Лори Фостер - Слишком много не бывает
– Да, – с удвоенной решимостью сказала Сьерра, – я определенно хочу одеться. – Теперь она не могла спать нагой. Не очень-то легко будет уснуть в одежде, поскольку она привыкла спать без нее. Привычка спать голой появилась у нее с обретением свободы, и очень скоро она оценила, насколько такой способ ночного отдыха комфортнее, чем общепринятый. – Она махнула рукой в сторону захламлявших пол картонных коробок: – Моя одежда там.
Бен вопросительно посмотрел на нее, и тогда Сьерра, закатив глаза, сказала:
– Вы же понимаете, что я не могу при вас наклоняться.
От его улыбки у нее все перевернулось внутри, но, к счастью, он не стал сопровождать улыбку словами, просто наклонился над коробками и стал шарить в них с фонарем. К счастью, картонка с одеждой оказалась сухой.
Он протянул Сьерре коробку. Придерживая полотенце, чтобы не упало, она выудила из коробки трусики, увидев которые Бен хмыкнул, футболку и свободного покроя шорты.
Со всеми этими вещами Сьерра отошла в сторону и осмотрелась. Где, интересно, она должна одеваться?
Бен откашлялся:
– Наверное, вы хотите, чтобы я дал вам возможность остаться в одиночестве ненадолго?
– Вы абсолютно правы. – Бен кивнул:
– Хорошо. Я сбегаю к себе за фанерой. Надо заколотить окно.
– На заднем дворе есть листы пластика. Мы накрываем ими проходы между грядками, чтобы сорняки не разрастались. Может, они сгодятся? – Сьерра потерла лоб. Ей не хотелось взваливать на него свои проблемы, но деваться было некуда. – Боюсь, у меня гвоздей нет.
– Сьерра?
Она подняла голову.
– Это ведь не проблема, верно? Не забивайте себе голову ерундой.
Как он понял, что собственная беспомощность ее раздражает?
Бен дотронулся до ее подбородка:
– Я сейчас возьму специальный степлер и вернусь.
– Спасибо. – Как это ни глупо, но Сьерре совсем не хотелось, чтобы он уходил.
Бен отошел было, потом вернулся, посмотрел ей прямо в глаза и спросил без улыбки:
– Я всего на минуту. С вами все будет в порядке? – Его забота и заигрывание – все это было и приятно, и досадно одновременно. Приятно, потому что очень долго с ней так никто себя не вел, и вообще в жизни она почти не встречала мужчин, которые были готовы о ней заботиться.
Но его заботливость досаждала Сьерре потому, что она была женщиной независимой и таковой желала оставаться, несмотря на досадные обстоятельства этой ночи. И эмоционально, и физически Сьерра очень устала, и, тем не менее, она нашла в себе силы для адекватного ответа:
– В чем проблема, Бен? Вы считаете, что такая маленькая и слабая женщина, как я, должна испугаться грозы? Или вы думаете, что в темноте я споткнусь и разобью себе голову?
Бен не обиделся. Взгляд его опустился к низу ее живота.
– Да нет. Просто вы уже раз упали, и я не знаю, насколько серьезно вы ушиблись. – Он усмехнулся. – Не то чтобы у вас отсутствовало мягкое место, но все же вы могли ушибиться.
Сьерра не могла решить, воспринимать его слова как оскорбление или как комплимент.
– Хотите, чтобы я проверил? – предложил он. – Может, мне стоит это место поцеловать? Мы могли бы сыграть... в доктора.
Сьерра готова была рассмеяться, но вовремя одумалась – она и так не слишком решительно его от себя отваживала. Замаскировав улыбку под зевок, она сказала:
– Я бы предпочла поскорее со всем этим покончить, чтобы, наконец, добраться до постели.
– Вот это отличная мысль.
– В одиночестве.
Бен легонько поцеловал ее в лоб и, ограничившись этим братским жестом, со словами «сейчас вернусь» исчез из ее дома.
С учетом того, что они встретились всего пару часов назад, он вел себя довольно напористо. И прикасался к ней, и целовал. Но всякий раз, как он это делал, ноги ее становились ватными. Она чувствовала себя полной дурой и ничего не могла с этим поделать.
Прошло еще полтора часа до того момента, как им удалось закрыть окно щитом и распаковать вещи в намокших коробках. Бен помог Сьерре развесить вещи для просушки, и все то время, пока был рядом, поддерживал ее веселой болтовней. Он трудился не покладая рук, и при этом она не услышала от него ни одной жалобы. Наоборот, он вел себя так, словно трудиться бок о бок с ней для него величайшее счастье.
Ливень не утихал. В ее бизнесе от погоды зависит очень многое, и Сьерра не могла не думать о том, как сильно отбросит ее назад эта гроза.
На несколько дней работа на участке остановится, и если прибавить к потерянной от этого прибыли расходы на замену стекла и подрезку громадного дерева, то сумма для ее тощего кошелька оказывается просто неподъемной. Впрочем, об этом она подумает завтра, а сегодня – скорее спать.
Бен убрал сук, который заблокирован дверь, и они направились в мотель. Бен не только накинул Сьерре на плечи дождевик и закрыл голову капюшоном, но еще и зонт над ней раскрыл. По дороге в мотель Сьерра в неровном свете фонаря увидела, что ее еще такой опрятный с утра участок весь был завален ветками и листвой. Оставалось молиться о том, чтобы дождь не погубил саженцы.
Бен обнял Сьерру за плечи и повел в обход большой лужи на дороге. Сьерра искоса на него посмотрела, но он, казалось, был целиком сосредоточен на поисках наиболее безопасного пути, и его рука у нее на плече была как знак защиты.
Она подумала, что он с любой женщиной, которая могла бы оказаться на ее месте, вел бы себя так же. Он помогал ей без жалоб, как будто у него за плечами не было такого же длинного, как у нее, трудового дня, словно сейчас не шел третий час ночи. Сьерра подумала, что Бен также трогательно заботился бы о ней, будь ей девяносто лет или девять.
Но о чем не стоило забывать, он уже объявил ей, что хочет ее. И с этим обстоятельством справиться было труднее всего.
По крайней мере, Бен успел надеть рубашку, когда ходил за степлером. Теперь, когда чувство стыда и смущения от того, что он застал ее голой, несколько улеглось, Сьерра позволила себе полюбоваться Беном. Вид его голого торса поначалу ввел ее в ступор. Бен был смуглым от природы, но еще и загорелым. Плечи у него были крепкими и сильными на вид. Ей пришлось перебороть искушение к нему прикоснуться. Грудь была покрыта темными волосками, которые в форме треугольника спускались вниз к мускулистому животу. Узкая полоска темных волос уходила вниз, за пояс джинсов.
Сьерра могла бы смотреть на него часами и ничего против этого не имела бы.
– Ты пожираешь меня взглядом, моя сладкая, и это крепко меня заводит.
Сьерра вздрогнула и почувствовала, что жар бросился ей в лицо. Она решила, что лучшая защита – нападение.
– Не называй меня «моя сладкая», – запальчиво сказала она и виновато добавила: – Извини.
