Мари-Клэр Сюльро - Долина любви и печали
Прокатившись по нескольким новым трассам, она рано вернулась в гостиницу и засела за свою архитектурную книжку. К обеду пришла одной из первых и, спрятавшись за колонной, высматривала среди спускавшихся лыжников Мориса. Пришлось признаться самой себе, что очень соскучилась по нему.
Так и не увидев ни Катрин, ни Мориса, Лючия вернулась к себе в номер, отдохнула, а вечером отправилась в бассейн.
…Когда раздался стук в дверь, Лючия машинально посмотрела на часы: половина девятого. На пороге стояла Катрин.
— Ты не знаешь, где Морис? — взволнованно спросила она, пытаясь заглянуть в комнату.
— Я не видела его сегодня, — растерянно проговорила Лючия, приглашая женщину войти.
Та медленно прошла в комнату и обессиленно опустилась в кресло.
— Мы вместе катались до обеда, — начала она, отстраненно глядя в окно, потом я немного подвернула ногу и вернулась в гостиницу, а он сказал, что останется еще покататься часов до четырех.
Катрин замолчала и искоса посмотрела на соперницу. Лючия села на кровать, чувствуя, как и в ее душе нарастает тревога. Тем не менее она решила ободрить пришедшую к ней женщину.
— Может быть, он встретил кого-нибудь из друзей, — бодро предположила она, — и задержался в каком-нибудь из отелей.
Почувствовав несостоятельность своего предположения, она добавила:
— Хотя, конечно, мог бы позвонить тебе.
— Или тебе… — добавила Катрин, по-прежнему не глядя на Лючию. — Только он сегодня забыл телефон в номере.
— Тем более, — оживилась Лючия, возвращаясь к своей версии. — Ты не волнуйся, он прекрасно катается, с ним ничего не может произойти. Наверняка где-нибудь задержался.
Катрин согласно кивнула, продолжая безучастно сидеть в кресле.
— Зачем только я поехала с ним в эти горы, — вздохнула, она. — Как мне все это надоело…
Лючия встала и подошла к балкону. Она молчала, не зная, как реагировать на реплику Катрин.
— Ты хочешь упрекнуть меня? — неожиданно для себя спросила она.
— Я ничего не хочу, — холодно ответила Катрин, — но если ты так спрашиваешь, значит… знает кошка, чье мясо съела.
Лючия медленно повернулась к сопернице, чувствуя, как ее лицо заливает краска.
— Зачем ты так? — спокойно проговорила она, смирив гордыню. — Ведь вы же собираетесь развестись… Ты сама сказала, что он… может считать себя свободным.
Она запиналась от волнения и с трудом подбирала английские слова.
— А ты и обрадовалась! — запальчиво воскликнула Катрин. — Жена рядом, а ты всю ночь продержала его у себя в постели.
Лючия заткнула уши и снова отвернулась к балкону.
— Я прекрасно понимаю тебя, — тихо сказала она, взяв себя в руки. — Наверное, я виновата перед тобой… у меня не хватило сил… оттолкнуть Мориса. Он просто приворожил меня своей силой, обаянием, простотой… и открытостью. Да, я влюбилась в него.
Откровенность Лючии смутила Катрин. Своей грубостью она хотела оскорбить соперницу, вызвать у нее ответную грубость, она желала ссоры, чтобы снять нервное напряжение, разрядиться. Но признание итальянки обезоружило ее, и она уже досадовала, что ее аристократическое достоинство не выдержало испытания. Она закрыла лицо руками и разрыдалась.
Лючии хотелось успокоить ее, но она не стала этого делать.
— Сейчас надо думать, — устало сказала она, как искать его. О! Я знаю! — воскликнула она. Сейчас позвоню в спасательную службу. Нет, я знаю лично начальника службы Луиджи Пронти. Сейчас, сейчас…
Лючия схватила свой мобильный телефон и стала искать в справочнике номер телефона Луиджи. Несколько лет назад он ухаживал за ней, но потом у них установились приятные дружеские отношения. Он даже приглашал ее прокатиться по мало известным трассам, не нанесенным на карту туриста. Уж он-то наверняка поможет…
— Луиджи, здравствуй! Это Лючия. Помнишь, архитектор из Рима…
Катрин сжав от волнения кулаки, напряженно вслушивалась в разговор. Она не знала итальянского, но, поскольку этот язык похож на французский, кое-что ей было понятно, хотя в основном она следила за интонациями итальянки.
— Да? Очень приятно, спасибо, что не забыл. — Лючия улыбнулась, но, сразу став серьезной, продолжала: — Слушай, у меня к тебе важное дело. Тут не вернулся с горы один человек, очень хороший лыжник. Где катался? Кажется… на Виго ди Фасса, — закончила она после подсказки Катрин. — Да? Хорошо. Спасибо. Ждем…
Она повернулась к Катрин и ободряюще сказала:
— Сейчас он позвонит спасателям, ответственным за этот регион катания и сразу перезвонит нам.
Расставшись с Катрин, Морис пару раз спустился по Мальга Крочифиссо — трассе, на которой проводятся соревнования на Кубок мира по горным лыжам. Когда до отключения подъемников оставалось полтора часа, он решил возвращаться к гостинице. «За час спущусь», — подумал он, и на всякий случай развернул карту, выбирая более короткий путь.
Он подошел к крутому склону, с которого начиналась трасса, сокращающая спуск, и заметил широкий след, ведущий в сторону лавиноопасного склона. «По-видимому, два сноуборда, — подумал Морис. — Что за шальной народ, эти сноубордисты, понесло их на лавиноопасный склон!» Он подошел ближе, стал вглядываться вниз и в этот момент услышал глухой крик о помощи. Кричал мужчина… Морис поглядел по сторонам в надежде найти помощников, но вокруг никого не было, так как этот склон был слишком сложен для непрофессионалов.
«Там что-то случилось, — с тревогой думал он, — возможно, есть пострадавшие». Конечно, как врач, он должен спуститься и помочь. Но каким образом оказать помощь? Морис сунул руку во внутренний карман куртки и обнаружил, что забыл мобильник. В сердцах обругав себя за беспечность, он снова обернулся и заметил лыжника. Морис окликнул его и пошел ему навстречу.
— У меня к вам огромная просьба, — обратился он к парню, которого буквально остановил на ходу. — Оттуда, снизу доносятся крики о помощи. Я врач и сейчас спущусь, чтобы помочь пострадавшим. А вас очень прошу, когда спуститесь к первому подъемнику, скажите работнику канатной дороги, чтобы он связался со спасателями, передайте, что на крутом лавиноопасном склоне к северу от Виго ди Фасса что-то случилось со сноубордистами. Пусть спасатели немедленно приезжают, а я пока постараюсь им помочь. Заранее спасибо, пожалуйста, не забудьте передать.
Парень понимающе закивал, пообещал все сделать в лучшем виде и укатил к подъемнику.
Морис посмотрел ему вслед и начал медленно, но уверенно спускаться в ту сторону, откуда продолжали доноситься крики о помощи. Наконец он увидел человека, который, заметив спускающегося лыжника, начал отчаянно махать руками и кричать. Еще минута — и Морис остановился рядом с юношей лет семнадцати. По его внешнему виду — широким штанам с карманами и многочисленным косичкам, торчащим в разные стороны, — это был один из тех начинающих сноубордистов, которых так недолюбливают лыжники. Со свойственным юности максимализмом они пренебрегают всеми правилами поведения в горах, полагая, что им позволено все. Видимо, это был тот самый случай. Но сейчас было не до упреков…
