Плам Сайкс - Дебютный развод
Я развернула пакет между глотками эспрессо. Внутри оказался альбом «Парижские гостиные» издательства «Ассолин». Некоторые страницы были отмечены светло-голубыми стикерами. Я открыла альбом на одной из таких страниц — там изображалась гигантская гостиная с белыми панелями, обставленная антикварными белыми столами, стульями, стеклянными лампами в стиле ар- деко и вазами с сиренью. Под снимком красовалась подпись: «Инес де ла Фрессанж, модельер. Район Елисейских полей».
На листочке почерком Милтона было нацарапано: «Мне нравится паркет в широкую "елочку"».
И тут меня осенило: на меня объявлена охота! Профессионал загоняет меня в угол, выжимая согласие на заказ по декору новых интерьеров.
Прежде чем перебраться в Нью-Йорк, мы нашли очаровательную, довольно большую и очень старомодную квартиру на пятом этаже дома номер один по Пятой авеню в здании двадцатых годов. Окна нашей квартиры выходили на парк Вашингтон-сквер, и хотя она была только частично обставлена, мне все здесь нравилось. Милтон вообразил, что я не устою перед его чарами, особенно теперь, когда Хантера не было в городе. Но я напомнила себе, что не отношусь к особам, которые ни с того ни с сего нанимают декоратора. Раньше у меня просто не было на это денег, а сейчас, даже если они и появились, это ничего не меняло. Я все делала самостоятельно и часто думала, что нью-йоркские женщины слишком мало работают руками. Я-то совсем другая! В конце концов, мы живем в Нью-Йорке двадцать первого века, не во Флоренции восемнадцатого! Однако в Верхнем Ист-Сайде еще существуют особы, которым в голову не придет самим расчесать себе волосы.
Я понятия не имела, когда найду время обставить квартиру, но была уверена, что обязательно что-нибудь придумаю. К счастью, у меня есть выходные, и теперь, когда Хантера нет дома, будет меньше поводов отвлекаться. Все же, выходя из прихожей в гостиную, я решила, что у нас полно места для экспериментов.
И тут зазвонил телефон. Это оказался Милтон.
— Книга произвела на вас впечатление? — напористо спросил он.
— Милтон, мне очень нравится, но…
— …нельзя ли передвинуть шезлонг… может, на шесть с половиной дюймов вправо? Нет, чуть больше… да… еще на два дюйма к террасе… вот так! Стоп! Сто-оп! — взвыл он. — Простите, я на работе.
— Мне перезвонить?
— Я всегда на работе. Итак, вы меня нанимаете? — бесцеремонно спросил Милтон.
— Уверена, что у вас нет времени. — Я вежливо попыталась его отшить.
— Но как вы собираетесь обставить эту квартиру в одиночку? Она огромная, и вы не сможете купить и ярда приличной ткани, пока я не отвезу вас в «Д и Д». Думаю, вам ужасно одиноко без Хантера…
— Он постоянно звонит, — перебила я, ничуть не покривив душой. Хантера не было дома всего сутки, но он звонил из аэропорта Кеннеди, из аэропорта де Голля, а сегодня с утра даже отправил мне эсэмэску: «Люблю, тоскую». Более внимательного мужа нельзя и представить!
— Я все равно забегу на кофе чуть позже. И вы не сможете мне помешать. Увидимся в шесть, — бросил он и отключился.
Что я делаю сегодня в шесть?
Я быстро пролистала ежедневник. Днем у меня встреча с Теккереем и главой отдела заказов универмага «Ниман Маркус». Встреча предстоит не из легких: я была уверена, что «Ниман» вряд ли закажет хотя бы одну вещь из новой коллекции. Может, и неплохо, что Милтон придет позже. Он определенно развеет мое дурное настроение после не слишком приятной встречи. Но это еще не означает, что я собираюсь его нанять!
— Платья нам нравятся, — объявил Боб Балтон, глава отдела заказов «Ниман Маркус», сворачивая список заказов и перехватывая папку эластичной лентой.
Боб Балтон был одним из наиболее влиятельных закупщиков модных товаров в универмаге, хотя внешность явно противоречила его репутации: чрезвычайно грузный, немолодой и облаченный в сшитый на заказ костюм от Тома Брауна, самой выдающейся особенностью которого была длина брюк. Манжета кончалась как раз над щиколоткой, открывая сиреневые кашемировые носки. Несмотря на то, что студия Теккерея на Кристи-стрит была забита тканями, готовыми изделиями, швейными машинами и портнихами-китаянками, Боб, казалось, ничего не замечал.
Посчитав встречу законченной, он осторожно приподнял свой отвисший зад, вставая с изящного антикварного стульчика.
— Но мы не можем договориться более чем о пятнадцати образцах, пока не получим отзыва прессы, — заявил он и, взглянув Теккерею в глаза, добавил: — Думаю, отзывы будут благоприятными.
— Это еще не факт, — холодновато ответил Теккерей.
Примостившись на самом краешке старого французского дивана в глубине студии, он беспечно улыбался. И выглядел совершенно спокойным в своем костюме эпохи шестидесятых с Сэвил-роу и белой рубашке ручной работы с остроконечным воротничком. К лацкану пиджака была пришпилена бриллиантовая с жемчугом брошь, когда-то принадлежавшая его матери. Неожиданно он повернулся ко мне:
— Знаете, у Сильви прекрасные связи в Нью-Йорке. По крайней мере три молодых красивых женщины собираются надеть мои платья… на новогодний бал Аликс Картер.
Как большинство модельеров, Теккерей заслуживал «Оскара» куда больше, чем многие актеры. Что за абсолютно, наглая ложь!
Мысленно ужасаясь, я, однако, кивнула и улыбнулась:
— Ну, разве это не классная новость?
Вне всякого сомнения, позже я буду наказана за нарушение собственных принципов.
— Что ж, могу только поздравить вас, — кивнул явно впечатлившийся Боб. — Вы прижали этих девиц очень рано. Мы добавим к предвесеннему заказу по два платья из тех, которые наденут на бал. — Он снова принялся открывать папку. — Если папарацци сфотографируют их, значит, платья просто улетят из магазина. Как по-вашему, сама Аликс наденет такое?
— Первая примерка через две недели, — объявил Теккерей, на которого, видимо, снизошло вдохновение.
— Остается только поздравить Аликс. У нее прекрасный вкус. Кстати, она очень близкая подруга моей жены.
— Какая прелесть! — воскликнула я, ощущая слабую боль в груди. — Так вы тоже будете на балу?
— Да я не пропустил бы его за все блага мира. Поздравляю, Теккерей, — тепло сказал Боб.
«Увы, — подумала я, — увы».
Не успел Боб уйти, как я потащила Теккерея в очень скромный туалет — единственное место, где мы могли поговорить без помех. Он был таким убогим, что нам приходилось освещать его свечами, чтобы клиенты не заметили, до чего сильно он напоминает хлев.
— Господи, Теккерей! Что это было?! — выпалила я.
— Но ты ведь сумеешь договориться с девицами, верно? Мы удвоили заказ только потому, что они наденут мои платья на бал Аликс Картер…
