Барбара Уилкинз - «Оскар» за имя
– Я не могу сейчас думать об этом, – сказала Рэли. – Мне нужно сначала сделать очень много другого. Сначала я должна закончить учебу. Я уже говорила об этом с Элеонор и Чарльзом. Конечно, я понимаю, как серьезно они больны. Но они хотят, чтобы я училась. Они хотят, чтобы я получила образование и была готова ко всему в этой жизни.
– Ты должна сделать много другого, – повторил он. – Что именно?
– Мне нужно найти саму себя, – ответила она со смешком в голосе.
– Я просто не верю своим ушам, – сказал Туси и покачал головой. В его серых глазах можно было заметить искорку презрения. – Ты хотя бы понимаешь, как это выглядит? Ты похожа на студентку-первокурсницу, которая только что уехала из родного дома. Никто больше не станет так рассуждать.
– Ужасно смешно, не правда ли? – согласилась Рэли и засмеялась. – Но, понимаешь, все, что я говорила, – сущая правда. Клянусь тебе.
Элеонор не удивилась, когда Рэли сказала ей, что возвращается в университет. Она считала, что Рэли еще рано постоянно встречаться с кем-либо. Рэли согласилась, подумав про себя, что, наверное, в ее жизни никогда не будет для этого подходящего времени. Что она играла много ролей в своей жизни, но сейчас у нее не было суфлера, который подсказал бы, как ей вести себя в подобной ситуации. Более того, она даже не представляла себе, как стала бы себя вести в такой ситуации обычная девушка. На следующий день она стояла на палубе и смотрела на маленькие фигурки на берегу. Они становились все меньше и меньше. Рэли чувствовала, что у нее вырвали кусок сердца и он остался там, с Туси.
Он сказал, что станет писать ей каждый день. Она ответила ему: «Нет, не стоит. Я не стану вскрывать твои письма. Обещай, что не станешь мне писать».
– Я хочу поцеловать тебя на прощание, – прошептал он, протягивая к ней руку.
– Ты ничего не понял, – шепнула она, покачав головой.
Казалось, что он не покидал ее. Он всегда присутствовал в ее мыслях и мечтах. Казалось, он околдовал ее, думала Рэли, злясь на себя. Она много занималась – астрономия, физика и все остальные предметы. С учебой у нее не было никаких проблем. Ее мучили некоторые мелочи. И конечно, мысли о здоровье Элеонор и Чарльза. Они были так серьезно больны, что вскоре, видимо, будут зависеть от нее, как до этого она долгие годы зависела от них. Она волновалась, когда думала об этом, потому что это время могло настигнуть ее очень скоро и внезапно. Ей надо было торопиться.
ГЛАВА 59
– Желаете чего-нибудь? – спросила ее темноволосая стюардесса. – Может быть, еще чашечку кофе?
– Благодарю вас, – ответила Рэли и тяжело вздохнула. Она даже не рассмотрела стюардессу, когда та толкала свою тележку по проходу мимо кресел в самолете. Рэли только заметила, что на ней был фартук. Некоторые пассажиры продолжали общаться, они наклонялись друг к другу и вполголоса разговаривали, как это обычно бывает во время полета. Самолет как бы застыл в воздухе, пилот ждал, когда ему скажут, что он может снижаться.
Теперь она так много времени проводит в самолетах, что уже может различать разные звуки во время полета, мрачно подумала Рэли. Она равнодушно посмотрела в окно. Внизу были вспаханные поля, ничего интересного. Эти полеты выпали на самое напряженное время – последний курс.
Она получила письмо от Элеонор сразу же, как возвратилась в университет после летнего отдыха у них дома. Это были странные каникулы, она почему-то надеялась, что там будет Туси, хотя ни один из ассистентов не стажировался более одного года. Элеонор, всегда такая внимательная, никогда не произносила его имени. Она ничего не рассказала Рэли о том, как прошла его стажировка. Может быть, она ждала, что Рэли сама спросит ее об этом, но так и не дождалась.
