Хулиган. Его тихоня - Эла Герс
И я собиралась доказать ему это.
Уля заглянула в домик и, завидев меня, потащила за собой Таню. Я наблюдала за их приближением, откусывая кусочек брауни, нуждаясь в шоколаде, чтобы успокоиться и восполнить силы после встречи с Владом. Влад чем-то отдаленно был похож на дементора, пытающегося высосать из меня всю душу.
— Я хочу поплавать, — заявила Уля.
Мои брови взлетели вверх.
— Я все еще ем.
— Ксюш, ну так перестань.
— Неа.
— Ого, это Леша тебе подарил? — спросила она, схватив меня за запястье и забрав из рук тарелку с лакомым десертом. — А он знает толк в подарках.
— Да, я знаю, — ответила я, улыбнувшись. — Но я все равно собираюсь доесть этот брауни, — добавила я.
— Да ладно тебе. Я думала, тебе понравился пляж. Ну, пожалуйста, пойдем? — буквально взмолилась она.
— Сегодня мой день рождения. Разве я не могу делать то, что хочу?
— Просто сдайся, Ксюш, — вмешалась Таня крайне раздраженным голосом. — Она просто до смерти боится Орлова и его друзей, вот и хочет уйти от них как можно дальше.
— Нет, ну а ты это видела?! — возбужденно воскликнула Уля. — Этот… Череп бросает на меня странные взгляды! Мне не по себе от них.
— Помнится, ты говорила, что хочешь завести себе плохого парня? Череп как раз и есть “плохой парень”.
— Значит, я передумала! Разве я не могу передумать? И как вы их не боитесь? Вы же знаете, кто они и чем занимаются.
— Кто сказал, что я не боюсь? Я боюсь, — ответила Таня с невозмутимым лицом. — Просто я этого не показываю, в отличие от некоторых.
— Хорошо-хорошо! — я хлопнула в ладоши, чтобы привлечь их внимание и прекратить эту словесную перепалку, которой не будет конца. — Давайте поплаваем. Я не против охладиться.
Лицо Ульяны засияло и она помчалась в комнату, которую Череп выделил для нас, девочек. Мы с Таней последовали за ней, тяжело вздыхая и качая головами.
Они начали переодеваться в купальники, под причитание Ули о том, что в округе нет ни одного “прекрасного принца”, с которым она могла бы познакомиться поближе. Я все еще копалась в своей сумке, когда они уже переоделись. На Ульяне был раздельный купальник с завышенной талией, в котором она выглядела сексуально и совершенно непринужденно. В то время как Таня надела слитный купальник, но с открытой спиной и частью переда, в котором выглядела не менее сексуально, чем ее подруга.
— Ксюша, в чем дело? — спросила Таня, увидев мою растерянность.
— Тут такое дело… — пробормотала я. — Я не могу выйти туда в этом, — сказала я им, показав бикини, которое было даже откровеннее купальников девочек, и бросив его обратно в сумку. — Я просто… не могу.
— Почему? Боишься, что Орлов может самопроизвольно сгореть, увидев тебя? — подначила меня Таня.
— Или что он поведет себя как пещерный человек — закинет тебя на плечо и утащит в свою берлогу? — поддержала Уля подругу.
Мы с Таней проигнорировали Улю, благо у нас это неплохо получалось. А затем Таня с раздражением отодвинула меня в сторону и достала из сумки бикини, которое вызывало у меня неподдельное чувство растерянности.
— Или переодевайся, — приказала она, всучив мне в руки купальник.
— Я не могу! — воскликнула я, качая головой.
— Клянусь Богом, если ты не наденешь его сию же секунду…
Возмущенно поджав губы, я прошествовала в ванную. Переодевшись, я посмотрела на свое отражение в зеркале и почувствовала, как в животе у меня запорхали бабочки. Мама положила в сумку один из моих любимых купальников. И хотя я знала, что выгляжу хорошо, я все же нервничала из-за реакции Леши, которую мне только предстоит увидеть.
— Я накину сверху футболку, — нервно сказала я, выходя из ванной.
Таня закатила глаза и указала на дверь.
— Соколова, на выход.
— Но…
— Давай-давай, и никаких футболок.
— Подожди. Давайте сначала сфотографируемся, — предложила Уля, доставая свой телефон.
Я согласилась, просто чтобы оттянуть неизбежное. После того как Уля сделала пару снимков, мое сердцебиение участилось и я испытала сильное искушение вернуться в ванную и запереться там. Но Таня бросила на меня такой свирепый взгляд, словно прочла мои мысли, и мне пришлось отказаться от этой идеи, из желания избежать демонстрации ее кунг-фу.
Взяв себя в руки, я открыла дверь и вышла наружу, а девочки сразу же последовали за мной.
28.3. Эти слова…
POV Леша
Я лежал на лежаке под зонтиком на берегу, заложив руки за голову. Влад рядом играл в свою приставку, а Громов сидел по другую сторону от меня и смотрел на воду сквозь солнцезащитные очки. Череп нежился на солнце, развалившись прямо на песке.
— Сука, — простонал Рябинин, откладывая свою новомодную приставку. — Снова сдох.
Я посмотрел на него и сказал:
— Попробуй сменить оружие.
— О, точно, — пробормотал он, снова беря ее в руки. — Сейчас попробую.
Я со слабой улыбкой уставился на Рябинина, на лице которого застыло разочарованное выражение. Он пытался одолеть этот несчастный уровень уже битый час. Громов в это время открыл себе минералку, звуком которой и привлек мое внимание. И судя по складу пустых бутылок возле его шезлонга — ему было очень хреново. Тем не менее даже этот факт не испортил сюрприза.
Хотя я и не думал, что все пройдет настолько успешно.
На самом деле я вообще не думал об этом.
Когда я рассказал Дане о своем плане устроить Ксюше сюрприз в день рождения и увезти ее куда-нибудь на пляж, зная, как сильно она любила подобный отдых, друг поддержал мою идею, едва не начав прыгать от счастья. Он даже предложил взять с собой ее подруг, чтобы она могла еще лучше насладиться этим днем. И это действительно была хорошая идея. Ей и впрямь было веселее с ними, а кроме того, мне не нужно было следить за своими друзьями, которые могли устроить какую-нибудь пакость для Ксюши. Поэтому и я, и Ксюша могли расслабиться и просто получать удовольствие.
Воспоминание начало прокрадываться в мое сознание, пытаясь собраться по кусочкам, но я отбросил его прежде, чем оно успело сформироваться окончательно.
Я не собирался думать об этом.
— От этого солнца у меня болят глаза, — пожаловался Громов, поправляя солнцезащитные очки.
— Пить надо было меньше. Выжрал пол бара прошлой ночью в клубе, а теперь ноешь, — проворчал я и перевел взгляд на дом, чтобы посмотреть, не вышли ли девчонки.
И, увидев, что они вышли, я резко сел на шезлонге.
— Это все Ваня, мать его, виноват, — процедил Громов, но я едва расслышал его.
Потому что все мое внимание было приковано
