Джессика Марч - Наваждение
Ломбард вызывал трех свидетелей — Дьюка, Пеппер, и юриста, который готовил завещание X. Д. Хайленда, с одним намерением: взять за образец прецедент 1954 года и вынудить суд вынести подобный же вердикт. Все свидетели под присягой заявили, что X. Д. никогда не упоминал о существовании такого ребенка и не выражал никакого интереса обеспечивать Николетту Сандеман.
Кромвелл отказался подвергнуть кого-либо из этих свидетелей перекрестному допросу.
— Допрашивать лжецов не имеет никакого смысла, — сказал он Ники, — если нет никаких документов, чтобы доказать ложь.
С улыбкой победителя Ломбард занял свое место за столом истца. Теперь наступила очередь Кромвелла. Его единственным свидетелем во всем этом процессе была сама Ники Сандеман.
Хотя Кромвелл и репетировал с ней, Ники сразу забыла все его указания, когда стала отвечать на вопросы. Запинаясь и краснея на слове «отец», она попыталась убедительно обрисовать те годы, когда X. Д. Хайленд был постоянной частью жизни ее и Элл.
— Ваша мать работала в упомянутые годы, мисс Сандеман?
— Не работала, — не без стыда признала Ники.
— На что же вы жили в этот период?
— Возражаю, — вмешался Ломбард. — Маленький ребенок не мог знать финансовые детали жизни своей матери. Все, что она сможет сказать, будет основываться на слухах.
— Ваша честь, мы просим у суда снисхождения и проявления здесь некоторой терпимости, — сказал Кромвелл. — Хотя мисс Сандеман и была ребенком, она может свидетельствовать, в меру своего знания, об определенном финансовом положении.
— Суд разрешает ответить на вопрос, — постановил судья Петти.
— Мой отец каждый месяц присылал чек, — ответила Ники, — Моя мама показывала их мне, когда я расстраивалась, что его нет с нами.
— Расскажите суду своими собственными словами, мисс Сандеман, о каких-то признаках присутствия вашего отца в вашем доме.
Запинаясь, Ники рассказала о гардеробе X. Д., который он держал в их доме, об особых винах, которые он присылал из своего личного погреба, и блоках сигарет постоянных сортов.
— Благодарю вас, мисс Сандеман. А теперь я покажу вам этот документ, который прошу приобщить к рассмотрению. Вы узнаете его?
— Да. Это прошение моей матери о гражданстве.
— Вы можете вслух прочитать имя поручителя вашей матери?
— Хенри Дэвид Хайленд, — Произнесла Ники громким звенящим голосом.
— Защита делает перерыв, — сказал Кромвелл. Словно кот, что съел канарейку, «Папаша» Ломбард вышел вперед и приступил к перекрестному допросу Ники.
— Я понимаю, что это может быть очень тяжело для вас, мисс Сандеман, — сказал он вежливо и с симпатией, — и глубоко сожалею, что мои вопросы могут поставить вас в неудобное положение. Я знаю, что, должно быть, это очень тяжело — расти без отца…
— Да, едва слышно согласилась она, так и было… «Папаша» кивнул.
— Я понимаю, что это должно было быть очень тяжело также и для вашей мамы. Но она изо всех сил старалась, не правда ли, вырастить вас так, чтобы вы чувствовали, что у вас есть какое-то положение.
— Да, — ответила Ники, погружаясь против своей воли в воспоминания, — она пыталась, но это было невозможно. Так уж здесь складывались дела. Она… Ломбард прервал ее:
— Я в этом уверен. И она говорила вам, что X. Д. Хайленд ваш отец и заботится о вас.
— Да, — сказала Ники, стараясь удержать слезы.
— И конечно, вы верили вашей маме.
Ники застыла, внезапно заслышав сигнал тревоги.
— Да, я верила ей, — холодно сказала она. Моя мама не была лгуньей.
— Конечно, нет, — мягко сказал «Папаша». — Но ведь вы знаете, мисс Сандеман, что иногда, любя своих детей и желая им лучшего, мы стараемся защитить их от информации, которая может причинить им боль и печаль.
— Возражаю! выкрикнул Кромвелл, вскакивая на ноги. — Мистер Ломбард тенденциозно излагает слова свидетеля и произносит речь…
— Возражение принимается, — сказал судья Петти. — Мистер Ломбард, если вы хотите задать вопрос свидетелю, задавайте его.
— Я задам, ваша честь, конечно, задам. Мисс Сандеман, — сказал Ломбард, — разве невозможно, чтобы ваша мать выдавала вам X. Д. Хайленда за вашего отца только потому, что он был богатый и выдающийся человек? Разве невозможно, что она пыталась защитить вас по-своему? Разве невозможно…
— Нет! — громко крикнула Ники, желая остановить этот поток предположений. — Это невозможно! Это он подталкивает вас на это! — Она указала на Дьюка, который сидел, самодовольно улыбаясь во время этого тяжкого испытания. — Он пытается сейчас запятнать мою мать, потому что она не может здесь защитить себя. Он…
— К порядку, к порядку, — сказал судья, с силой стукнув своим молотком. — Прошу свидетеля воздержаться от дальнейших выпадов, иначе я накажу вас за неуважение к суду.
— Я понимаю ваши чувства, продолжал Ломбард, — разумеется, понимаю. И мне огорчительно причинять вам новые страдания, мисс Сандеман, в самом деле огорчительно. Я всего лишь хочу выяснить истину.
— Истину… — с горечью повторила она. Или то, что сойдет за нес, лишь бы удовлетворить вашего клиента.
— Мисс Сандеман, — увещевающе произнес судья, — я уже предупреждал вас…
Неожиданно дверь зала распахнулась. После короткого разговора с судебным приставом мужчине позволили войти. Он подал знак Ломбарду.
— Ваша честь, могу я просить вас о пятиминутном перерыве? — спросил Ломбард. — Мне кажется, мы можем прояснить все это дело без дальнейших проволочек, если суд извинит меня.
— Очень хорошо, мистер Ломбард. Перерыв пять минут. Ники оставила место свидетеля и поспешила к Кромвеллу.
— Что происходит? — спросила она. Кромвелл покачал головой.
— Не знаю. Но если он собирается представить улики, с которыми мы не знакомы, я могу оспорить его на основании существующих правил. Сохраняйте спокойствие, Ники. Не позволяйте Ломбарду провоцировать вас.
Ники выпила воды и попыталась собраться с мыслями. Вскоре она снова была вызвана на место свидетеля, и ей напомнили, что она все еще находится под присягой.
— Мисс Сандеман, — начал Ломбард, вы припоминаете один эпизод, который случился с вами, когда вы были еще маленькой девочкой приблизительно четырех лет?
— Возражение, ваша честь! Уместно ли? Ломбард поднял руку.
— Ваша честь, если вы предоставите мне минуту или две, я думаю, вы найдете эту линию допроса не только уместной, но и решающей.
— Возражение отклоняется. Переходим к делу. Свидетель, отвечайте.
— Да, — ответила Ники. — Был один случай.
— Вы припоминаете, что вас отвезли в больницу Виллоу Кросс, где в ходе вашего лечения вам было сделано переливание крови?
