Стефани Ховард - Наследник замка Глен-Краннах
К вашему сожалению и разочарованию, без слов, взглядом, сказала она ему. Разумеется, он был бы наверху блаженства, если бы она растянулась вместе с фотоаппаратом, туфлями от Гуччи и всем прочим!
Он вел ее по лабиринту переходов в дальний угол, где высилось незастекленное окно, и его шаги эхом отдавались в холодном, промозглом воздухе древнего сводчатого склепа. Многоцветные стрелы солнечного света, пробивавшиеся в окно, падали на грубо обтесанные каменные стены.
— Вот то место, которое кажется мне подходящим фоном для «Ceo do dh’or», — сказал Росс, обернувшись к ней.
— Да, вижу, — проговорила она ничего не выражающим тоном, сощурившись и оглядывая склеп.
— Свет особенно хорош ранним утром. Он заливает все это маленькое пространство.
Камилла представила, как склеп будет выглядеть при раннем утреннем солнце, и поняла, что место для ее цели выбрано совершенно идеально. Но она вовсе не испытывала великодушного желания признаться в этом Россу Макеоуну. Каким-то чудом он совершенно точно угадал, что ей нужно. Но она не намерена делиться с ним своими восторгами и тем более благодарить его!
Со скептическим видом Камилла принялась внимательно осматривать склеп, останавливаясь, изучая вблизи высокое открытое окно. Брызги солнечного света падали ей на голову и на плечи, светлые волосы отливали шелком, мягкое освещение подчеркивало линию груди под слегка облегающим свитером.
Она не замечала, что серые глаза зачарованно наблюдают за ней, и поэтому была не готова к перемене темы разговора. А он легким тоном светской беседы поинтересовался:
— И что, этот адвокат… друг ваш… скучает без вас?
Камилла резко обернулась и вытаращила на него глаза, потом моргнула.
— Простите?
Росс небрежно прислонился к стене — кулаки сжаты в кармане куртки, одно колено чуть согнуто, темноволосая голова откинута назад. Он внимательно разглядывал ее с высоты своего роста.
— Я задал очень простой вопрос. Скучает ли без вас ваш друг Эрик? Уверен, что он должен был сказать вам именно это, когда вчера вечером звонил в отель.
— И что, если скучает? — разозлилась она. — Почему это вас волнует?
— Всего лишь дружеский вопрос, — пожал он широкими плечами. — Приятно знать, что кто-то думает о вас, когда вы далеко в чужих краях.
Камилла решила не обращать внимания на его слова и на ноту насмешки в голосе. Хватит и того, что этот сугубо личный вопрос вызвал тяжелое ощущение жара во всем теле. Она осторожно проговорила:
— Думаю, это место действительно подойдет для съемок. Я снова приду сюда посмотреть… одна… завтра утром. Вы не возражаете?
— Как вам угодно. — Он по-прежнему продолжал изучать ее загадочными потемневшими глазами, подвергая безжалостному испытанию. И затем продолжил: — Этот Эрик ваш… Он серьезная любовь… или так, мимолетное увлечение?
На сей раз она решила не спускать. Глаза сузились от негодования.
— Если вы и в самом деле хотите знать, он тот мужчина, за которого я собираюсь замуж! — Может быть, это удовлетворит его докучливое любопытство и положит конец нахальным вопросам.
Легко было догадаться, что этого не случится. Он подчеркнуто перевел взгляд на ее левую руку.
— Не вижу обручального кольца, — заметил он. — А я абсолютно уверен, что Эрик принадлежит к тому типу мужчин, которые настаивают на соблюдении этой традиции. — Росс помолчал со странной улыбкой. — Так почему же, если вы собираетесь за него замуж, нет кольца?
— Потому что обручение еще не официальное.
— Ага… — Он вроде бы обдумывал новую информацию. — Возможны две причины: или он еще официально не просил вас выйти за него замуж, или вы еще официально не дали ему ответа… — Он настойчиво смотрел ей в глаза. — Скажите мне, я прав?
Неведомо почему сердце Камиллы понеслось как на скачках и ладони стали липкими от тревоги, когда она сжала их в кулаки. Как и прежде, когда он заговаривал об Эрике, ей чудилась какая-то угроза.
— Не собираюсь ничего вам говорить. Черт возьми, это не ваше дело!
— Очень хорошо. Тогда позвольте мне угадать. — Серо-стальные глаза прошлись по ее напряженной, ощетинившейся фигуре, оценивая, взвешивая, раздевая донага. Неуверенная улыбка тронула его губы, когда он сообщил ей свою догадку: — Я бы сказал, что дело затягиваете вы.
Примитивный и неточный вывод, и при других, более нормальных и благоприятных, обстоятельствах Камилла сказала бы ему об этом. Но в тот момент только одна мысль билась у нее в голове. Совершенно простая мысль — убежать отсюда. Ее вдруг охватил приступ удушья, будто ее погребли в сыром склепе, а стены плотно сомкнулись вокруг нее. Самое главное — убежать от все более подавляющей близости этого дикого, неуправляемого человека с пронизывающими серыми глазами, которые, казалось, видели ее насквозь.
— Если вы не возражаете, мне бы хотелось уйти отсюда. Я уже насмотрелась вдоволь, — собрав остатки разлетевшейся на кусочки позы, проговорила Камилла сдавленным голосом.
— Вы уверены?
— Совершенно уверена. Благодарю вас. — Дерзкими расспросами и грубыми намеками ему удалось привести ее в полное замешательство. Последние годы такого умудрялись добиваться немногие.
Он оттолкнулся широкими плечами от стены.
— Хорошо, в таком случае пошли.
И только в тот момент, когда он выпрямился и кивнул, Камилла рискнула внутренне расслабиться. Может быть, он уже насытился своей игрой. Но Росс моментально снова выбил почву у нее из-под ног. Он покосился на нее и спросил:
— Я прав или нет? Это вы затягиваете дело?
— Нет. Не я! — Слова слетели с языка, будто пулеметная очередь. — Больше всего на свете я хочу выйти замуж за Эрика и скажу ему об этом в ту же минуту, как вернусь в Лондон.
— Почему же вы не сказали ему до отъезда… если, как вы выразились, больше всего на свете хотите этого?
— Потому, — проговорила Камилла и удивилась, почему она вообще считает нужным отвечать, — что он дал мне неделю срока подумать над его предложением. Он понимает, что это серьезный шаг.
— Вполне с ним согласен. — И нахальный дикарь продолжал насмешливо ухмыляться с видом превосходства. — Уверен, что брак с таким человеком, как Эрик, был бы действительно очень серьезным шагом.
— Что вы об этом можете знать? Вы даже незнакомы с Эриком!
— Совершенно верно, — признал он и помолчал, полосуя ее своим острым, как сабля, взглядом. — Я незнаком с Эриком, но я познакомился с вами.
И что, черт возьми, это могло бы означать? Камилла смотрела на него, подавляя в себе нарастающую тревогу оттого, что по спине бегали мурашки, будто кто-то холодными пальцами гладил ей кожу. И опять возникло чувство удушья — будто сдвинулись стены.
