Джоанна Кингсли - Любовные прикосновения
«Каждое изящное лепное украшение, каждая тщательно продуманная деталь со временем проложат себе путь и в деревянный домик, построенный плотником», – писали авторы.
Закончив чертежи, Лари позвонила Хелен Каридис, своей второй соседке по квартире во время обучения в Школе дизайна. Она уже несколько лет работала в незначительной должности в крупной нью-йоркской фирме, занимавшейся проектированием офисных зданий. Они встретились на чердаке. Хелен посмотрела эскизы Лари и согласилась перенести конструктивные элементы в архитектурный проект.
– Если у тебя нет подрядчика, в этом я тоже могу тебе помочь, – сказала Хелен.
В течение последнего года она жила с молодым адвокатом, с которым познакомилась случайно.
– Только не говори мне, что он – адвокат, который на самом деле хочет быть строительным подрядчиком! – воскликнула Лари.
– Нет, это не он, а его брат. На самом деле он хочет быть писателем-романистом, но, чтобы заработать на жизнь, руководит небольшой бригадой рабочих, занимающейся ремонтом помещений.
В то время это был неплохой способ заработать деньги. В городе шла настоящая революция жилищного строительства. Здания, построенные в двадцатых и тридцатых годах и с тех пор сдававшиеся в аренду, были преобразованы в кооперативы. Как только жильцы стали хозяевами своих квартир, они начали тратить деньги на то, чтобы увеличить комнаты, сделать дополнительные встроенные шкафы и модернизировать кухни.
Лари согласилась встретиться с другом Хелен, проверить его рекомендации и договориться о цене.
Когда к вечеру она вернулась домой, Доми репетировала песни, которые ей предстояло спеть перед публикой на следующий день. Приободренная тем, что теперь у нее наконец появилась любимая работа, Лари могла наслаждаться в предвкушении успеха Доми. Она села послушать ее и стала тем временем вскрывать почту. Увлекшись музыкой, она прочитала две строчки письма, написанного от руки по-английски, прежде чем осознала его важность. Пробежав взглядом по конверту, Лари увидела чехословацкие марки с портретом Густава Гусака и почтовый штамп, указывавший на то, что письмо было отправлено в июле. Потом ее взгляд снова обратился на письмо.
Мисс Данн,
Пишу вам, чтобы сообщить смерть моего отца, папа Фредерика Морганштерна. Как он желал, я сообщаю вам, что ваш подарок остается в целость и сохранность до тех пор, когда вы приехать и попросить у меня. Мой отец просил меня говорить вам, чтобы вы знать, что дама с единорогом тоже жива, хотя никогда не говорить в какое место. Да благословляет вас Бог.
Ирина Зеркич (Морганштерн)
Лари снова просмотрела письмо с первого предложения до последнего. Она мысленно жонглировала словами, взвешивая их возможное значение, словно это был шифр, который нужно было расшифровать. «Дама с единорогом» – это ее мать, какой она была изображена на прекрасном гобелене Кирменов. «…тоже жива» – предположительно, это было сказано только для того, чтобы подчеркнуть, что гобелен сохранился и находится в надежном укрытии. «Никогда не говорить в какое место» – это, вероятно, означает, что его местонахождение остается в секрете и этот секрет перешел теперь к дочери Фредди. Но если сделать одно небольшое изменение, то слова приобретают совершенно другой смысл. Дама с единорогом жива тоже! Фредди передал информацию о том, что Кат не умерла, и вот теперь Лари сообщали об этом такими словами, чтобы цензоры ничего не поняли, если письмо будет вскрыто. Там, где говорилось, что Фредди держал в секрете тайник – разве не могли эти слова относиться к местонахождению Кат? Лари вскочила со стула.
– Взгляни-ка на это! – крикнула она, прерывая песню Доми, и сунула письмо ей в руки.
– А кто такая дама с единорогом? – спросила Доми.
– Моя мать!
Лари объяснила ей значение этой фразы, а также кто такой Фредди. Потом повторила по слогам все вопросы, которые вызвали у нее зашифрованные предложения.
– «Никогда не говорить в какое место». Это звучит так, как если бы Фредди дал клятву молчать, не правда ли? Что он знал, где находится моя мама, но никогда не говорил об этом.
– А почему бы не сказать, если он знал? – спросила Доми.
– Потому что она сама хотела скрыться – от врагов, которые могли бы использовать ее против Джина.
Тут другая догадка поразила ее, и ее голос упал.
– И от меня тоже.
– Нет, конечно же не от тебя, Лари!
Лари принялась мерять комнату нервными шагами, ломая голову над всей этой головоломкой.
– Она добилась, чтобы меня отправили в Америку, где я была бы в безопасности. Кат боялась навлечь на меня беду, если я отыщу ее. Все равно маму будет невозможно вывезти из страны.
– Тогда почему она хотела дать тебе знать, что жива?
– Может быть, это только идея Фредди. Он не мог умереть, не сказав мне об этом.
Лари перестала расхаживать по комнате и остановилась, пристально глядя на Доми, словно умоляя ее подтвердить все свои предположения, возникшие из-за нескольких неправильно употребленных слов и плохой грамматики.
– Будь осторожна, Лари! Ты так сильно хочешь поверить в это, что можешь принять желаемое за правду, хотя у тебя слишком мало оснований для оптимизма.
Лари понимала, что осторожные рассуждения Доми вполне благоразумны.
Доми снова принялась репетировать, а Лари села на кровать и уставилась на письмо. Но слова по-прежнему были покрыты мраком, и их значение только еще больше затуманивалось воспоминаниями Лари. Она вспомнила Фредди Морганштерна и тот день, который провела с ним. Это был ласковый, милый человек, даже смелый, если судить по тому, как он хранил для нее гобелен. Для него было бы нелегко сказать ей, что ничего не знает о дальнейшей судьбе Кат. Лари была уверена в его искренности.
Но ведь она встретилась с ним больше десяти лет назад. Возможно, в то время Фредди Действительно не знал этого. Катарина напомнила о себе позже.
Какова бы ни была правда, Лари не могла жить в неопределенности. Она подошла к телефону. Она ни разу не разговаривала с Джином после сто женитьбы и была довольна, что их отношения прекратились. Но ни у кого не было таких связей, как у него, чтобы выяснить, что скрывается за этим письмом. Лари подняла трубку… а потом прежние сомнения одержали верх. Захочет ли он помочь ей найти Кат… или предпочтет оставить ее в забвении? Лари никогда не была уверена в цели его поездки в Прагу в 1968 году.
И она положила трубку, размышляя над тем, кому довериться, кто поможет ей?
ГЛАВА 29
– Если вы подождете здесь, мисс Данн, скоро с вамп побеседует заместитель секретаря. Он как раз заканчивает брифинг.
Лари передохнула в уютно обставленной приемной. Она была рада, что у нее есть время, чтобы взять себя в руки. В последнюю минуту она помчалась в аэропорт, чтобы успеть на челночный рейс на Вашингтон и не опоздать на встречу, назначенную на четыре часа. Заметив на стене старинное зеркало колониального периода, Лари подошла к нему и оглядела себя. Одернув жакет серо-черного костюма и поправив прическу, она решила, что готова предстать перед важным чиновником Госдепартамента и изложить свое дело.
