Людмила Леонидова - Ключи от Лас-Вегаса
— Ты мой тигренок, который изредка выпускает когти.
— Не отвлекайся от темы. — Лиза сверкнула глазами. — Ты обещал, что подашь на развод еще осенью, а скоро уже весна…
— Детка, ты же знаешь, у меня на носу выборы. Как на тебя посмотрят мои избиратели?
— Молча, — огрызнулась девушка.
— В конце концов, — в его голосе послышались нотки раздражения, — чего тебе не хватает?
— Написать список? — с досадой, что он не хочет ее понять, воскликнула Лиза и, разволновавшись, оступилась ногой в высоком замшевом сапоге.
Соскользнув с дорожки и неуклюже взмахнув руками, она повалилась в сугроб, увлекая за собой Геннадия. Ушанка с растопыренными ушками из тонкой белой кожи соскочила с ее хорошенькой головки, длинные черные волосы рассыпались по голубому свежевыпавшему снегу.
Раздражение на девчонку, которая все больше и больше предъявляла на него свои права, моментально исчезло. Лежа поверх хрупкой капризницы, он ладонями обхватил ее лицо, вдыхая нежный аромат кожи. Тело девушки под толстым свитером дразнило его воображение и возбуждало. Руки сами двигались под теплыми полами шубки, настойчиво пробираясь к заветному месту.
— А ты не боишься, что какой-нибудь твой соперник застанет нас тут врасплох? — отбиваясь и барахтаясь в сугробе, сопротивлялась Лиза.
Любые разговоры о соперниках перед предстоящим туром выборов Геннадий воспринимал болезненно. Его стремление к победе было сильнее даже привязанности к ней. Правда, он клялся, что это не простая привязанность, а настоящая любовь.
Она чувствовала, что тут ее власть над ним кончается. Потому что соблазн подчинить многих (возможно, еще более красивых девушек, чем она) сильнее ее чар.
Сказочный зимний лес обступал их со всех сторон, чувствуя приближение весны, птицы громко щебетали вокруг.
— Ты моя синица, — вспоминая разговор с женой, ласково прошептал ей Геннадий.
— Но ведь тебе хочется поймать журавля, скажи честно, да? — легонько отстранившись, Лиза сделала еще одну попытку серьезно поговорить с любовником.
— Хочу, — вырвалось у него откровение.
— Знаешь, я тоже хочу тебе признаться, — в свою очередь заявила девушка. Приподнявшись, она села на снег и, зажмурившись от яркого солнца, осторожно начала: — Понимаешь, так же как и ты, я мечтаю словить журавля.
Любомирский нахмурился.
— Это вовсе не то, что ты имеешь в виду, — поспешила заверить Лизонька.
— Он будет не с длинным носом на тонких ногах? — решил отшутиться Любомирский. Здесь, на зимних дачах элитного дома отдыха, ему совсем не хотелось говорить о делах.
— Пожалуйста, выслушай меня! — Она остановила настойчивые руки мужчины.
— Прямо здесь, на снегу? — Он вынырнул из ее теплого нутра и мягко положил девушку на лопатки. Крепкие накачанные ноги не давали Лизе пошевелить бедрами. Влажный язык скользнул ей за ухо, вызывая ответную реакцию.
— Я зарегистрировала свою фирму, ухожу от вас, — оттолкнув его, все-таки выдохнула она.
— Мне донесли, — смеясь над ее наивностью, Геннадий продолжал целовать глаза, волосы, задирая вверх пушистый свитер, чтобы добраться до самого сладостного — ее сочных грудок, выпуклых розовых сосков.
— Ты зна-ешь, что я от вас ухожу? — растягивая слова, удивилась Лиза.
— Знаю-знаю… — Смеясь, он продолжал водить языком по ее шее.
— Ну, тогда я тебе скажу главное — мне нужны деньги!
— Детка, разве я не даю тебе их постоянно, — не придавая значения ее словам, продолжал любовную игру Геннадий.
— Я не о таких деньгах, — возразила Лиза.
— Давай поговорим об этом позже… — Вновь распластав любовницу на снегу, Геннадий обхватил ее за бедра. — Все потом, — шептали его губы, — потом.
— Нет, сейчас, мне нужно… — настаивала, не даваясь, девушка.
— Хорошо, дорогая, как скажешь, детка, — приговаривал он, высвобождая себя из крепкой молнии джинсов.
Когда юная бизнесменка произнесла сумму, которая была ей необходима для ведения собственных дел, Геннадий даже ослабил хватку, но соблазн был настолько велик, что, промычав в ответ что-то нечленораздельное, он все-таки овладел ею.
Верхушки сосен качались перед глазами, и эхо стонов повторил зимний лес.
— Все, отстань! — Лиза резко вскочила на ноги и стала натягивать на себя сорванную одежду.
Всякий раз после занятий сексом Лиза, вроде холодного любовника, вела себя с Геннадием жестко. Она не признавала продолжения любовных игр. Отряхнувшись от снега, набившегося в рукава и штанины, девушка стремительно понеслась в душ. Там, подставляя тело горячим струям воды, она размышляла о дальнейшей стратегии поведения с Любомирским.
Шел второй год их совместной работы и совместной жизни, если связь между ними можно было так назвать. Старенькая квартирка возле обсерватории, в которой она впервые отдалась своему боссу, ушла в небытие. Теперь Лиза жила в новом благоустроенном доме в самом центре Москвы. Апартаменты с пылающим по вечерам уютным камином, огромной ванной комнатой, посреди которой располагалась круглая джакузи, сверкающий мрамором туалет, кухня, оборудованная по последнему слову техники, — все это уже не радовало. Ей хотелось совсем другого. Их совместные дневные отлучки с работы под предлогом деловых переговоров все чаще кончались ссорами.
— Что, опять быстренько раздеваться и в постель средь бела дня? — бунтовала она.
— Чего тебе не хватает? — пробовал увещевать ее любовник.
Лиза злилась, украдкой глотая слезы. Сетовать на свою участь было некому. Мать считала, что ей невероятно повезло. К тете Гале с этим не сунешься. А ведь все продвинутые сокурсницы или повыходили замуж, или хвастались блестящей карьерой. При встречах с ними Лиза, завидуя, рассказывала о своем грандиозном проекте, который вот-вот должен осуществиться.
Геннадий, поглощенный предвыборной суетой, бизнесом, семейными проблемами, не обращал внимания не непонятные капризы и амбиции девушки. Хоть стоило это и немало, но он брал от нее все, что ему было нужно.
Загнанная обстоятельствами, Лиза старалась не отставать от него. Заполучив чужого мужа на часок-другой, молодая любовница отнимала у него столько сил, что тот еле уносил ноги в берлогу к родной и безраздельно любящей его Натке, а Лиза, злясь и ревнуя, проводила время в компании случайных дружков и подружек. Иногда они закатывались в ночную дискотеку, иногда просто веселились у нее до утра, засыпая в объятиях друг друга. Ей казалось, что своим поведением она жестоко наказывает Геннадия.
— Детка, ты уже спишь? — улучив момент, когда жена уютно похрапывала рядом, Любомирский тихонько вылезал из постели и, набрав номер телефона купленной им квартиры, шептал в трубку.
