Мария Феррарелла - Кусочек рая
В любой другой день Пирс обязательно пошел бы с коллегами, но сегодня ему хотелось побыть одному.
Наедине с томящими его чувствами. Его впервые так сильно влекло к женщине, которая не обращала на него ни малейшего внимания. По мнению Пирса, женщины всегда доставляли гораздо больше беспокойства, чем удовольствия. Даже при благоприятном стечении обстоятельств они умели приводить мужчину в полусумасшедшее состояние, когда все в голове летит вдруг кувырком.
А потом они бросают тебя. Или остаются. Еще не известно, что хуже.
Все они были жадными и эгоистичными, даже те из них, при мысли о которых у Пирса начинало покалывать ладони и пересыхало во рту.
Пирс выпил еще пива, но жажда не проходила. Не зная, чем себя занять, он взял пульт дистанционного управления и стал переключать каналы телевизора. Черно-белый вестерн с Джоном Уэйном сменился рекламой какого-то крема, а затем игрой в гольф.
Его раздражало собственное состояние. Пирсу вовсе не хотелось, чтобы все мысли его были поглощены одной женщиной. От этого существовало только одно лекарство. Как только он добьется ее, наваждение наверняка пройдет. Обычно бывало именно так. Обычно интерес Пирса к женщине поддерживал азарт охоты, а не достававшийся ему в результате приз.
Наверное, поэтому Аманда и казалась ему такой желанной. Она сопротивлялась. Не кокетливо, как Черил из редакции, а твердо и вполне серьезно. Черил, прежде чем сдаться, продержалась всего две недели.
Пирс улыбнулся своим воспоминаниям. Вспыхнувшая между ними страсть была молниеносной. Едва он переступил порог Черил, как она уже срывала с него одежду. А через пару дней Пирс потерял к ней всякий интерес. Но что это были за дни!
Пирс никогда не любил быстрых побед и легкодоступных женщин. Его больше занимал сам процесс охоты, азарт погони, постепенно нараставшее возбуждение. А после, в постели, все женщины были в общем-то похожи одна на другую.
Только однажды, с Маршей, Пирс решил, что все может быть по-другому.
«И здорово же тебе дали по зубам, Александр», – поддразнил он сам себя, остановившись наконец на документальном фильме об Африке. Пирс рассеянно смотрел на экран и почти не слышал монотонный голос, рассказывающий о жизни львов.
Он был в то время иностранным корреспондентом одной крупной телекомпании. Это происходило в марте, но было холодно и шел снег. Да, 12 марта 1991 года – в тот день он столкнулся лицом к лицу с изнанкой жизни и понял, что ни одна женщина на свете не стоит потраченных на нее сил.
Он только что вернулся из зоны Залива. Хотя Пирсу казалось, что он уже давно привык к сценам жестокости, с которыми так часто приходилось сталкиваться, он был потрясен увиденным, и единственное, чего ему хотелось, это спрятаться на несколько дней в тихом месте рядом с нежной любящей женой, соскрести с себя грязь и ужасы войны и заниматься с ней любовью до тех пор, пока не сотрутся из памяти страшные воспоминания.
Пирс помнил, как вошел в дом и уловил нежный запах ее духов. Сердце его забилось в радостном предвкушении, словно он был подростком, тайком рассматривающим украденный у старшего брата «Плейбой».
А потом Пирс услышал из спальни гортанные звуки, полные наслаждения, какие издают обычно люди, занимающиеся любовью. Его мгновенно охватила ярость.
Человек имеет право рассчитывать на то, что собственная жена ждет его возвращения. Человек имеет право на то, чтобы, когда он возвращается домой после целого месяца, проведенного в настоящем аду, жена его не валялась в постели с другим мужчиной.
Он вышвырнул этого сукиного сына за дверь. Пирс чуть не вышвырнул его в окно. Но в последнюю минуту решил, что ни этот мерзавец, ни Марша не стоят того, чтобы садиться ради них в тюрьму. Поэтому он удовлетворился тем, что выкинул одежду этого подонка в окно, а его самого голым вытолкал в коридор.
Сейчас, вспоминая эту сцену, Пирс улыбнулся. Возможно, парню повезло и он сумел спуститься на лифте, никого не встретив по пути.
У Марши не хватило мозгов даже на то, чтобы испугаться, она и не поняла, как близка была к тому, чтобы расстаться с жизнью. Вместо этого она набросилась на него, как разъяренная тигрица.
Она не скрывала своей наготы и любовного пота, покрывающего ее тело, когда, стоя на коленях на кровати, она трясла головой и выкрикивала ругательства, как будто он был виноват в том, что Марша была самой настоящей проституткой.
– А что я, по-твоему, должна делать? Смотреть телерепортажи, чтобы увидеть тебя хотя бы по телевизору? Я еще не сошла с ума! А ты не такой уж клевый парень. У меня есть потребности, которые ты просто не способен удовлетворить как мужчина!
Пирс ни разу в жизни не поднял руку на женщину, но тогда он чуть было не ударил Маршу. И лишь в последнюю минуту вспомнил о том, что это сотрет грань между ним и теми людьми, которых он видел еще совсем недавно и которых постоянно предавал проклятиям.
Сжав руки в кулаки, он сказал своей жене, что у нее есть два часа, чтобы собраться и уйти, и повернулся к двери.
– Два часа! – закричала она, выскакивая из постели и хватая его за руку. – Два часа? А кто ты, собственно, такой, чтобы отдавать мне приказы? Половина всего, что здесь есть, моя, ты, безмозглый…
Тогда он молча и спокойно сжал одной рукой ее горло и почувствовал, как бьется под ладонью пульс Марши.
– Два часа, – медленно повторил Пирс, а потом повернулся и вышел.
Зайдя в ближайший бар, он напился в тот вечер до одурения. Когда, едва держась на ногах, Пирс вернулся через несколько часов в квартиру, Марши уже не было. А с ней исчезли последние иллюзии, которые он питал относительно женщин, а также его дорогая фото– и телеаппаратура и коллекция компакт-дисков.
Поэтому сейчас, когда мыслями его завладела женщина с горячим телом и холодными глазами, Пирс усматривал в этом некую иронию судьбы. Наверное, раз в два года надо повторять уже пройденный урок.
Он снова стал переключать каналы и на этот раз остановился на фильме «Я люблю Люси». Было что-то необъяснимо приятное в том, что он знал с детства в лицо всех героев и прекрасно помнил сюжет. Его бабушка без конца смотрела этот сериал, очень любила это шоу и всегда смеялась над шутками, особенно когда пропускала рюмочку-другую. Пьяная, она становилась доброй и не била маленького Пирса.
Он положил пульт.
Нет уж, ему не требуется повторять старые уроки. Все, чего хотел Пирс, это в течение нескольких часов доставлять удовольствие себе и Аманде. И больше ничего.
Пирс гордился тем, что, несмотря на свое невысокое мнение о женщинах, он всегда заботился о том, чтобы удовлетворить их сексуально. Пирс никогда не верил в то, что секс является лишь средством использовать кого-то в своих целях. И ни одна женщина никогда не жаловалась на то, что даром провела время с ним в постели.