Они сильно скучают по ней, написала Элеонор неожиданно старческим, непривычным почерком. Если у нее будет время, Элеонор было бы приятно, чтобы Рэли купила для нее следующие книги. И затем приписала, как бы вспомнив что-то: Чарльз плохо себя чувствует, они снова едут в Хьюстон на обследование. Просто чтобы сделать кое-какие анализы. Рэли не стоит ни о чем волноваться.
Так было в первый раз. Четыре дня они просидели в коридоре больницы, и Рэли крепко держала за руку Элеонор. И в этот раз врачи ничего не обнаружили. Так было и в следующий раз, и еще раз после этого. Как ни странно, она как-то успевала учиться и даже стала членом общества «Фи Бета Капа». Элеонор радовалась за Рэли. Потом врачи решили, что у Чарльза какое-то заболевание крови и есть возможность попробовать на нем новое лечение, надеясь, что оно принесет свои результаты.
И наконец завершился последний год ее учебы. Она закончила с отличием, и ее приняли в Калтек, чтобы она прошла там специализацию.
Элеонор была в восторге, вспомнила Рэли. У нее даже слезы показались на глазах. Они пошли в ресторан в Хьюстоне, который порекомендовал им кто-то в больнице, и заказали бутылочку шампанского, чтобы отпраздновать это событие. Казалось, Элеонор собрала для этого все свои силы, потому что спустя две недели она тоже стала пациенткой этой больницы. Состояние ее было тяжелым. Говорили, что у нее кончились жизненные ресурсы. Да, именно так заявили врачи. Они старались как-то подлечить Чарльза, но ему ничего не помогало.
Таковы были дела в эти последние месяцы. Рэли порой казалось, что она живет в коридорах больницы. Она там находилась ради нескольких минут, которые могла провести у постели Элеонор или Чарльза. Туда приходили ее бывшие ученики и интерны, занимавшиеся в университете, приезжали навестить известные ученые. Много цветов и телеграмм. Написанные красивым почерком записки с пожеланиями всего наилучшего и надеждой на выздоровление!
Из Бостона приехала Энн, предварительно завернув в Миннесоту, где она оставила близнецов со своими родителями.
Они обе молча сидели на ярких пластиковых стульях в приемном покое больницы. Что-то тихо вещал установленный вверху телевизор. Их кофе остыл. Они заказали пиццу и забыли о ней.
Чарльз умер первым, а Элеонор последовала за ним через несколько часов.
– Слава Богу, все кончено, – плача, сказала Энн. – Какое счастье, что никто из них не узнал, что другая его половина умерла раньше.
Рэли кивнула, она была так измучена, что не могла ни говорить, ни плакать.
Какая же милая Энн, думала Рэли с благодарностью. Она отложила свои занятия, даже не подумав о том, как Лорри будет со всем справляться. Энн твердо знала, что должна быть рядом с Рэли и по мере возможности поддержать, ободрить и помочь справиться со всеми делами.
Энн пошла с ней в контору адвоката, когда тот зачитывал завещание. Они оставили деньги мексиканскому правительству, чтобы оно позаботилось об учениках и Международном учебном центре. Сувениры, редкие книги, все любимые личные вещи завещались бывшим студентам, лаборантам, аспирантам и дальним родственникам. Авторские права на старые книги и основная часть недвижимости отошли университету Чикаго. Авторские права на три последние книги они оставили Рэли. И ей же была завещана остальная недвижимость. У Рэли широко раскрылись глаза, когда она услышала огромную сумму. Она подумала, что теперь сможет выполнить все задуманное. Сможет вернуться домой не нищей, свести счеты с Полом и востребовать то, что принадлежит ей по праву. «Спасибо тебе, моя дорогая Элеонор! – подумала она. – И спасибо тебе, милый, добрый Чарльз!»
