Элизабет Адлер - Достояние леди
Служба была как-то по-особому торжественна, умилительно пел хор. Когда О'Хара взял ее руку в свою и надел на палец кольцо, Мисси со всей отчетливостью поняла, что наконец-то нашла истинное счастье с человеком, которого любила.
Свадебный завтрак в ресторане отеля «Голливуд» сопровождался таким шумом – музыкой, криками восторга, что в дверь ресторана стали заглядывать другие постояльцы отеля. Разумеется, всех их тоже пригласили к столу.
О'Хара подарил Азали рубиновый кулон в форме сердечка – девочка радостно завизжала и стала прыгать вокруг стола; Розе он преподнес бриллиантовый браслет, при виде которого «посаженая мать» лишилась дара речи.
Жених произнес небольшой спич, в котором сказал, что от всей души любит всех собравшихся и надеется, что никто не станет обижаться, если он похитит у них на недельку Мисси – молодые собирались в свадебное путешествие в Сан-Франциско.
Азали с улыбкой смотрела, как Мисси и О'Хара идут по ковру из риса и розовых лепестков. Она погладила Виктора и подумала, что, может быть, все будет совсем не так плохо: может быть, О'Харе так понравится Голливуд, что он сам не захочет никуда уезжать и навеки поселится в «Розмонте». Может быть, на этот раз обойдется без крутых перемен.
Если стараниями Эдди Арнхальдта у Мисси создалось превратное впечатление о медовом месяце, то в первую же ночь, проведенную с О'Харой, она наконец поняла, какую радость может испытывать женщина на брачном ложе.
О'Хара дал ей почувствовать, что такое настоящая нежность, что значат ласки. В отличие от грубого и эгоистичного Эдди, он обращался с ней, как с настоящей королевой, боясь даже невольно доставить ей малейшую неприятность.
Неделя пролетела на одном дыхании – молодожены почти не выходили из спальни.
Прежде чем Мисси успела осознать это, они уже были в купе экспресса, несшего их обратно в Лос-Анджелес.
– Как только приедем в «Розмонт» – начинай собираться, – сказал О'Хара, когда поезд стал замедлять ход. – Надо возвращаться в Нью-Йорк – у меня неотложные дела.
– В Нью-Йорк?! – переспросила ошарашенная Мисси. – А я-то думала, мы навсегда останемся здесь, в Голливуде. Азали здесь так хорошо.
Только сейчас Мисси поняла, как сильно ошибалась: конечно, О'Хара был настоящим бизнесменом и не мог бросить свое дело – даже ради любимой жены.
– За Азали можешь не волноваться, – постарался успокоить ее О'Хара. – Я сделаю все, чтобы девочка была счастлива. Она пойдет в лучшую школу Нью-Йорка. Азали будет настоящей маленькой принцессой – ведь теперь она дочь Короля О'Хары.
Азали будет жить, как принцесса. Если бы только Мисси могла рассказать О'Харе, какая кровь течет в жилах этой девочки. Увы, она знала, что делать этого не нужно: и так уже слишком много людей знали тайну семьи Ивановых. Как знать, может быть, с новыми документами, выписанными на имя Мисси и Азали О'Хара, им удастся скрыться от преследований большевиков и Арнхальдтов.
Нью-Йорк
Пентхауз на крыше отеля «Шерри Недерланд» показался О'Харе недостаточно вместительным для его новой семьи, и он принял решение переселиться в новую квартиру – она была расположена на верхнем этаже высоченной башни на Парк-авеню. Четыре спальни, столько же ванных комнат, библиотека, отделанная дубовыми панелями (на полках уже были расставлены книги), огромная гостиная с двумя мраморными каминами. За просторной кухней располагались комнаты для Бэлы и двух ее помощниц.
Вопреки ожиданиям, Азали не захотела брать с собой Виктора.
– Нет, – проговорила она, с трудом сдерживая слезы. – Пусть он лучше останется жить здесь, на этом уютном деревянном крылечке… Незачем тащить пса в этот вонючий Нью-Йорк.
Вспомнив о том, как весело выбегал в свое время Виктор на пожарную лестницу в доме на Ривингтон-стрит, Мисси подумала, что, может быть, и на Манхэттене псу будет не так уж плохо, но Азали была непреклонна в своем решении.
– Я буду часто навещать тебя, Виктор, – прошептала девочка, покрывая морду собаки горячими поцелуями и слезами.
Азали очень старалась выполнить обещание, данное Мисси – она старалась быть счастливой. В квартире на Парк-авеню у нее была отдельная комната, заставленная красивыми игрушками; она снова пошла учиться в школу Бидл, но после нескольких месяцев, проведенных в Голливуде, после ежедневных разговоров о кино жизнь в Нью-Йорке казалась девочке скучной и лишенной смысла.
Азали с тревогой думала, что стоит ей привыкнуть к какому-то одному месту, как судьба вырывает ее из родного окружения и перебрасывает за тридевять земель. С головокружительной скоростью менялись квартиры, друзья, развлечения: Ривингтон-стрит, Пятьдесят Третья улица, Хаус-Арнхальдт, Голливуд, наконец эта квартира на Парк-авеню. Но, судя по всему, и здесь Азали было не суждено пустить корни: О'Хара поговаривал о том, чтобы на несколько месяцев перебраться в Чикаго.
За все эти годы скитаний Азали не забыла, кто она и откуда родом. В детской памяти навсегда остались смутные воспоминания о России. Однажды, лежа в постели, девочка постаралась напрячь память и разложить все по полочкам. Да, в те далекие годы все вокруг казалось таким большим – и дома, и деревья, и люди, а она была такой маленькой. Азали никогда не заговаривала об этом с Мисси, но она навсегда запомнила своего настоящего отца – не могла забыть, как по утрам он приходил к ней в детскую и прижимался к ее щеке своим подбородком; она помнила аромат фиалок, который всегда исходил от матери. Мать нежно гладила ее по голове, но губы ее почему-то всегда были холодны. Она хорошо помнила старшего брата Алексея. Азали крепко зажмурила глаза и мысленно перенеслась в Варышню: она бежала вверх по высоким ступенькам, а Алексей гнался за ней. Она помнила его большие серые глаза, его голос. По утрам брат говорил только по-французски, а после обеда – по-английски. А какие чудные колыбельные пела на ночь няня!
Азали часто мечтала об этом счастливом мире, мире детства, где все ее любили и понимали, где можно было обратиться за помощью к любому человеку, где не было зла, болезней и смерти. Как хотелось ей надеяться, что рано или поздно она снова окажется в этом волшебном мире…
А пока что Азали ходила в школу Бидл, принося домой весьма нелестные отзывы учителей: девочка невнимательна на уроках, предается мечтаниям и плохо справляется с заданиями. Чуть ли не каждый день она разговаривала по телефону с Розой и ее дочками, засыпая их вопросами о судьбе жильцов «Розмонта» – все ли уже снялись в «Шехеразаде», как успехи Дика на режиссерском поприще. И, конечно же, очень переживала Азали за Виктора: она дотошно выпытывала у Сони, Рэчел и Ханны, сильно ли скучает по ней верный пес.
