Инесса Клюшина - Работа над ошибками (СИ)
Твою мать! Опять она! Работает на трассе!
Стас не мог ошибаться. Светленький хвостик, высокие лаковые сапоги на шпильке, очки в пол-лица.
Ну что, мадам? Вы боролись, но это ни хр. на не работает!
Злорадства хватило Стасу ненадолго. Он проехал немного и остановился. Не двигаясь, сидел в машине.
Она столько переживала из-за девчонки…
Пусть ее Лена стоит здесь. Стас проедет мимо, ему без разницы!
Руки не слушались. Он уже вытаскивал из кармана телефон и набирал номер Вадима.
— Вадим, не хочешь прикрыть малолетнее бл. ство? Меня возьмешь в команду? Помогу, чем смогу…
Поступок будет подарком ей, хотя она никогда не узнает об этом. Больше мелкая стоять на трассе вряд ли станет. Стас устроит шалаве такую рекламу — мало не покажется. А девчонка, как он помнил, пиариться боялась.
Стас это сделает для той, которую он…ладно, уже неважно.
Меня выписали девятого января. Десятого дети пойдут в школу, их родители — на работу, Вероника же останется дома.
Я вольна искать место или устроить отпуск за свой счет, предаваясь блаженной лени.
Надумала все-таки выбрать первый вариант: за любую работу, лишь бы была, хвататься не хотелось, плюс лучше найти поближе к дому и не с символической зарплатой.
Как несколько месяцев назад, я забрала Жужика. Теперь у Розы Андреевны, не у Стаса.
После душещипательного приветствия (в конце его Жужик все-таки залез ко мне на ручки, позабыв, что он уже упитанная дворняга, а не крошечный щенок с переломанными лапками, который сильно болел и которого Вероника долго носила на руках) мы с Жужиком простились с Розой Андреевной и вернулись домой.
В подъезде столкнулись с соседкой.
— Вероника, здравствуй! К тебе приходил мужчина раза два. Высокий такой, большой, светловолосый… Ты уезжала, что ли? И собачки не было…
— Я была в больнице, Жужик жил у знакомой.
— Ох ты…
Соседка заахала, нажелала мне здоровья и хорошего жениха в придачу. С трудом улыбнувшись, я обещала, что так и будет, потом поднялась с Жужей на второй этаж и открыла ключом дверь своей квартиры.
Значит, он приходил. И звонил на старый номер, наверно. Не вернуть ли мне старую сим-карту в телефон и позвонить?
Так хотелось это сделать. Даже больше: набраться наглости и постучать в его дверь.
Стоять на пороге и смотреть. Потому что за порог Стас вряд ли меня пустит.
Или сказать: «Стас, я все выдумала, с Робертом меня ничего не связывает…». И тут выходит в прихожую Алиска…
Никуда я не пойду. С мужем хлебнула горя, когда узнала, что у него есть любовница и я стала лишней… Странно, что он вообще здесь побывал. В шахматы не с кем играть, наверно.
Вынужденное безделье (не знаю, что посулила Роза Андреевна матери своего ученика, но держали меня в больнице до последнего, переплюнув все положенные для этого сроки, хотя у меня со здоровьем было далеко не плохо) порядком меня расслабило. В ближайшие дни я займусь домашними делами: выкину из квартиры все лишнее, устрою дома уборку, затем начну искать работу.
Не забыть бы еще: завтра мы встречаемся с Робертом, и репетиторства с Марком продолжатся, а это значит, небольшие деньги у меня будут.
Кроме того, я обзвоню всех моих детей, с которыми я индивидуально занималась русским языком. Всех тех, кто не учится в школе, где я работала, разумеется: в моей, наверно, скабрезную историю знает каждый первоклассник. Поражаюсь, что ко мне не пришел никто из полиции, министерства образования, прокуратуры — откуда там приходят, если учителя подозревают в приставаниях к ученику?
Скорее всего, делу сразу же дали задний ход: Максиму тоже не нужна широкая огласка. Веронику обвинили, убрали из школы — и будет.
Не пропаду, подработки есть. Я начала тратить отложенные деньги, но увлекаться не стоит. Неизвестно, сколько времени займет поиск новой работы, придется растягивать накопления.
Так или иначе, Вероника начинает новую жизнь. Без школы, лишних друзей и воспоминаний.
Вечером десятого числа, прямо перед встречей с Робертом, я вдруг почувствовала непонятную тревогу. Она пришла из неоткуда, заставив отставить утюг, которым гладила высохшие вещи. Прислушалась к себе и снова потянулась к утюгу. Глупости. Делай свое дело, Вероника. Только всяких дурных предчувствий тебе не хватало.
За окнами порядком стемнело. Так как мы с Робертом должны сегодня встретиться, я оделась заранее: не собиралась заставлять его ждать.
Время тикало, а Роберт не звонил.
Забыл? Из Питера еще не вернулись? Устал с дороги?
Я перебрала огромное количество оправданий. Но можно же было предупредить, верно?
Отложила последние джинсы, которые гладила, выключила утюг. Невидящим взглядом посмотрела на стопку.
Кем будет Вероника, если не учителем? Продавцом яиц, дворником, кондуктором. Весь мир для нее открыт.
Ирония меня никогда не покинет. Пока могу не волноваться: запасы круп и денег есть, чтобы в отчаянии не кидаться в те профессии, которые никогда не привлекали. Возможно, секретарем стоит себя попробовать. Я ответственная и исполнительная — школа научила. Корректором, редактором…
В восемь вечера я перестала ждать чего-либо. Доготовила плов, скормила тарелку Жужику и легла почитать.
Роберт позвонил в восемь пятнадцать вечера.
Его голос меня несколько насторожил. «Встретимся в сквере около твоего дома, Вероника, на освещенной аллее. Я через минут двадцать подъеду. Удобно?»
«Да!» — ответила я, и трубку тотчас положили. Лишь потом я сообразила, что за окном темно, и мне в небольшой парк около дома — пусть он в двух шагах — тащиться не хочется.
Почему именно в парк и так поздно?
Мелькнула мысль о маньяке, кстати. Знаете, как в фильмах: он был хорошим семьянином, а оказался самым плохим из героев.
В моей куртке до сих пор лежит ножик, подаренный Стасом. Единственная вещь, напоминающая о нем. Я как следует рассмотрела нож в больнице, когда никого не было в палате. Кустарная работа умелого мастера, но мне такой еще дороже. Ножик же его…
Пожалуй, стоит выбросить, чтобы уничтожить все напоминания о Стасе.
Не могу себя заставить. Пусть лежит.
Никакого маньяка, внезапно поняла я, подкрашивая губы, уже полностью одетая. Скорее всего, Роберт… голос слишком отстраненный… Роберт встретил в школе Нину Петровну. Или еще кого-нибудь из моих доброжелателей. Очень не хочется верить, что грязные слова обо мне передают друг другу ученики пятого класса, и сплетню домой принес Марк.
Вероника, не стоит! Зачем тебе туда идти? Хочешь еще раз услышать о себе гадости?
