Ника Лисовская - Никто не узнает
— Не надо нагружать меня! — Лис оборвал рассуждения Глеба. — Я говорю о Машке. И о том, что она любит меня, как никто!
— Откуда тебе знать? — пожал плечами Глеб и затушил в пепельнице свой окурок. — Ты же всех выставлял сразу, после секса! Что, Лис, в тебе проснулась совесть и умер герой-любовник?
— Машка — другая. Машка — не все.
— Лис, — Глеб перестал, наконец, кривляться и начал говорить серьезно. — Может, хватит уже играть в идиота? Может пора посмотреть правде в глаза и прекратить отрицать очевидное? Может ты найдешь в себе силы признать то, что давно ясно для всех, кроме тебя?
— Это ты сейчас о чем? — Лис выглядел оскорбленным.
— О том, что пора выбросить из головы Элину и все свои глупые обиды! Ты говоришь о Машке, но только сравнивая ее с Элиной. Хватит уже. Пора посадить на трон новую королеву, которой ты будешь поклоняться, деля всех женщин на глупых шлюх и идеальную — ее! Да ты, судя по высказываниям, уже начал.
— Что ты вообще несешь?! — обиделся Лис.
— Лис, твои отношения с Машкой это не просто сила привычки! Твоя злость на Макса не из-за того, что он урод, а из-за того, что ты ревнуешь! Ты ревнуешь Машку к каждому столбу, потому что ты, Лис, любишь ее, своей дурацкой, придурочной, маниакальной любовью! И если ты будешь смелым, то сможешь признать это. Ну ты сам подумай — ну стал бы ты из приятной компании рваться куда-то спасать от негодяев абсолютно постороннюю девушку? Стал бы пускать жить у себя кого-то, кто тебе по барабану? Да, ты, свинья, конечно, ты долго проверял Машку на прочность своими пакостными поступками, но если уж она осталась с тобой, то может пора уже порадоваться тому, что тебе досталось это сокровище?
Лис сделал вид, что ничего не слышал, словно бы то, что сказал Глеб очевидно, понятно, давно всем ясно и скучно так, что говорить об этом все равно, что говорить пустые банальности. Пора было переходить к главному.
— У нас с Машкой проблемы, — сказал Лис совсем безразличным тоном. После того, как Глеб обозначил его отношение к Марии, у Лиса, словно гора с плечь упала и стало в его мире все ясно. Впрочем, Глебу тоже все было ясно.
— Не дает? — сочувственно поинтересовался он.
— С тех пор, как я вышел из больницы. Спит на диване. Вчера я напился, пока она любезничала с новым родственником и уснул на ее месте, так она в кресле спала. Подставила пуфик, что бы было куда ноги положить и спала там!
— Это она специально, — усмехнулся Глеб. — Дает тебе понять, что пока ты не раскаешься, пощады тебе не будет, а значит — не будет никакого секса!
— Да знаю я все эти бабские штучки! — отмахнулся Лис. — У них же эти "заезды", как под копирку срисованы! Я просто не понимаю, почему она не пошла спать в спальню?! Там же кровать — Машка поперек спать может!
— Лис, это все та же манипуляция чувством вины. Машка обозначила границы — спальня — твоя территория и она показывает, что не желает вторгаться в твои владения, даже ценой собственного неудобства.
— Да понятно, — кисло кивнул Лис. — Просто бесит меня это! Мы живем, как соседи по коммуналке! Кухня и сан узел общие, а все остальное — врозь! Мы скоро наверное готовить себе отдельно будем! Хотя… Машка скорей с голоду умрет — у нее даже омлет со скорлупой и пригорает! Ничерта не умеет! Говорит, у них дома все домработница делала!
— Лис! Хватит выносить мне мозги подробностями своего быта! Ты уже большой и не хуже меня знаешь, что надо делать в такой ситуации. Хочешь, что бы я это озвучил — пожалуйста! Лис, сделай Машке сюрприз, желательно романтический и попроси у нее прощения. Задури ей голову, как ты это умеешь и она останется с тобой!
— Я мог бы, — Лис медленно поворачивал свой бокал по часовой стрелке. — Я мог бы, но боюсь, что она мне уже не поверит. После всего…
— Поверит. Они когда любят, они всему поверить готовы, — философским тоном изрек Глеб.
Этот разговор подбодрил Лиса и уверил в необходимости совершения определенных действий. Поэтому, распрощавшись со своим другом, Лис сделал некоторые покупки, а затем поспешил домой.
В тот день Машка вернулась из лицея около семи вечера. Лис с невозмутимым видом смотрел телевизор. Не поднимаясь с дивана и даже не считая нужным обернуться к девушке, он крикнул:
— Где ты была?
Машка вошла в комнату и включила свет. Она бросила сумку на стул возле стола, рывком стянула с себя форменный черный джемпер.
— После занятий я встречалась с папой, — холодно сказала девушка. — Мы пообедали в ресторане. Он познакомил меня со своей женой. Ее зовут Марта и она очень милая.
— Да? — Лис соизволил обернуться. С дурацкой ухмылкой на узких губах он наблюдал за тем, как Машка расстегивает пуговицы на белой рубашке.
— Лис! — возмутилась она замирая.
— Что?
— Что ты уставился на меня?!
— Тебе неприятно? — усмехался он. — Странно… Помнишь, как ты любила, переодеваться при мне, когда в любой момент могли войти твои родители? Тебе это щекотало нервы?
— Это тебе щекотало нервы! Ты же не знал, что я всегда запираю дверь в свою комнату!
Машка выпалила это презрительно скривив губки и, схватив в охапку домашний костюмчик из плотного трикотажа, ушла в ванную. Через несколько минут Лис услышал шум льющийся воды.
Лис поднялся с дивана и тоже вышел из комнаты. Он громко постучал в дверь ванной и крикнул:
— Хочешь я потру тебе спинку?
Машка ничего не ответила.
Лис пил кофе в кухне, когда она вошла — разъяренное огненно-рыжее дитя с торчащими колючками мокрых волос.
— Лис, что вообще происходит?!
— Ты о чем? — удивленно развел тот руками. — Хочешь кофе?
— Нет! Лис, я не знаю что ты там такое придумал, но знай — мне это не нравится!
— Почему? — Лис получал удовольствие изображая из себя придурка.
— Потому что! Потому что когда ты так себя ведешь, то ничего хорошего не происходит!
Он поднялся из-за стола и подошел к девушке. Он стоял к ней почти вплотную, смотрел в глаза и она почувствовала почти забытое уже ощущение легкого головокружения от его пронзительно-синего взгляда.
— Лис, — произнесла Машка шепотом, не понимая что происходит.
Он взял ее за руку, ее пальцы переплелись с его пальцами. Губы Лиса растянулись при этом в улыбке и он загадочно произнес:
— Мне нужно кое-что тебе показать.
С этими словами он развернул девушку и подвел к спальне, распахнув у Машки перед носом дверь:
— Хоууу!… - выдохнула Машка, не веря своим глазам.
В спальне горели свечи и дымили благовония, постель была застлана белоснежным покрывалом, густо усыпанном кроваво-красными лепестками роз.
