Алекс Савчук - Прутский Декамерон

Я направился к выходу (присутствия Светланы и Виктора в доме уже не ощущалось), потянул на себя входную дверь, сбежал по ступенькам и вышел на улицу; в это самое время к зданию фабрики на большой скорости, оглашая окрестности ужасным воем, одна за другой свернули еще две или три пожарные машины.

«Видать, что-то серьезное там происходит», – подумал я и пошел в направлении фабрики, отсюда до места событий было не более двухсот шагов. Подойдя, я поднял голову и увидел, как на уровне второго и третьего этажей швейного цеха за огромными стеклами беснуются громадные языки пламени, бросая кровавые отблески на все соседние здания. Пожарники как муравьи суетились у машин, раскручивая рукава брансбойдов, и громко переругивались между собой. Внезапно послышался звон разбиваемых стекол, потом на землю из окон верхних этажей стали сыпаться рулоны с тканью.

Я с легким страхом взирал на происходящее, зрелище было неординарным, затем перевел взгляд на копошившихся возле упавших рулонов людей и заметил среди них Ленку; она что-то кричала, обращаясь ко мне, но из-за шума – рева автомобильных двигателей и криков пожарных – я не мог разобрать слов. Я направился к ней, в этот момент она нагнулась, подняла и, поставив на попа, стала разворачивать один из рулонов.

– Оставь это, дура, – крикнул я ей, дополняя свои слова выразительной жестикуляцией, – еще не хватало, чтобы нас обвинили в воровстве.

– Смотри, посмотри же, – воскликнула Ленка, держа в руках рулон, я подошел ближе, посмотрел и не поверил собственным глазам. В руках у нее была джинсовая ткань, да еще какая – белого цвета! – я еще в жизни такой не видел, только читал, что за границей шьют и носят белые джинсы.

«Да, – подумал я. – Не зря ведь говорили знающие люди, что на нашем комбинате есть такие вещи… которые не про нас, простых смертных. Вот и подтвердилось». Я вновь поглядел на горящее здание: ощущение от происходящего было не очень приятным, это был самый серьезный пожар, который я когда-либо в своей жизни наблюдал. Больше мне не хотелось в этом месте оставаться, помощи моей здесь явно не требовалось, поэтому я, обойдя суетившихся людей, направился домой. Ленка окликнула меня:

– Ты что, уходишь?

– Ну, ты же видишь, что происходит, – ответил я и, усмехнувшись, добавил: – Я так и думал, что что-то подобное случится, если я пересплю с тобой. И – на тебе, дождались, случилось! «Ты и я – зажигательная ночь», – перекривил я Ленку, и, не оборачиваясь, пошагал прочь, а в ушах моих звучали слова из песни в исполнении В. Леонтьева:

Коктейль «Экзотика».

Водка 40 мл.

Ананасовый ликер 30 гр.

Сироп киви 15 гр.

Вишневый сок 30 гр.

Лед.

Новелла двадцать четвертая. Сестра каратиста

Страдал я легким, но пороком,

живя с ним годы беспечальные:

я очень склонен ненароком

упасть в объятия случайные.

И.Губерман

Когда я, закончив работу вышел на улицу, чтобы насладиться покоем и свежим воздухом, снаружи меня встретил на удивление тихий и теплый сентябрьский вечер.

Над огромными светящимися окнами предприятия общественного питания по центру горела рубиновая вывеска кафе «Весна», слева от нее, синими буквами и размером поменьше было написано: «Соки-мороженое», а справа было обозначено мое заведение – «Коктейль-бар».

Как раз в эту минуту в кафе стихла музыка, и я машинально бросил взгляд на часы – одиннадцать с четвертью. Тут же невысокий седовласый швейцар дядя Володя открыл большие стеклянные двери кафе настежь, в тишине прошло еще несколько минут, затем послышался шум, смех и громкий говор, и посетители, проходя через вестибюль сплошным потоком, стали покидать популярное в городе заведение.

Как раз в это самое время к кафе подъехала милицейская машина «воронок», принадлежащая медвытрезвителю. Из машины выбрались трое упитанных милиционеров, которые, взяв под контроль выход из кафе, стали внимательно приглядываться к каждому из посетителей, надеясь, очевидно, вычислить среди них своих нетрезвых «клиентов». Среди прочих навстречу им из стеклянных дверей на улицу шагнул высокий, худощавый парень, и бравые блюстители порядка втроем подступили к нему.

Дословно я произошедшего между ними разговора не слышал, так как находился от места событий примерно в двух десятках шагов, понял лишь, что милиционеры объявили парню что он пьян, на что тот возразил, сказав, что выпил всего лишь сто грамм водки в буфете, да и то первые за целый день.

Как известно, представители власти очень не любят, когда простые граждане вступают с ними в пререкания; они любому в два счета умели доказать, что тот пьян и к тому же неправ – всего лишь на прошлой неделе им, этим же трем поборникам правопорядка, случилось подобрать в центре города краснорожего пьяного мужика солидного вида и крупного сложения, который на вопрос «Кто такой?» ничего не смог толком объяснить, только руками размахивал и матом ругался. Они, естественно, забрали его, ну и вломили малость для порядка, когда клиент оказался в будке машины, после чего, предварительно облегчив карманы пьяного и сняв с руки золотые часы, отвезли его в вытрезвитель.

Наутро, когда мужик проспался и смог членораздельно говорить, оказалось что он – второй секретарь райкома партии товарищ Гаврилэ, и, соответственно, второй человек в районе по значимости.

Скандал из случившегося не стали раздувать: начальник милиции извинился перед высокопоставленным работником, ему вернули все, что «пропало» во время «профилактической медицинской помощи», включая часы, и конфликт был исчерпан. Зато представитель «направляющей руки» – партии, лично и воочию смог убедиться, что инструмент партии – «карающая рука», то есть милиция, в нашем городе на высоте и не дремлет.

Итак, милиционеры «пригласили» парня в «воронок», то есть, говоря буквально, открыли дверь в будку машины, взяли его «под белы руки» и запихнули, почти забросили внутрь, и сами втроем полезли следом – «воспитывать», да заодно карманы опустошать.

«Воронок» развернулся на улице Ленина, по которой движение любому транспорту, кроме милицейского, запрещено, и медленно покатил к зданию почтового отделения, поравнявшись с которым остановился. Я пошел в том же направлении и почти нагнал машину, когда внутри будки стали происходить интересные события, – мне, правда, были слышны лишь приглушенные крики и топот ног на металлическом полу. Не знаю, то ли водителю был сигнал из будки, то ли он остановился по собственной инициативе, – наверное, тоже в доле был и боялся упустить свое, потому что товарищи милиционеры хотя и работали «бригадным методом», но настоящего доверия между ними не было, поэтому карманы своих «клиенов» шмонали все вместе, сообща, – только он, обойдя машину сзади, потянул на себя ручку двери будки и открыл ее.