Выбор (СИ) - Дейс Джули

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Завожу локоны волос Эммы за ухо и мелок в её руках замирает. Она медленно поднимает глаза и встречается с моим взглядом. На этот раз ничего не говорю, могу только выдавить улыбку, которая говорит о сожалении. Мы потеряли и упустили столько времени, из-за чего болезненно сжимается сердце. И всё это только моя вина, ведь именно я сделал выбор. Худший из всех, что когда-либо делал.

Провожу костяшками пальцев по щеке девушки, и стараюсь говорить как можно тише, хотя Сара вновь увлечена рисунком и вряд ли услышит разговор.

— Малышка, мне так жаль…

Эмма не отстраняется. Она по-прежнему остаётся вблизи, опаляя дыханием, которое достигает моего лица.

— Жаль?

— Я сделал неправильный выбор. Я не был рядом.

Эмма кладёт мелок на пол и накрывает мою ладонь своей.

— Ты был рядом. Дал всё, что мог.

— Я знаю, перепрыгнуть не получится, но я хотя бы могу попробовать догнать упущенное, если ты дашь шанс.

— У тебя всегда есть шанс всё исправить.

Кивнув, поглаживаю большим пальцем бархатную кожу её лица и переворачиваюсь, положив голову на колени Эммы, вытянув ноги на полу. Она вновь берет мелок и склоняется над раскраской с Сарой, пока я разглядываю черты её лица и втягиваю аромат шампуня, которым балуют волнистые локоны, качаясь и щекоча моё лицо. Ощущение умиротворения наконец-то приходит. Я погружаюсь в то самое тёплое чувство, когда нахожусь рядом с ними. Никто не способен его подарить, даже в моменты, когда мы просто вместе, чтобы учавствовать в жизни Сары и дать ей всё, что необходимо ребёнку, мной одолевает это чувство. Я не могу отделаться от того, что до сих пор люблю её. И я сжимал челюсть, когда мирился с отношениями, в которых она была полгода. Наверно, это можно назвать худшим периодом моей жизни. Я знал, идя на встречу со мной, чтобы мы провели совместное время с Сарой, она оставляла прощальный поцелуй на губах другого. И за всё это время в разлуке, мы никак не контактировали физически, лишь случайные соприкосновения, но даже этого хватало, чтобы разряд тока пускал импульсы в сердце. Это было было не иначе, как обман самого себя. Я понимал, что всё могло измениться с её стороны, но знал, что ничего не изменилось у меня.

— Я могу остаться? — спрашиваю у Эммы, которая переводит глаза с раскраски и устремляет в мои.

Она смотрит на меня сверху-вниз и перекидывает волосы на одну сторону.

— Ты знаешь, что всегда можешь остаться.

— С тобой. Ты и я вместе. Можем приготовить ужин, посмотреть что-нибудь, покупать и уложить Сару вместе, всё, что захочешь.

— Мамочка, — голосит наша дочь, привлекая к себе внимание.

Она бегает между нами блестящими от радости глазами и чего-то ждёт, но чего, мы оба не понимаем.

— Папочка останется у нас? — словно понимая повисший в воздухе вопрос, спрашивает Сара.

Эмма переводит взгляд на меня, и я наконец-то вижу спорные эмоции на её лице. На секунду кажется, что она позволяет увидеть свои чувства.

— Ты уверен?

— Это всё, что я хочу.

Она немного улыбается Саре и, судя по эмоциям нашей дочери, срывает джекпот. В ребро врезается коленка, и я втягиваю воздух, хватаясь за место ушиба, в то время как наша дочь забирается на мою грудь и обхватывает меня ручками. Поглаживаю её спину и целую макушку, что упирается в подбородок.

— Спасибо, — говорю я, смотря на Эмму.

Она жмёт плечами, и я беру её ладонь, сжав в своей.

— За неё, — добавляю следом, на что получаю кивок. — И за тебя.

— За меня?

— Что бы не происходило тогда, сейчас или в будущем, ты должна знать, что я люблю тебя. Всегда любил и буду любить.

Эмма сжимает мою ладонь в ответ, и я тяну её вниз, оставляя поцелуй в области скулы.

— Мы оба сделали ошибку, — шепчу я, втягиваю аромат её до боли родного тела. — Твоя оказалась лучшей, моя худшей. Мы оба сделали выбор. Твой стал лучшим, мой худшим. Я хочу всё исправить, если ты позволишь, если ещё не поздно.

