Your Name - Не смыкая глаз
Эмили почему-то вздохнула с облегчением.
- Я могу вколоть анестетик.
Уилсон опустила глаза, сжимая кулаки.
- Не стоит.
Эмили сняла бинты, аккуратно касаясь болезненных участков на бедре, и, осмотрев внимательно рану, поняла, что заживать она не спешит. Пришлось хорошенько промыть ее смоченным полотенцем. Эйм старалась свести к минимуму болезненные ощущения, но все равно иногда слышала, как женщина тяжело втягивает носом воздух, сжимая пальцами края дивана. Закончив неприятную для обеих процедуру, девушка наложила новую повязку, стараясь не стягивать кожу, чтобы не перекрывать ток крови к ноге. Затем пришла очередь анестетика. Перед тем, как сделать укол, девушка заглянула в глаза Уилсон. Ни намека на страх, только отрешенная неопределенность, которая пугала больше, чем опасность сделать больно.
Укол получился плавным. Эмили хорошо знала, что и как делать. Она научилась этому, когда работала в паре с медиком, и он частенько говорил что у девушки «легкая рука», но сейчас это не помогло. Из-за воспаления укол все равно получился болезненным…очень. И Регина, дернувшись, быстро отвернулась, пряча слезы, заструившиеся по щекам.
Свонсон инстинктивно положила руку на запястье плачущей женщины, легко сжимая его, давая понять, что та не одна.
Затем, когда анестетик подействовал, и напряжение немного спало, Эмили подхватила женщину на руки и осторожно отнесла в свою спальню. Положив на кровать и накрыв теплым мягким одеялом, она решила дать женщине возможность побыть, наконец, в одиночестве. Но,уже будучи в дверях,услышала:
- Останьтесь, пожалуйста...
Часть 9
Неопределенность
В спальне Свонсон, около окна, стояло громоздкое кресло, в котором когда-то любил сидеть ее отец. Оно было дорого как память, поэтому, несмотря на потрепанный вид, она его все равно любила и не собиралась выбрасывать. Именно в него она опустилась и сидела до сих пор, после того, как Регина попросила ее остаться.
Сейчас, наблюдая за неподвижно лежащей женщиной, Свон поражалась насколько велико различие между той женщиной, о которой ей говорила Фонтейн, и той, что она видела сейчас. Да, жизненные драмы меняют многих.
Регина лежала на боку, лицом к девушке, ее глаза прикрыты, но сбивчивое дыхание дает понять, что женщина не спит. Трудно спать после того, как твоя жизнь полностью вывернулась на изнанку. А тот факт, что ей пришлось покинуть собственный дом и лежать сейчас в совсем чужой постели, не придавал уверенности и спокойствия.
Регина чувствовала себя словно не в своей тарелке. Впервые в жизни ей было действительно страшно за себя и свою жизнь. Но во всем этом хаосе и бесконечно нервном напряжении был один маленький просвет – белокурая девушка, которая почему-то упрямо отказывалась ее бросать…а ведь раньше так поступали многие. И это было для нее не привычно, она свыклась с постоянными предательствами и научилась защищать свое сердце от них, и то, что появился кто-то, кто готов жизнь за нее отдать и защищать любой ценой, обескураживало женщину. Впервые за долгое время Регине пришлось довериться незнакомому человеку, и это было ново для нее. Новым было понимание того, что Свонсон действительно заботится и защищает ее. И, вопреки устоявшимся принципам женщины, ей было приятна эта забота, рядом с девушкой ей казалось, что никто не способен навредить ей. Однако подпускать Эмили слишком близко она все еще боялась.
Почти двое суток отсутствия сна и дикая усталость сделали свое черное дело, и Эмили все же задремала, подперев голову рукой. Во сне к ней пришел отец и постоянно повторял фразу «теперь у тебя все будет хорошо». Девушка не понимала о чем он, ведь в ее жизни и так все налажено и стабильно, но голос отца продолжал повторять эту фразу как мантру.
Звонок телефона заставил Эйм проснуться и нервно осмотреть комнату. Поняв, что она просто задремала и в комнате, а главное со спящей на кровати женщиной, все в порядке, девушка поспешила ответить на звонок. Это был детектив Хантер, который сообщил, что возможно нашел зацепку в деле и пообещал приехать днем после того как проверит некоторые детали. Более менее приятные вести разбавила новость о том, что помощник мисс Уилсон, Сид, по-прежнему находится в коме.
После окончания разговора Эмили еще какое-то время сидела, выпрямив спину, и наблюдала за мирно спящей Региной. По крайней мере, внешне ее сон казался действительно мирным и Эйм была рада этому, женщине был необходим отдых, хоть не надолго. Бесшумно поднявшись с кресла, Эйм покинула комнату, оставляя женщину наслаждаться сном.
Было семь утра. Солнце уже забралось высоко, но во дворике, за окном, царила тишина. Эмили включила чайник, грустно уставившись на одинокую баскетбольную площадку.
Воспоминания о прошлом снова вернулись. Она могла бы играть за "Чикаго Тауэрс", но после смерти отца спорт стал ей равнодушен настолько, что девушка даже за "быков из Чикаго" не болела. Она всегда хотела, чтобы отец ею гордился, и жалела о том, что тот не дожил до момента, когда она стала офицером полиции. Мелори всегда говорила «если бы отец был жив, он бы не допустил этого, он бы не позволил тебе выбрать такую опасную профессию». В чем-то подруга,несомненно, была права, но Эмили все равно придерживалась политики «Это мой выбор и решение». Отец бы поддержал ее. Ей хочется в это верить.
Выпив крепкий кофе, Свонсон окончательно пришла в себя и проснулась.
Нужно было заняться безопасностью мисс Уилсон, а именно, достать из шкафа одну очень необходимую в сложившейся ситуации вещь - бронежилет. У нее их было два: один остался еще со времен работы полицейским, он был старый, защитного цвета, а второй – темно-синий с серыми вкраплениями, выданный в охранном агентстве.
***Свонсон чистила пистолет, когда краем глаза заметила Регину в дверях спальни. Женщина стояла, прислонившись к косяку плечом, стараясь не переносить вес на больную ногу. Видимо,она какое-то время наблюдала за своим телохранителем.
Эмили повернулась, улыбаясь.
- Доброе утро! - поприветствовала она.
Женщина кивнула и на лице промелькнула легкая растерянность.
- Мне нужно принять душ, - сказала она серьезным голосом.
Девушка вернула пистолет в кобуру, осматривая Регину.
- Я помогу, если позволите.
Эмили почувствовала напряжение, исходившее от темноволосой женщины. Уилсон действительно чувствовала себя паршиво, будто вселилась в тело простушки Робин, своей секретарши, которая всегда выглядела, словно приехала из захолустной деревеньки, где полностью отсутствуют все блага цивилизации.
