Виктория Рутледж - Взрослая жизнь для начинающих
— Да-а-а, а я долже-ен по утрам мести дорожки-и-и, — заныл Джим, растягивая слова на северный манер и обращаясь скорее к Крису, чем к Тамаре.
— Когда ты пытаешься изобразить северный акцент, получается такая лажа, парень, — сказал Нед. Он так и лежал с закрытыми глазами. — Мы столько времени провели вместе, что я от тебя ожидал большего.
— Да, я тоже, — монотонно пробубнила Айона, выговаривая слова на йоркширский лад.
— Брось, Айона. Нам сейчас нужно что-то новое, — неожиданно заявил Ангус.
Айона несколько потрясенно посмотрела на бойфренда, стараясь скрыть удивление. В их доме слово «новый» использовалось обычно в качестве синонима для слов «зловредный», «разрушительный» и «порочный». Ангус работал в крупной юридической фирме в Сити, о чем мечтал с самого детства; он запросто, с невероятным блеском сдавал экзамены и, насколько ей было известно, делал огромные успехи в работе. Он блестяще умел обнаружить запутанную проблему и привести все в порядок. Ангус был отличным инструментом для решения юридических задач. У него был и костюм из твида. Ангус не любил нового. Ему нравилось только проверенное временем, традиционное, надежное. Он любил прецеденты из прошлого. Все новое в их отношениях исходило от нее.
— В каком смысле новое? — вежливо поинтересовалась она.
— Поставить перед собой новую цель. Такую, к которой мы стремимся по собственной воле, а не из-за того, что нас кто-то другой заставляет этим каждый день заниматься.
— Если тебе сложно прямо заговорить о том, что неплохо бы обменяться женами, — сказал Крис, — то я хоть сейчас согласен, так что, если хочешь, можешь забрать себе Мэри уже сегодня вечером. Ее вещички я потом пришлю. Она сносно готовит паеллу, но ни в коем случае не разрешай ей делать тебе массаж спины.
— Ангус, дружище, а вспомни, о чем мы говорили под Новый год? — пробормотал Нед. — Когда мы до полуночи дали каждому пять минут для выражения сожалений и упреков, а ты потратил свои минуты на рассуждения о компании, которую ты как-то неправильно прикончил.
— Ликвидировал, — автоматически поправил его Ангус. — Но в этом-то и беда, мне кажется, что сейчас я уже ничего не делаю как следует. С юриспруденцией у меня были вполне серьезные отношения, но в последнее время мы практически не разговаривали. Я не так внимателен к ней, как раньше, подумываю о том, не начать ли мне встречаться с другой, и, если говорить совсем откровенно, я думаю, что мне уже пора собрать вещички и покинуть ее. Я много размышлял на эту тему и понял, что, если мы чего-то не сделаем сейчас, того, чего так хочется, — и не важно, что это будет, — потом окажется уже поздно.
— А я уже опоздала. Вся моя жизнь пошла наперекосяк, когда мне было только шесть и я не смогла принять участие в детском эстрадном конкурсе, — пожаловалась Айона, единственная из присутствовавших, кто привык к манере Ангуса изъясняться развернутыми метафорами, и поэтому была в состоянии понять, о чем идет речь. — И с тех пор моя жизнь — сплошные разочарования. — На самом деле это была чистая правда.
— Поверь тем, кто знает в этом толк, — сказала Мэри, — детей, которые выступают на эстраде, стоит хранить в состоянии глубокой заморозки, больше от них толку нет.
— Меня кто-нибудь слушает? — настойчиво поинтересовался Ангус.
— Я тебя слушаю, — ответил ему Крис, перекатываясь на бок. Выглядел он озадаченным. — Я понимаю, о чем ты говоришь. А я сейчас вышел на тот этап, когда уже через пару месяцев придется посвятить себя значительно более масштабному долгосрочному проекту, а это означает, что я буду по меньшей мере три года торчать на той же самой должности, в том же офисе, в той же стране. И после окончания проекта я опять окажусь привязан к чему-нибудь подобному. Знаешь ли, мне как-то сложно это представить. Я ведь до того, как устроиться на эту работу, так много путешествовал. Когда меня брали на работу, то обещали совсем другую жизнь.
Мэри удивленно глянула на Криса. Было как-то совсем не в его духе признавать, что работа в гуманитарной организации не всегда приносит полное удовлетворение и духовный подъем. В первую очередь потому, что в любом другом случае он не смог бы воспользоваться в спорах наиболее убедительным орудием, то есть обрушить на окружающих несокрушимую силу чувства вины, с помощью которого хотел поставить всех на свои места.
— Никто не хочет помочь Джиму прибраться на кухне? — спросил Нед, не обращая на него никакого внимания. — Там просто свинарник.
Крис сердито допил кофе.
— Итак, давайте я подведу итоги, — сказала Айона. Она обратилась к Крису: — Ты не хочешь вступать в законный брак со своей работой.
— Ну, я бы не так сформулировал… — начал отпираться Крис, но она уже повернулась к Ангусу:
— Ты подумываешь, не попробовать ли на какое-то время раздельное проживание, не будем сгущать краски, но ты хотел бы расстаться со своей работой.
Тот кивнул, состроив подобающую гримасу.
Айона указала на Тамару:
— Постоянной работы у тебя нет, вместо этого ты подрабатываешь примерно в трех местах одновременно и при этом продолжаешь рыскать в поисках новых связей.
Тамара, до которой плохо доходили метафоры, как будто обиделась, но Айона быстро продолжила, указав на Мэри:
— Твои отношения с работой слегка напоминают садо-мазохистское извращение — ты делаешь вид, что ненавидишь учительскую работу, но мы все знаем, что тайно ты ее очень любишь.
— Да, правда, кроме, собственно, детишек, — согласилась Мэри.
Теперь Айона ткнула пальцем в сторону Неда:
— Ты в своем деле достиг очень многого, и мы все так благодарны, спасибо, ну, а я вообще не хочу думать, что быть официанткой — моя работа, мне приятнее думать — это просто получение средств, которые позволяют мне заниматься тем, к чему у меня есть призвание, то есть Искусством.
В ответ последовали стенания, звуки, имитирующие отрыжку, и непристойные жесты.
— Послушайте, пока в Клеркенвелле[13] существуют галереи, за размазывание плакатной краски по холсту всегда можно получить деньги, — возмутилась она.
— И побольше, чем вы думаете, — добавил Ангус, сжав ее колено в качестве выражения своей гордости, так что Айоне стало немножко больно.
— Ну? А про меня что скажешь? — поинтересовался, указав на себя, Джим.
Айона осторожно высвободила колено из пальцев Ангуса.
— А, ну да, — проговорила она, глядя на Джима так, будто видит в первый раз. — Просто намекни, скажи еще раз, чем ты занимаешься? Это что-то серьезное?
Джим закатил глаза.
— Я специалист по реконструкции недвижимости.
