Ноты соблазна - Аделина Жемчужева

Вечером я отправился в бар «Тёмная луна» — то самое место, где, как я был уверен, можно найти дружков тех, кто на меня напал. Я припарковал машину и осмотрелся, выискивая знакомый внедорожник, который однажды преградил мне путь. Надвинув капюшон, чтобы не выделяться среди завсегдатаев бара, я вышел из машины и сунул руки в карманы. Мой взгляд блуждал по парковке, пока, наконец, не нашёл то, что искал.

Та самая машина.

На моём лице мелькнула усмешка.

Глупые наркоманы. Они, видимо, думали, что я их не найду.

Я похлопал по капоту внедорожника, словно проверяя его прочность, и оглянулся. На парковке никого не было — лишь тусклый свет фонаря освещал стоянку.

Я бросил последний взгляд на внедорожник, и направился к входу в бар. Тусклая вывеска «Темная луна» качалась на цепях под слабым порывом ветра. Я натянул капюшон поглубже, так чтобы тени скрыли половину лица, и толкнул скрипучую дверь.

Внутри пахло табаком, разлитым пивом и дешёвым одеколоном. Тусклый свет ламп едва освещал помещение, в котором царил шум голосов, смех и грохот стаканов о стойку. Глаза быстро пробежались по залу, выискивая знакомые лица.

Я заметил их сразу. Один — упитанный, с гладко выбритой головой и татуировкой на шее, другой — худощавый, с длинными немытыми волосами, собранными в грязный хвост. Они сидели в углу за потёртым деревянным столом, переговариваясь и что-то жуя. Перед ними стояли недопитые кружки пива.

Вот они, твари, — пронеслось у меня в голове.

Я подошёл к барной стойке и сделал вид, что ищу себе место. Бармен бросил на меня короткий взгляд, но ничего не сказал. Я заказал виски, чтобы не привлекать внимание, и встал у стойки так, чтобы держать тех двоих в поле зрения.

— Эй, ты что за пиво взял? — голос упитанного прорезал шум бара. — Я ж просил нормальное, а не эту помойку!

— Ну не нравишься ты бармену, — лениво отозвался худощавый, хихикнув. — Видишь, как на тебя смотрит?

Упитанный фыркнул, толкнул кружку в сторону и вытащил из кармана пачку сигарет. Они продолжали болтать, не подозревая, что я наблюдаю за ними.

Я сделал глоток виски, почувствовав, как огонь в горле разжигает тот же огонь внутри. План созревал в голове. Я должен их наказать как следует.

Я выждал момент, когда худощавый поднялся, чтобы подойти к стойке. Он подошёл близко, не обращая на меня внимания, и начал искать бармена глазами.

— Эй, ещё виски! — крикнул он бармену.

Тот послушно поставил на стойку два стакана.

— Почему так мало? — рявкнул худощавый. — Давай ещё!

Бармен, покачав головой, налил добавку. Но прежде чем парень успел схватить стаканы, я протянул руку, взял один и демонстративно вылил его содержимое на пол.

— Эй! — взревел он, обернувшись ко мне. — Ты что, совсем охренел? Это был мой стакан!

Я старался не смотреть прямо на него, чтобы не привлечь лишнего внимания, и лишь усмехнулся уголком губ.

— Твой? А я думал, здесь бесплатно раздают, — спокойно ответил я, поставив пустой стакан обратно на стойку.

Его лицо тут же исказилось от гнева. Он резко шагнул вперёд и схватил меня за ворот куртки.

— Ты за свои слова ответишь, урод! — прошипел он, сверля меня взглядом.

Он был мне едва по плечо, но, к счастью, так и не узнал меня.

Я сохранял хладнокровие, не двигаясь, но мои мышцы напряглись.

— Отпусти, пока я не заставил тебя пожалеть о своём решении, — сказал я холодным тоном, глядя прямо в его глаза.

Его пальцы сжались сильнее, а толпа вокруг заметно оживилась.

— Да кто ты такой, чтобы угрожать мне? — заорал он, привлекая ещё больше внимания. — Думаешь, ты тут самый крутой?

В этот момент упитанный тоже поднялся из-за стола. Его фигура начала медленно двигаться в нашу сторону, а в руках он держал недопитую кружку пива, словно собираясь использовать её как оружие.

— Легче, брат, — сказал он, облокотившись о стойку рядом. — Ты с кем решил связаться?

Я молчал, но внутри меня закипала ярость. Я почувствовал, как худощавый чуть ослабил хватку, но этого было достаточно. Резким движением я вывернулся из его рук, схватил его за запястье и заломил руку за спину, притягивая его к стойке.

— Ты мне ещё ответишь! — я толкнул его к упитонному.

Упитанный нахмурился, сжимая кружку сильнее, когда худощавый с глухим стуком ударился о его массивное тело.

— Ты что творишь, ублюдок?! — рявкнул он, поднимая кружку, чтобы замахнуться.

Но я был быстрее. Резким движением я шагнул вперёд, выбив кружку из его руки, и нанес сильный удар кулаком в челюсть. Упитанный пошатнулся, а я тут же добавил локтем в живот, выбив из него воздух.

— Это за те удары, что ты мне нанёс тогда, — процедил я сквозь зубы, хватая его за ворот и с размаху ударяя его головой о стойку.

Кровь начала сочиться из его носа, но я не останавливался. Он попытался что-то сказать, но мой кулак снова нашёл его лицо, отправив его на пол.

Худощавый, видя, как его приятеля разнесли за считанные секунды, бросился на меня сзади, но я был готов. Я резко обернулся, схватил его за шею и с силой толкнул к стене. Его голова с глухим звуком ударилась о грубую штукатурку, и он заскулил, словно побитая собака.

— Ты думал, всё закончится тем, что вы сбежите? — прошипел я, сжимая его горло. — Узнали меня? А?

— Мы… мы просто делали, что нам сказали! — прохрипел он, пытаясь вырваться из моей хватки.

— Зато я пришёл ответить вам тем же! — рявкнул я, ударив его коленом в живот.

— Гюстав! Это был он! — выплюнул он, задыхаясь. — Мы выполняли его просьбу, прошу, не бей нас!

Этого ответа я ожидал, но от этого ярость только усилилась. Я разжал хватку, позволив ему упасть на пол, и развернулся к упитанному, который всё ещё пытался подняться.

— А ты что скажешь? — холодно спросил я, наступая на его грудь, не давая ему подняться.

— Ничего… больше… — прохрипел он, глядя на меня с ужасом.

Я медленно наклонился, глядя ему прямо в глаза.

Я медленно наклонился к упитанному, глядя прямо в его глаза, полные страха. Его грудь тяжело вздымалась под моим ботинком.

— Ничего больше? — холодно переспросил я. — Не хочешь извиниться?

— Прошу….прошу не надо… — прохрипел он, захлёбываясь словами.

Я усмехнулся и резко надавил на его грудь сильнее. Он вскрикнул, его тело конвульсивно дёрнулось, но я не отошёл.

— Это не извинение, придурок, — рявкнул я, но голос мой звенел от ярости.

Я отпустил его, но только для того, чтобы нанести