Она заглядывает в мои глаза.

— Ещё не поздно, — шепчет Эмма, благодаря чему на душе становится тепло, а сердце начинает биться совершенно по-новому.

Все происходит именно так, как я предложил. Мы вместе готовим ужин рука об руку, неловкость витает в воздухе, но никто из нас не говорит об этом. Мы переглядываемся и улыбаемся, когда слушаем полунепонятные песенки в исполнении Сары, что продолжает увлечённо рисовать за столом. Ужин сменяется набранной в ванне водой, куда Эмма добавляет пены и сажает Сару, эмоции которой намного больше и лучше, чем восторг. Я почти никогда не оставался на подобное времяпровождение, и сейчас сильно жалею об упущенных моментах. Видеть и слушать её звонкий голос, словно побывать в открытом космосе. С замиранием сердца принимаю все рассказы и согласно киваю, когда она восторженно показывает свои наклейки на бортиках ванной. Я стараюсь проводить с ней как можно больше времени, но всё равно не успеваю поймать то, как быстро она растёт. Ещё вчера я только услышал о беременности, а сегодня перед глазами моя дочь, которая повторяет слова и может что-то рассказать. Я упустил так много важных моментов её жизни. Она не пошла на моих глазах; не я услышал её первое слово; и не я являюсь тем, кто держит её ладонь, провожая на какие-то занятия. В окончании сегодняшнего дня, я лишь держу её маленькую ладонь, когда Эмма читает сказку. И когда Сара засыпает, понимаю, что она самый настоящий ангел. Мне остаётся только оставить поцелуй на пухлой щечке и покинуть комнату.

Эмма прикрывает дверь в её комнату, вот тогда я чувствую себя самым настоящим неандертальцем, потому что вся неловкость, что присутствовала в воздухе, становится в два раза больше. Я плетусь к дивану, на котором медленно занимаю край. В отличии от меня, Эмма устраивается поудобней и начинает перелистывать каналы. Возможно, ей тоже слегка неуютно, но она старается оставаться спокойной.

Выдыхаю всю тяжесть, что успела скопиться внутри и двигаюсь к девушке, протянув руку за её спиной.

— Сегодня был самый лучший день. Спасибо.

Эмма поворачивает ко мне лицо и находит взгляд. Наши губы в нескольких дюймах друг от друга, из-за чего чувствую горячее дыхание. Все мысли начинают вращаться только вокруг того, как сильно я желаю почувствовать её, даже такую мелочь, как поцелуй.

— Не за что, — тихо говорит она.

— Знаю, я тороплюсь, но это сложно.

— Что?

Провожу пальцами вдоль карамельных локонов и кладу ладонь на её щёку. Одно движение от меня и наши губы соприкасаются. Дыхание сбивается, кожа начинает гореть, пока в голове взрываются салюты. Лишь одно соприкосновение, даже не поцелуй, а я уже хочу рвать на голове волосы. Эмма накрывает мою ладонь своей, и я уже думаю, что она хочет отстраниться, но она приоткрывает губы, тем самым, позволяя поцелую продолжиться. Я буду последним идиотом, если не приму возможность. Оставляю несколько еле уловимых и они перерастают в тот, что намного глубже. Следующий стон вырывается не иначе, как из грудной клетки. Я вновь теряю голову. На этот раз в ней не остаётся ни капли для здравого мышления. Все клетки отмирают. Я полностью тону и теряю всякую связь с реальностью, чувствуя только ту тоску и сожаление, которые испытывал на протяжении нескольких лет. Не замечаю, как поцелуй смещается, и вот, я уже оставляю его в изгибе шее, задыхаясь сладким и манящим ароматом её тела. Моя ладонь сжимает внутреннюю сторону бедра Эммы, и она вздрагивает, распахивая глаза. Её грудь быстро вздымается и опускается, дыхание прерывистое, а в глазах застыло моё отражение.

Падаю лбом на её плечо и пытаюсь выровнять дыхание.

— Я не могу, — шепчет девушка.

— Прости… вышел из под контроля. Мне лучше уйти.

Положив ладонь на моё плечо, Эмма ведёт ею вверх и зарывается пальцами в волосах. За касанием бегут дурманящие мурашки. Я скучал по ней. Только сейчас, когда чувствую тепло и аромат её тела, слушаю дыхание и голос, понимаю, насколько глупо всё вышло.