Туманная радуга. Том 2 (СИ) - Бугрим Ксения

— Но, у меня же…

— Легкое сотрясение. Я в курсе. Но грех было не воспользоваться возможностью повысить степень тяжести, чтобы в суде Костику увеличили срок. Возможно, из-за этого тебе придется полежать в больнице подольше, но это того стоит.

— А сколько лет ему грозит?

— Мы пока точно не знаем. При должном наборе доказательств, его дело будет проходить сразу по нескольким статьям, — Витя начал загибать пальцы, — «Похищение человека», статья 126, «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью», статья 112, и «Покушение на убийство», которое квалифицируется по части третьей, статьи 30, части первой, статьи 105 УК РФ. Неплохо бы было впаять ему еще и попытку изнасилования, но это будет очень сложно доказать, потому как единственное наше доказательство — его расстегнутая ширинка. По поводу срока… За похищение с применением физического насилия ему грозит лишение свободы на срок от пяти до двенадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет.

— В смысле, с ограничением свободы? Если он сядет в тюрьму, то это же и есть ограничение… Или… — Девушка вздохнула. — Извини, я еще недостаточно быстро соображаю.

— Все нормально, фраза действительно путаная. Лишение свободы и ее ограничение — разные понятия. Имеется в виду, что к сроку, который Костик будет отбывать в колонии, может добавиться еще и последующее ограничение свободы уже после отсидки. Это означает, что ему нельзя будет менять место жительства, путешествовать, посещать некоторые места, мероприятия и тому подобное. — Вероника кивнула, дав понять, что теперь все встало на свои места, и Витя продолжил: — Поскольку Костик у нас несовершеннолетний, то его максимальное наказание за покушение на убийство — семь с половиной лет в воспитательной колонии. Также при назначении наказания для суда большое значение имеют характеристики личности преступника. А, учитывая, что ранее мой безумный братец не привлекался, и вообще он медалист и весь такой из себя положительный, ему вполне могут скостить срок. По крайней мере, на это очень надеется его отец, который почему-то не учитывает, что характеристики на Костика могут оказаться далеко не такими положительными, как ему бы хотелось. — По Витиной довольной ухмылке, Вероника поняла, что им уже удалось кое-то собрать. И после недолгой паузы он подтвердил ее догадки: — Я сразу же предоставил свое досье. Все его картинки, переписки, видео, где он издевается над собакой матери… Поскольку получено это все было несанкционированным путем, мне пришлось соврать, что флешку с этими файлами мне по ошибке дал сам Костик. Мое слово против его — получается ничья. Я не стал предоставлять разве что фотки с его одноклассницей Алиной. Это было бы неправильно по отношению к ней. Но когда я ей позвонил и спросил, не хочет ли она добавить что-то от себя в характеристику ее бывшего парня, она сразу же согласилась. Все получилось даже лучше, чем я ожидал. Видимо Костик сильно ей насолил, потому что в участке она охотно поделилась множеством неприятных подробностей их взаимоотношений. Рассказала, как он ей угрожал, продемонстрировала все СМС-переписки, где он наотправлял ей всякой дичи… Алина даже связалась с некоторыми одноклассниками. Те явились в участок и подтвердили, что Костик всегда был слегка не в себе, и в классе с ним никто особо не общался. Из всех, кого удалось опросить, никто особо не удивился, что моего братца заключили под стражу. По словам его одноклассников, сие было вполне ожидаемо. Точно так же сказал и Владимир Олегович…

— Стой, ты имеешь в виду…

— Да. Нашего учителя ОБЖ и черчения.

— Но как вы…

— Все благодаря Ире. Она вспомнила, как в рассказе о вашем с Костиком знакомстве ты упомянула обэжэшника. Его показания были очень ценными, так как он единственный взрослый, ставший свидетелем девиантного поведения моего братца по отношению к тебе.

Вероника не смогла до конца порадоваться этой новости, потому что в тот момент все ее мысли были сосредоточены на Ире, которую она не видела с того самого злополучного дня. Подруга подхватила легкую простуду, и чтобы она не заразилась пневмонией, врач строго-настрого запретил ей приближаться к палате до полного выздоровления. Вместо живых посещений они регулярно созванивались, и почти после каждого разговора Вероника ощущала какую-то недосказанность, будто бы Ира о чем-то умалчивала. О чем-то таком, что, по ее мнению, могло бы сильно ухудшить самочувствие Вероники, учитывая наличие у той диагностированного сотрясения мозга.

