей, которые у нас будут.
Понимаю вдруг, что готов жениться хоть завтра. Тормозит только то, что мы вместе всего две недели, и Ди ещё явно не готова.
Обжигающе-горячая вода не греет, но от этих мыслей становится теплее. Чувствую, как ночные кошмары медленно рассеиваются и сорванное дыхание выравнивается. Мотор входит в обычный размеренный ритм ударов.
Выключив воду, слышу телефонный звонок. Ответить не успеваю, но сразу же перезваниваю.
— Доброе утро, Дикарка. Выспалась? — выталкиваю с улыбкой.
— Привет, мой любимый Хулиган. — отбивает хриплым шёпотом.
— Что у тебя с голосом? Заболела?
Она прокашливается и сипит:
— Нет, Коть, не заболела. Только проснулась. А ты давно встал?
— Минут пятнадцать назад. Уже душ принял. Сейчас пойду на пытку к отцу под названием завтрак. — рассекаю хмуро, но тут же сменяю тему. — Какие планы на сегодня?
— Как всегда. Пробежка, помогу маме с обедом, учёба, а вечером хотим прогуляться с Ликой.
Пока слушаю Ди, натягиваю классические серые брюки и застёгиваю белую рубашку. Взглянув на своё отражение, морщусь. Терпеть не могу классику. Какой мудак придумал дресскод?
Озвучиваю это Дианке, и она хохочет.
— Пришли мне фотку. — сечёт между приступами смеха. — Хочу на тебя посмотреть.
— Не стоит. — буркаю, но всё равно щёлкаю своё отражение.
— Ну, Его-орчик. Ну-у, пожа-алу-уйста. — тянет нараспев.
— Только если и ты мне скинешь.
Конечно же, она присылает мне селфи, где она лежит в постели в том, что она продолжает упорно называть пижамой. Соски чётко выделяются под тонкой тканью, на что член реагирует мгновенно. Раздроблено вдохнув, поправляю эрекцию и натягиваю пиджак. Только подходя к столику, за которым сидит отец, прощаюсь с Дикаркой.
— Всё, Котёнок. Позвоню тебе, как будет передышка. Люблю.
— И я тебя люблю.
— Утречко. — выбиваю бодро, но без улыбки.
Харе уже этой фальши.
— Ты опоздал. — скрипит папаша вместо приветствия.
Закатив глаза, занимаю место напротив.
— Главное, что ты всегда вовремя, а моё время не считай. Сам разберусь.
— Обнаглевший сопляк. — бросает как бы между прочим, чем вызывает у меня ироничную ухмылку.
— Пошёл ты, папа. — выплёвываю, отхлёбывая кофе.
Этот завтрак ещё сильнее укрепляет моё решение, что поездка на конференцию будет нашим последним совместным времяпрепровождением. Хватит уже себя топить. Я больше не один. У меня есть Дианка. Самый светлый человек на свете. Мой человек.
Во время конференции всё внимание обращаю в слух. Делаю некоторые пометки и записи о статьях, которые собираюсь прочесть и сайтах, которые стоит изучить.
Минут за десять до перерыва мне прилетает месседж от Дикарки. Едва взглянув на него, шумно сглатываю, привлекая внимание и неодобрительные взгляды сидящих по соседству. Прикрыв рот ладонью, прокашливаюсь и выпиваю несколько больших глотков воды.
Как только заканчивается доклад Кемеровского нейрохирурга, выбегаю из конференц-зала в первых рядах. Забыв о том, что утром кроме кофе так ничего и не съел, поднимаюсь в номер, на ходу набирая Дианку.
— Да, Егорчик. — тянет томно, явно в продолжение фотографии.
— Блядь, Дикарка, ты совсем рехнулась мне такое присылать? — рычу, вытягивая сигареты.
— Какое?
Перед глазами чётко вижу Ди, непонимающе хлопающую ресницами. Вот только ехидная улыбка даёт ответы на все вопросы.
— Я вообще-то сижу в середине ряда.
— Только не говори, что это кто-то видел. — тут же сбавляет обороты.
Выдав ухмылку, докуриваю в считанные секунды и выхожу с балкона.
— Надеюсь, что нет. Не хотелось бы, чтобы какой-то старый озабоченный извращенец дрочил на прелести моей девушки.
— Егор… — сипит еле слышно.
— Да, Дикарка. Дрочить на них только я имею право. Ты сейчас одна?
— Да.
— Включай камеру и раздевайся.
