Счастье для Хулигана - Настя Мирная
Он только кивает, не переставая тянуть улыбку.
Я ведь знаю, насколько для него это важно. Как долго он ждал этого момента. И какая ответственность лежит на его крепких плечах.
— Готовы? — вопрошает женщина.
— Готовы. — выдыхаем в один голос.
На мониторе чётко виднеются два небольших пятнышка. Не дыша, неотрывно смотрим на них.
— Ты что-то можешь там различить? — шепчу, потянув Егора ниже.
Он опускается на корточки и так же тихо отвечает:
— Нихуя. Я специалист только делать детей.
— Идиот. — смеюсь, снова возвращая взгляд на экран.
Когда гинеколог включает динамики, мало того, что не дышим, так ещё и замираем. Грохот сердечек наших малышек заполняет не только кабинет, но и всю грудную клетку. Они стучат в разнобой, отдаваясь эхом. Если у Настиного ребёнка стук был чистым и разборчивым, то сейчас я слышу пугающий диссонанс. Будто после каждой пары ударов появляется странный звуковой осадок.
— Это нормально? — выталкиваю перешуганно.
Северов сам превращается в каменное изваяние, не отрывая тяжёлого сосредоточенного взгляда от монитора.
Женщина хмурится.
— Нет. — резко бросает она и надевает наушники, внимательно вслушиваясь.
Поворачиваю голову к жениху, не сдержав слёз и глухого сипа:
— Мне страшно. Что не так?
— Тише, родная. Тише. Всё будет хорошо. У нас были проблемы, но всё наладится.
— Если мы потеряем их? — трещу на панике.
— Не потеряем. — стабильно заверяет он, накрыв ладонью мою щёку. — Перестань сейчас нервничать. Для девочек это вредно.
В этот же момент Людмила Михайловна снимает наушники и обращает всё внимание на нас.
— Что хочу сказать вам, молодые родители. У вас не двое детей. — Северов подскакивает на ноги. От неожиданности хочу сделать то же самое, но он силой удерживает в горизонтальном положении. — Не пугайтесь так. Оба плода в норме. Как и третий.
— Третий?! — это криком вместе с Настей выдаём.
— У вас тройня. Скорее всего, двое однояйцевых близнецов и один разнояйцовый.
— Тогда почему его не видно на УЗИ? — с напряжением высекает любимый.
— Такое часто бывает при многоплодной беременности. Второй или третий ребёнок может прятаться за остальными. Но все они здоровы и развиваются согласно расписанию. Поздравляю.
— Поздравляю? Поздравляю?! — рычу, шагая по коридору к выходу. Егор, улыбаясь во весь рот, сдавливает мою руку. — Как мы будем с тремя детьми разом справляться? У меня всего две руки. Две! — останавливаясь, перекрываю ему путь и трясу кистями перед лицом. — Куда мне третьего девать?
— У тебя есть муж, Диана. — убеждает, не переставая тянуть лыбу, которая меня сейчас бесит до желания вцепиться ногтями в его довольную рожу.
— У меня нет мужа! — бомблю зло. — Формально мы не женаты! Да и ты постоянно пропадаешь ночами на работе! Как я их троих одновременно кормить буду?! А если они все будут плакать?!
Понимаю, что у меня начинается настоящая истерика, но остановиться просто не могу. Меня разрывает от ужаса. Нет, я очень рада тому, что у нас будет большая семья, но я надеялась увеличивать её постепенно, а ни разом выполнить десятилетнюю норму.
— Дианка, успокойся. — прибивает меня к себе, нежно оглаживая спину. — Мне тоже страшно. — хрипит в ухо. — Но мы с этим справимся. К тому же, твоя мама уже обещала приехать и помочь по первому нашему зову. Будет сложно, но мы уже со стольким справились, что трое вопящих малявок покажутся лёгкой прогулкой.
Глубоко вдыхаю и медленно дробью выдыхаю. Несколько раз проделываю это и поднимаю глаза к его лицу.
— Я боюсь, что не смогу. — шелещу на грани нового взрыва.
— Мы сможем. Смогли забеременеть. Сможем выносить. И сможем вырастить. Выбора у нас в любом случае нет. — ухмыляется Хулиган, но в глубине зрачков сохраняется напряжение.
А ещё мне так нравится, когда он говорит "мы". Мы беременны. Не я, а мы оба. Этим он даёт знать, что готов разделить со мной все тяготы и радости. Он не отделяет себя от меня. Мы — одно целое. И мы со всем справимся.
Сгребает ладонями щёки и ласково целует, стирая все страхи и панические настроения.
— Мне надо будет позвонить маме и сообщить новость. Правда, я не представляю, как она будет кататься за шестьсот километров, чтобы посидеть с внуками.
— Мы с твоими родителями пока не хотели тебе говорить, но… — и гад замолкает.
— Его-ор. — тяну со скрытым предупреждением.
— Они хотят перебраться сюда. Чтобы быть рядом с тобой. Виктор готов оставить компанию на Андрея.
Я только потеряно лупаю глазами. Папа всегда говорил, что будет до глубокой старости приглядывать за архитектурным бюро, которое создал с нуля.
— Егор, — нежданно вставляет Настя, — ваша с Артёмом мама тоже готова помочь.
— Настя. — холодно бросает Гора. — Мы уже говорили об этом. Я не хочу иметь с этой женщиной ничего общего. Пусть скажет спасибо, что я терплю её у вас, но в своём доме видеть её не хочу. И больше не поднимай эту тему.
— Почему ты так категоричен? — выталкиваю тонко. — Хотя бы попробуй.
— Прости, Ди, но нет.
На этом разговор сворачивается. Я уже ни раз старалась поднять эту тему, особенно после знакомства с женщиной, которую любимый запрещает даже называть свекровью. Сам же он даже по имени её не зовёт. Только "вы". Подчёркивает, что она для него чужой человек. С одной стороны, я могу его понять, ведь из двадцати четырёх годов жизни двадцать два он прожил без неё. Но с другой знаю, насколько сильно его ранило предательство родной матери. Просто ему слишком сложно и больно довериться и впустить в сердце человека, разбившего его.
Ближе прибиваюсь к нему в молчаливой поддержке. Он обнимает за талию и выдыхает в волосы.
— Давай больше не будем говорить о ней. У нас есть своя собственная семья. — просит приглушённо.
— Хорошо, Коть. — шуршу, коснувшись губами подбородка.
Выйдя на улицу, сразу замечаю Гелинтваген старшего брата жениха. Да, он всё ещё жених, свадьбу пришлось отложить на неопределённый срок, но меня это не слишком расстроило.
Артём
