Акт бунта - Калли Харт
— Я не настолько стар. И ты не так уж удивлен. Ну же. Встань.
— Я не позволяю тебе командовать мной в классе. Что, черт возьми, заставляет тебя думать, что я позволю тебе командовать мной в спальне? Или… — Я оглядываюсь по сторонам. — В беседке?
— Бравада — это игра, Джейкоби. Ты набрасываешься на людей, потому что думаешь, что подчинение другому человеку делает тебя слабым. Но ты устал от этого. Разве ты не хочешь узнать, каково это — отдать контроль кому-то другому для разнообразия?
— Боже. Ты действительно… — Я даже не могу подобрать слова. — Ты действительно думаешь, что знаешь, что меня заводит, не так ли? Насколько я знаю, твоя квалификация не распространяется на психологию. Но могу предложить сходить на курсы. Это… это… — Я надуваю щеки, вскидывая руки в воздух.
— Отговорки. Это всего лишь отговорки с твоей стороны. Ты никогда раньше не был с парнем, Джейкоби? Я бы подумал, что умудренный опытом Рэн Джейкоби, с его отношением «пошел ты» и беспрецедентным высокомерием, уже перепробовал все.
— Это твоя тактика? Пытаешься заставить меня трахнуть тебя? Иисус Христос. Неубедительно, Фитц. Честно говоря, я ожидал лучшего. Если бы ты проворачивал это с девушкой прямо сейчас…
— Какая разница? Почему так важно, девушка ты или парень?
— Разница есть, ублюдок. Потому что я больше тебя и мог бы запихнуть твои зубы тебе в глотку, если бы захотел. Если бы ты поставил девушку в такое положение и встал над ней, надрачивая свой член, как какой-то развратный, нелепый извращенец, это сделало бы тебя худшим гребаным человеком на лице гребаной планеты. Поступая так со мной, ты просто становишься глупым придурком.
Он даже не вздрагивает.
— Серьезно?
— Да.
— Я не удерживаю тебя. Ни в коем случае не ограничиваю тебя. Я физически не препятствую тебе уйти. Ты прав. Ты больше меня… на пару сантиметров, — добавляет он. — Я ничего не мог бы сделать, чтобы удержать тебя здесь. Если бы ты не был заинтригован этой ситуацией, ты бы уже вышел за дверь, и половина школы узнала бы об этом. Но ты все еще сидишь здесь. Наблюдаешь за мной. Посмотри на себя, Рэн. Смотри.
Он указывает вниз, на мою промежность, и там видны очертания моего собственного члена, напрягающегося под моими джинсами. Ну, разве это не просто чертовски идеально? Я расправляю плечи, невозмутимо ерзаю на сиденье. Во всяком случае, теперь угол, под которым я сейчас сижу, подчеркивает то, что я тверд, а не скрывает этот факт.
— Мне семнадцать, придурок. Ты можешь просто произнести слово «трахаться», и мой член станет твердым.
Он игнорирует меня.
— Ты что, никогда раньше не целовался с парнем?
— Конечно. В наши дни мы очень инклюзивны в наших играх «Семь минут на небесах».
— Я имею в виду по-настоящему. Как будто ты, блядь, серьезно это имеешь в виду.
— Отойди на хрен, Фитц. — Теперь я достиг своего предела. Наполняю свои глаза огнем, пронзая его убийственным взглядом.
В конце концов, док, должно быть, не настолько глуп, потому что делает шаг назад. Я не опускаю взгляда, пока он медленно натягивает джинсы обратно. Однако он не застегивает на них пуговицу. Я встаю, раздражение разгорается в моих венах. Он позвал меня сюда и потратил мое время на это? Черт возьми, первое издание книги с автографом была бы гораздо менее банальной.
Я направляюсь к двери, готовый свалить и оставить эту чушь в зеркале заднего вида, но тут Фитц заговаривает.
— Должен сказать, что я разочарован. Не думал, что ты так сильно испугаешься.
Я оборачиваюсь, недоверие вытрясает воздух из меня.
— Прошу прощения? Что, черт возьми, ты только что сказал?
— Что? По-моему, ты выглядишь довольно напуганным. И все потому, что к тебе приставал…
— Идиот. Ко мне приставали тысячи парней. Мне насрать, что мы одного гребаного пола. Ты рассматривал тот факт, что ты меня просто, блядь, не привлекаешь?
— Нет, — категорично говорит он, принимая вызывающую позу. — Я действительно чертовски горячий.
Ха. А я думал, что Пакс монополизировал рынок этого уровня высокомерия. Прошло чертовски много времени с тех пор, как меня что-то так интриговало. Не сбивало с толку, а скорее… застигало врасплох. Я жду, что парень запаникует и бросится к двери, чтобы заставить меня пообещать, что я никому об этом не расскажу, но он продолжает стоять на месте, скрестив руки на груди, наблюдая за мной, как я… как я… Какого хрена я делаю? Просто стою здесь, посреди комнаты, ожидая, что что-то, блядь, произойдет? Не ухожу? А стою на месте?
Фитц одаривает меня полуулыбкой, и я читаю в ней веселье. Он не боится. Не паникует из-за того, как сильно я могу перевернуть его жизнь прямо сейчас. Ему это нравится.
— Знаешь что? К черту это. — Я пересекаю комнату и врезаюсь в него, увлекая его вперед своей инерцией. К его чести, парень не спотыкается. Не удивляется. Его спина ударяется о стену, и одна из картин, которыми я восхищался, когда пришел сюда, падает с крючка на пол. Фитц ждет, губы приоткрыты, глаза блестят…
Его глаза округляются, когда я обхватываю рукой его горло и сжимаю. Секунду спустя мой рот оказывается на его губах, его дыхание веером обдает мое лицо, мой язык у него во рту, и…
Черт меня дери.
Этим утром парень был чисто выбрит. Всегда такой аккуратный и хорошо собранный для занятий. Однако его парикмахер не побрил его, когда Фитц пошел стричься; его щетина царапает мою собственную, задевая мои губы и щеки, когда я скольжу своим языком глубже в его рот, заставляя его открыться шире, чтобы он отдал мне больше себя.
Парень целует меня в ответ, его язык переплетается с моим, пробуя и исследуя мой рот, и мой член твердеет еще больше. Становится твердым, как камень, и болезненным. Со странным и жгучим любопытством я осознаю, что чувствую, как его эрекция упирается в мою, его длина сильно прижимается к моей. Мы так близки по росту, что наши тела почти идеально совпадают. Наши рты, наши груди, наши бедра…
Фитц издает сдавленный стон, мышцы его горла напрягаются под моей рукой; он пытается защитить свои дыхательные пути, борется за то, чтобы глотнуть немного кислорода, но мне надоело играть в игры. Он позвал меня сюда, чтобы прогнуть меня. Время прогнуть его в ответ. Я крепче сжимаю свою руку вокруг его горла, оказывая жестокое давление на его трахею. Целую его глубже, сильнее, сражаясь с ним, ведя войну, которую он, черт
