Дороти Иден - Любовь в стране эвкалиптов
— Если уж ты начала обобщать, то нечего к Лоле привязываться. Хочешь, чтобы я заверил тебя, что она для меня всего лишь милая соседка, и не более того?
— Люк, как мы до этого доспорились? — совсем расстроилась Эбби.
— Думаю, виной всему опять эта несчастная помада. Послушай, давай покончим с этим раз и навсегда. Я не разрешил тебе пользоваться ею только потому, что она принадлежит другой женщине. Я хочу, чтобы у тебя была своя собственная. Понятно? И все равно, Лола это или еще кто. Что до твоего сегодняшнего приключения, мы и с ним разберемся. Завтра же ты покажешь мне то место, и мы проверим, что это за человек и что он к тебе прицепился. Если он и вправду тебе названивал, пусть полиция с ним разбирается. Но сперва не помешает припугнуть его, — поглядел он на нее сверху вниз. — Договорились?
Эбби беспомощно кивнула. Где-то в этом споре они снова отдалились друг от друга, но она не знала, где именно. Может, когда про Лолу речь зашла. И вообще, больше они ни о ком не говорили, так ведь?
— Ты просто считаешь меня обыкновенной истеричкой, — вздохнула она.
— Милая, прошу тебя, — раздраженно нахмурился он. — Я просто хотел поставить все точки над «i». Как бы то ни было, вся вина лежит на мне. Я должен был заметить, что ты скучаешь и тебе одиноко. Возможно, ты права насчет работы.
— Да. — Эбби одним глотком прикончила виски, но оно не помогло ей расслабиться. Что толку ехать на Кингз-Кросс и снова лезть вверх по грязной узкой лестнице? Наверное, все же стоит сходить к Моффатам на кофе, чтобы хоть как-то скоротать вечер.
«Вечер, которого я ждала весь день», — с горечью подумала Эбби и вскочила на ноги прежде, чем слезы хлынули у нее из глаз.
— Как у тебя день прошел? Дел много? Мисс Аткинсон сказала, что ты в Парраматта ездил.
— Да. Работа там хорошая подвернулась. Можешь меня поздравить! — Он улыбнулся, подбадривая ее интерес. Как будто она ему чужая. — Когда ты успела с мисс Аткинсон поговорить?
— А, просто думала, что мы можем вместе домой вернуться, эта история расстроила меня немного. Глупо было так настойчиво долбить в дверь, а потом еще и в комнату врываться. Сама на грубость напросилась. Больше всего меня его лицо напугало и рыбьи глаза. Не то чтобы оно злое было, просто… — Эбби остановилась, раздумывая, как бы описать эту дряблую, тупую и в то же время хитрую мордочку. — А Джок, так он меня на самом деле не слишком волнует. Старик приходил сегодня, работу просил, но он не такой страшный, как тот, рыбоглазый. Наверное, ты прав, Люк. У меня и впрямь комплекс развился. Может, я просто беременна.
Муж подошел к ней сзади и поцеловал в шею.
— Милая! Я так тебя люблю. Поверь мне!
Она не повернулась к нему, страшась спугнуть этот момент невероятной нежности.
— Правда?
— Погляди на меня!
И ей все же пришлось оглянуться, о чем она тут же пожалела. Уж очень не хотелось видеть растущую в его глазах тревогу.
— Люк, тебя что-то беспокоит.
— Твои заботы — это мои заботы. Не глупи.
Эбби пришлось срочно выворачиваться, чтобы сгладить углы. Что не так и с Люком, и с ней? Между ними постоянно напряжение какое-то чувствуется.
— Наверное, я все же не беременна, — призналась Эбби. — Это было бы слишком мило и старомодно, тебе не кажется? Я хочу сказать, так быстро.
Усилием воли Эбби прогнала из памяти образ костлявой, невзрачной, назойливой Дедры. Ребенку много чего нужно, и прежде всего любящие родители. Бедняжку Дедру остается только пожалеть. Ее ребенок будет счастлив. Потому что Люк действительно любит ее…
Глава 5
Эбби точно знала, какую картину застанет в гостиной Моффатов, огромной комнате с высокими потолками и резным камином, которым никто никогда не пользовался, газовыми бра и тяжелой викторианской мебелью, дошедшей до наших дней со времен покорения Австралии.
Миссис Моффат настаивала именно на таком стиле. Обеим ее дочерям эта гнетущая викторианская атмосфера явно была не по душе.
Вечера, когда Лола никуда не выходила, были похожи, словно близнецы: увешанная разноцветными бусами старуха в черном платье с высоким воротом сидит у окна в кресле-качалке, погруженная в свое рукоделие. Милтон в инвалидном кресле тупо смотрит в пространство, пока что-нибудь не выводит его из себя, и тогда он разражается очередной едкой тирадой; рядом с ним бледная молчаливая Мэри, из которой слова не вытянешь; и развеселая Лола, на которую вроде бы эта тягостная атмосфера никакого влияния не оказывала — врубает радио на всю катушку, болтает без умолку, хохочет.
Да уж, нет никакого сомнения — на фоне своей семейки Лола сильно выигрывает. Любой бы восхитился ее жизнерадостностью.
Ничего удивительного, что все, и в особенности Лола, радовались, когда Люк заходил в гости. Это просто подарок небес. Но неужели он действительно познакомился с Моффатами всего шесть месяцев тому назад, после того как купил этот участок земли и построил дом? Или они из его прошлого, по крайней мере Лола? Эбби понятия не имела, отчего эта мысль постоянно не давала ей покоя, но было в их отношениях нечто большее, чем обычая соседская дружба. Ей хотелось не обращать на это внимания или уж до конца понять, в чем там дело, однако от Люка в этом вопросе помощи ждать не приходилось.
Миссис Моффат подозвала Эбби к себе и указала на кресло.
— Удачно по магазинам пробежалась, дорогая?
— Да я вообще-то не собиралась ничего покупать.
— А, понятно, на витрины глазела. Очень мудро. Я все время своим девчонкам повторяю — сто раз подумайте, прежде чем швырять деньги на ветер. — Из-под нависших морщинистых век на Эбби уставились лихорадочно блестящие карие глазки. — Ты сегодня на редкость миленькая. У вас, англичанок, великолепная кожа. Не прожаренная на солнце, как наша. Дедра сказала, что сегодня ты собиралась накраситься ее помадой. Ты такая внимательная, милая. И очень добра к девочке.
Эбби почувствовала, как миссис Моффат перевела взгляд на ее губы. Ей не хотелось расстраивать старушку рассказами о том, что Люк выкинул эту злосчастную помаду, и она просто улыбнулась в ответ, раздумывая про себя, когда же от нее отстанут с этим подарком.
— Лола всю дрянь с работы тащит. Извини, я всегда подобные штуки дрянью зову. В наши дни такой косметикой не пользовались. Но что и говорить, прежде чем предлагать новинки покупателям, их действительно на ком-то опробовать надо. Мэри завидует Лоле, девчонка вольна на работу бегать. Сама-то она к Милтону привязана. А теперь опять это лечение в больнице. Он прямо с ума от этого сходит, бедолага. Ездит только потому, что никак не может смириться со своей инвалидностью. Поверить не может, что никогда на ноги не встанет.