— Я надеюсь, сама Ира не была в участке? — испуганно спросила Вероника, уже и так зная ответ, но, продолжая изо всех сил цепляться за шаткую надежду, что Ире все-таки не пришлось еще раз переживать тот ужасный день. Не пришлось умалчивать о самом страшном. Не пришлось делать вид, что все нормально. — Вы же не заставляли ее давать показания? Она и так натерпелась от твоего брата. Чем меньше она станет о нем вспоминать, тем проще ей будет забыть…

— Мы ее не заставляли.

— Ты говоришь таким тоном, как будто она… Она уже дала показания, да?

— Это было ее решение. А еще она призналась, что он ее изнасиловал. — Витя повернул голову и серьезно посмотрел на свою подругу. — Рассказала, что и как было. Ее описания некоторых действий Костика во многом совпали с тем, что говорила Алина. За отсутствием веских доказательств, увы, очень сомнительно, что за это ему что-нибудь будет, но подобная характеристика определенно повлияет на решение суда. С завтрашнего дня Ира будет посещать психолога, который поможет ей со всем этим справиться. Все уже оплачено. Это мой знакомый. Я сам с ним работал, когда не мог принять свою ориентацию. Он первоклассный специалист, так что твоя подруга в надежных руках.

Вероника еще долго пыталась переварить полученные новости. События развивались слишком стремительно, и она никак не могла до конца осознать все происходящее. Пока она с комфортом прохлаждается в одиночной палате, все остальные носятся туда-сюда, пытаясь добиться для преступника максимального наказания. А тяжелее всех приходится бедной Ире. Веронике было горько от того, что случилось, и вдвойне горько, что она ничем не может помочь подруге. Оставалось надеяться лишь на психолога, которого подыскал Витя.

Позднее, лежа на больничной койке с плеером в ушах, Вероника впервые подумала, а что, если бы Селоустьев начал вводить ей в вену хлорид калия на пару секунд раньше? В какой момент безопасная терапевтическая доза превратилась бы в смертельную? И сколько боли ее смерть могла принести всем близким? От этих мыслей девушке становилось плохо. Она и только одна она была виновата в произошедшем. Ее переубеждали в обратном, но она все равно стояла на своем. Обратись она за помощью в самом начале, когда психопат только начал ее преследовать, ничего бы этого никогда не случилось. Вероника поклялась себе, что впредь никогда больше не станет молчать, если ей или ее друзьям будет что-то угрожать. Больше она не допустит ничего подобного. Ни за что не допустит.

Ближе к вечеру в палату явилась тетка, выспавшаяся и бодрая. Сон явно пошел ей на пользу, потому как, увидев племянницу, она не стала бросаться в слезы, как раньше. Напротив, тетка активно строила планы на лето. О произошедшем она не упоминала. Как будто ничего и не было.

— Ты же знаешь нашу бабушку, — весело сказала Ритка. «Нашу», — подумала Вероника и улыбнулась. Она до сих пор не могла поверить, что бабушка и тетка теперь прекрасно ладят. — Старушка терпеть не может жару, и поэтому на следующей неделе возвращается обратно домой. А твои родители активно зазывают нас к себе. Сегодня с утра я как разговаривала по скайпу с твоей мамой. — Тетка вздохнула. — Не переживай, я ничего ей не рассказывала. Она думает, что ты осталась с ночевкой у Зины. Чувствую себя теткой-ехидной, которая чуть не подвела племяшку под монастырь.

— Гош, я сама чуть не подвела под монастырь себя, тебя и всех остальных. И хватит попрекать себя за ту поездку. Я не хочу, чтобы ты теперь безвылазно сидела дома, лишь бы со мной ничего не случилось. Не хочу, чтобы при каждом походе в магазин ты тряслась от страха, не похитил ли меня очередной психопат. Все это в прошлом. Теперь со мной ничего не случится. Все будет в порядке, я обещаю.