Клер Эллиот - Тайфун

— Я подозреваю, что твое представление о Маркс было густо подкрашено Эдвардом. Может, это объясняет слова «старый плейбой», которые я слышала вчера вечером. — Джульетта залилась румянцем, услышав язвительные нотки в ее голосе. — Даже если ревность Эдварда никогда не позволит ему признаться в этом, то он все равно хорошо знает, что Марк очень умный, очень проницательный и его имидж плейбоя — выдумка.

— Но дыма без огня не бывает.

— Да, это так. Марку всегда очень нравилось хорошо проводить время! — мечтательно сказала Люси, усмехнувшись. — Он умудрился побывать на всех постах в отстающих отделах фирмы и справлялся со всеми их проблемами «одной левой», так что у него оставалось всегда много свободного времени для шумного веселья. — Она выразительно посмотрела на Джульетту. — Но несмотря на то, что всем хочется о нем думать, Марк никогда не пытался соблазнить каждую хорошенькую девочку, появляющуюся на его пути. Очень многие из них мечтали о близости с ним, но он был слишком разборчив.

Джульетта спрятала эту информацию в дальние уголки памяти, чтобы позднее обдумать ее.

— Почему же его не повысили, если он настолько хорош? — с любопытством спросила она. Ей не хотелось переключаться на другую тему.

— Наш дядя Хорас, тогдашний генеральный директор, знал, что Марк собирается стать управляющим предприятиями Лонгриджей. Он боялся за свое собственное положение в компании, поэтому старался сделать все, дабы быть уверенным, что Марк не станет настолько влиятельным, чтобы сместить его. — Она грустно улыбнулась. — Но это неожиданно привело к обратным результатам. С дядей случился удар, и Марк предстал в своем истинном свете. Он все эти годы участвовал в управлении компании, на нем лежало очень много обязанностей, поэтому он был единственным человеком, который знал, как обстоят дела в каждом отделении компании. Он собрал совет компании и «убедил» дядю Хораса выйти на пенсию по состоянию здоровья. Компания Лонгриджей была основана в тот год, когда Гонконг стал колонией, и хотя мы никогда не были одной из самых крупных компаний в Гонконге, мы всегда оставались прибыльной, солидной грузовой судовой компанией. Но дядя Хорас принял несколько неверных решений, и мы были близки к банкротству, когда Марк вступил в управление фирмой.

— Неудивительно, что Марк выглядит таким утомленным, — задумчиво сказала Джульетта.

— За этим скрыто много большее, — рассудительно продолжала Люси. — Марк почти совершил чудо, наши дела пошли в гору, пока в прошлом году нам не стали сбивать цену, на кораблях стали происходить несчастные случаи, аварии…

— Саботаж, — широко открыла глаза Джульетта, от удивления раскрыв рот.

Люси кивнула:

— Мы думаем, что кто-то наверняка выдаст нашу конфиденциальную информацию. — Она откинула назад выбившуюся прядь волос. — Результаты оказались губительными для компании, мы опять становимся убыточным предприятием, увязая в болоте банкротства; три недели назад мы столкнулись с демпингом, и эта акция была направлена против нас.

— Эти два факта связаны? — спросила Джульетта.

Люси быстро на нее взглянула.

— Ты проницательна, правда? Марк, Ричард — он финансовый директор Марка, — и я уверена, что связаны. Человек, который стоит за этой предложенной на рынке ценой, слишком хорошо известен как не очень разборчивый в своих методах, когда прибирает к рукам очередную компанию, и это началось с тех пор, когда Марка переизбрали генеральным директором.

— Но почему?

— Генеральный директор имеет право отклонять монопольно низкую цену, но он переизбирается каждые пять лет. Марк уволил многих доносчиков из числа охраны, и офис в Лондоне ненавидит его, поэтому он думает, что утечка информации идет оттуда. Если кто-нибудь из них станет следующим генеральным директором, то предъявит претензии акционерам. Мы боимся, что многие из них уже хотят забрать свои деньги и сбежать.

Джульетта немного помолчала.

— Они, конечно же, этого не сделают, если узнают о грязных махинациях?

— У нас нет доказательств, — мрачно ответила Люси. — Мы связываем все надежды с японским контрактом, он на огромную сумму, и если мы его получим, то это может убедить наших акционеров, что Лонгриджи — процветающая компания! — Она мрачно улыбнулась. — Только Марк и Ричард знают детали этого контракта, мы стараемся предпринять все от нас зависящее, чтобы предотвратить утечку информации на этот раз! — Она вздохнула, ругая себя. — Я не должна была тебе это все рассказывать, но так приятно с кем-нибудь поделиться, и что бы ты ни говорила, между вами с Марком существует прочная связь.

Джульетта опустила глаза.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — хрипло спросила она. — Но не беспокойся, я ничего не понимаю в морском деле. Я совершенно бесполезный шпион!

— Я знаю это, — доверительно сказала Люси. — Ты — последняя, кого можно вовлечь в нечестную игру! — Она допила свой лимонад. — Мне нужно возвращаться, чтобы искупать сына. Поедем вместе, выпьешь у нас чаю.

— Мы опять поедем на автобусе? — с сомнением в голосе спросила Джульетта.

Люси рассмеялась.

— Мы можем взять такси.

Глава 5

Марк и Ричард сидели в гостиной, на низеньком журнальном столике были разбросаны газеты. Ричард приветливо улыбнулся, но Джульетта едва обратила на него внимание. Взгляд застыл на глазах Марка, от выражения которых ее сначала бросило в жар, а затем она вся похолодела, прежде чем заставить себя с большим трудом отвернуться. На его лице появилась многозначительная улыбка; что-то в этой улыбке задело неуловимую струнку в ее памяти.

Джульетта помогала Люси купать ребенка, поэтому мужчины спокойно смогли закончить все дела. Люси понесла своего извивающегося сынишку в спальню, сказав Джульетте, чтобы та пошла в гостиную и налила себе что-нибудь выпить.

К своему облегчению, она обнаружила, что в гостиной никого нет; Джульетта медленно прошла по комнате и вышла на балкон, радуясь прохладному вечернему ветерку. Она вдохнула терпкий, опьяняющий запах комнатных цветов, за которыми бережно ухаживала Люси, радуясь тому, что может побыть одна хоть несколько минут.

— Меня ищешь? — медленно произнес насмешливый голос.

Джульетта испуганно обернулась. Марк сидел, развалясь, на плетеном стуле в углу, удобно устроив ноги на перилах. Опустив стакан, он лениво улыбнулся, и зубы его белоснежно сверкнули в быстро сгущающихся сумерках.

— Я не видела тебя, — запинаясь, сказала она.

— Верю, что не видела, — сказал он, с явным сомнением в голосе, которое заставило покраснеть ее от гнева.