Одно небо на двоих - Ана Шерри

Молчать бессмысленно, он должен узнать про ребенка. Сердце застучало чаще, в голове опять все поплыло, она коснулась виска, смотря на крестик в своей ладони. С тех самых пор, как она встретила Саида, ее жизнь стала слишком сложной.

– Вирджиния, тебе плохо?

Он тут же уложил ее на кровать, нежно прошептав на ушко ласковые слова. И они придали ей сил, чтобы сказать наконец:

– Саид, я беременна.

Он тут же замолчал, пристально смотря на нее, а Вирджиния наблюдала, как меняется его взгляд. Невольно она улыбнулась, удовлетворенная его реакцией. Он сейчас походил на самого счастливого человека, который наконец получил то, о чем мечтал всю жизнь.

– Аллах милостив, хайяти, – прошептал Саид. Он коснулся ее живота даже раньше, чем она произнесла эту новость. Это получилось интуитивно, значит, в глубине души он знал, верил в это.

– Хайяти, любимая… – Он коснулся губами ее живота, а Вирджиния снова почувствовала застилавшие глаза слезы. Слезы счастья. Они не имели ничего общего со слезами, которые она пролила, теряя этого человека. – Беременность – это милость Всевышнего. Он услышал мои молитвы.

Она удивилась:

– Ты молился, чтобы я забеременела?

Снова он окинул ее хитрым взглядом:

– Пять раз в день.

Вирджиния улыбнулась и ощутила его губы на своих губах. Крестик выпал из ее рук, но это было уже не важно.

Саид целовал ее, наслаждаясь вкусом меда. Сейчас ее губы были особенно сладкими. Или это новость о ребенке сделала его более чутким?

Его хайяти! Она Аллахом предназначена для него. Судьба всегда намекала ему на это: когда-то давно он подарил в аэропорту крестик незнакомой девочке, и спустя столько лет он снова увидел его – на той, которой его подарил. Разве не судьба, когда отец желает проучить сына, заставить его бросить летать, ставя его на один рейс с этой девушкой, а сын взлетает выше? Потому что любит! Разве не судьба, когда жестокая болезнь их запирает на острове, отрезает от всего мира и оставляет один на один? Разве не судьба, что Вирджиния открыла дверь в его дом ключом, который он потерял много лет назад в институте? Это судьба, потому что Даниэль ради шутки отдал его своей дочери, она вошла в дом, из которого теперь не выйдет никогда. Именно в этом доме они будут счастливы всю жизнь и будут смотреть, как растут их дети.

– Мой отец узнал раньше меня, не так ли? – Саид буквально навис над ней, требуя ответа. – Ребенок – отличный повод, чтобы обернуть все против меня.

– Нет, – прошептала Вирджиния. Все не так! Мухаммед, конечно, виноват, но он дал ей свободу! Мог ведь запереть в тюрьме в Шардже и воспитывать ее сына сам. Но он не сделал этого, отпустил. И она благодарна ему за это, как бы странно это ни звучало. Для человека, живущего в стране с такими строгими законами, он поступил мягко. И если бы не он, то рано или поздно она сделала бы то же самое. – Я сама ушла, Мухаммед просто подтолкнул меня сделать это быстрее.

– Ты сбежала с моим ребенком, хайяти, – простонал Саид и губами коснулся ее лба. – Но я бы нашел тебя даже спустя двадцать лет. Я бы перерыл весь мир в поисках тебя.

– Наверное, я вернулась бы раньше. Я знаю, я виновата, прости меня, если такое можно простить. И не держи зла на своего отца, он дал мне свободу.

Она с мольбой смотрела на него ярко-голубыми глазами, которые затуманивали разум. Он простит ей все ошибки и даже больше, но с отцом он все равно поговорит.

– Аллах простит, хайяти.

Он снова коснулся ее живота, но в ответ услышал ее смех и улыбнулся сам:

– Мой сын еще не шевелится?

– Еще очень рано. Я сама с трудом верю в то, что во мне есть жизнь. Но почему сын? Может быть, это будет наша дочь.

– Как угодно Аллаху, – прошептал он, – но если это сын, то именно он в будущем встанет у руля авиакомпании.

– Или будет пилотом, – перебила его Вирджиния и пожала плечами. – Такой вариант не исключен.

Саид кивнул:

– Ничего, у нас будет много детей. Кто-нибудь из них займет место в правлении.

Этот момент, самый яркий, самый счастливый, она запомнит на всю жизнь. Те чувства, когда его губы касаются ее еще плоского живота, шепча при этом молитву, не забыть никогда. Но в каждой бочке меда есть ложка дегтя.

Мысли крутились в ее голове, заставляя дрожать. Она укуталась в теплый шарф и вышла на улицу, оставив Саида решать дела по телефону дома. Вместе с этим мужчиной в ее жизнь вошла и религия. Что будет с ней, когда она станет его женой и родит ему ребенка? Войдя в его жизнь христианкой, она будет каждый день слышать арабскую молитву, видеть Коран и не иметь права полноценно воспитывать своих детей. Она будет чужой среди своих.

Вирджиния подошла к забору, коснулась его пальцами и наконец заметила, что он белый. Раз за разом Саид воплощает ее мечты в реальность. Такой мужчина достоин самой лучшей жены. Такой, которой можно гордиться, на которую не покажут пальцем, что она иная. Той, которую можно ввести в общество и с которой просто можно поговорить на одном языке. Она обязана дать все это счастье ему.

– Самолет готов, хайяти, пилоты нас ждут.

Она вздрогнула от этих слов. Через несколько часов она станет его женой, и ее жизнь изменится до неузнаваемости. Но она должна сделать первый шаг сама.

– Саид, что мне надо сделать, чтобы принять твою веру?

Он молча поставил ее чемодан на землю, задумавшись.

– Я не тороплю тебя с этим, Вирджиния. Мою веру надо почувствовать всей душой, к этому приходят постепенно. Но это точно не делается, чтобы таким образом стать ближе ко мне.

– Ближе уже быть не может, Саид. За все то время, что я провела с тобой, твоя