Джанет Дейли - Неотразимый бродяга
–Куда вы направляетесь?
– В дом, – буркнула она, не понимая, почему вообще отвечает этому типу.
– Но не в таком же виде, – произнес он в том же тоне. – Стойте смирно.
Холт принялся вытаскивать соломинки из ее волос и отряхивать платье. Закончив, он протянул ей свой носовой платок.
– Высморкайтесь.
– Не нужно, – отказалась Диана и только вытерла остатки слез, направляясь к двери.
– Помните, о чем я вас предупредил, – бросил он ей вслед.
– Похоже, мне долго не удастся это забыть, – сдавленным голосом ответила Диана. И это было правдой – ее ягодицы так болели, что наверняка этой ночью придется спать на животе.
Диана никому ни словом не обмолвилась о том, что произошло тем вечером. Она вполне удачно изобразила удивление, когда Майор с сожалением сообщил ей, что Керли уволен. Те, кто отметил, что следующие две недели девушка слонялась по двору в подавленном настроении, приписывали это внезапному отъезду Керли, не подозревая о существовании более глубокой причины ее нынешнего состояния. Диана ненавидела Холта.
Школу Диана окончила с отличием. Когда она произносила речь на торжественной церемонии выпуска, то видела перед собой исполненное гордости лицо отца, сидевшего впереди у самого прохода. По настоянию Майора она поступила в университет в Рино.
Поначалу Диана пыталась возражать. Ей совсем не хотелось продолжать свое образование, поскольку она искренне считала его законченным.
– Ну какой смысл учиться в колледже? Я знаювсе, что мне нужно знать, – рассуждала она, убеждая отца одним из жарких летних дней в правильности своего решения. – Ни один профессор не расскажет мне об управлении ранчо столько, сколько я узнаю, находясь здесь, от тебя. Бухгалтерские книги я вести умею. Чего же еще?
– Я не позволю тебе впустую растрачивать свой интеллект. Кроме того, в колледже есть кое-что, кроме занятий и профессоров. – Майор снисходительно улыбнулся. – Университетские женские клубы, общественная деятельность, вечеринки. Нужно перепробовать в жизни много всего, прежде чем с уверенностью сказать, чего ты, собственно, хочешь.
Но Диана была настроена скептически.
– Я не изменю своего мнения.
– Может, и нет, – согласился он. – Но по крайней мере окунешься в другую жизнь, отличную от той, что знала до сих пор, и будешь иметь выбор.
Их спор был прерван стуком в дверь. Когда Майор открыл дверь и впустил Холта, волна негодования захлестнула девушку, как и всегда при виде управляющего. Чувства Дианы мгновенно отразились на ее лице, но Холт смотрел на Майора.
– Прошу прощения. Я не хотел вам мешать. – Слова извинения звучали скупо, но были произнесены с должной почтительностью.
Диана, безусловно, могла бы ответить, что уже само его присутствие на ранчо было грубым вмешательством в ее жизнь. Каждый раз, когда она хотела отделаться от него, Майор неизменно препятствовал этому. Борьба начинала напоминать заведомо безнадежную битву.
– Вы нисколько не помешали, – заявил Майор. – Мы с Дианой обсуждали ее планы относительно колледжа.
«Не «ее», а твои планы», – хотелось поправить Диане.
– Так что, собственно, случилось? – спросил Майор.
– Двое покупателей заинтересовались вашими арабскими лошадьми. Особенно их интересуют однолетки, – объяснил Холт. – Руби уже подогнал джип, чтобы отвезти их на выгон. Я подумал, что вы захотите поехать с нами. Похоже, они хорошо разбираются в лошадях.
– Вы вполне справитесь и без меня. – В спокойном голосе Майора звучала твердая уверенность в способностях Холта.
Диана посмотрела на отца, потрясенная смыслом услышанного. Майор и раньше поручал ответственные дела помощникам, но только не те, что касались его призовых арабских скакунов. Позиции Холта явно стали еще более прочными, и с этим, видимо, придется считаться. Ошеломленная этим открытием, она не слышала окончания их разговора. Звук захлопнувшейся двери вернул ее к действительности.
– Четыре года в колледже пролетят так быстро, что ты и не заметишь, – как ни в чем не бывало возобновил Майор прерванный разговор.
Диана в волнении отвернулась. Отец подошел к ней и положил руку на плечо девушки – одно из скупых проявлений его любви. Майор всегда был очень эмоционально сдержанным человеком и редко давал волю чувствам, частично из-за жесткой дисциплины, к которой он привык в армии, а частично – из-за присущей ему от природы мужской суровости.
– Я всегда мечтал, что ты будешь учиться в колледже. Всякий отец хочет, чтобы его ребенок получил высшее образование. И я в этом смысле не исключение.
Диана вынуждена была сдаться. Успокаивая себя тем, что доставляет удовольствие отцу, она с головой окунулась в студенческую жизнь. В первый год график занятий не давал ей возможности проводить уик-энды дома, так что ее визиты на ранчо ограничивались редкими и непродолжительными каникулами. Чтобы ускорить бег времени, Диана взвалила на себя кучу общественных обязанностей и не пропускала ни одной вечеринки. У нее было много приятелей, но среди такой массы дел не оставалось свободных минут, так необходимых для более глубоких отношений.
Лето промелькнуло почти мгновенно. Казалось, она только что приехала на ранчо – и уже должна была его покинуть, чтобы успеть к началу осеннего семестра.
Второй год ее пребывания в колледже был отмечен двумя важными событиями: Одно из них – весьма печальное. В октябре Диану вызвали к декану, где сообщили, что ее отец перенес сердечный приступ и находится в больнице. Ближайшим рейсом Диана вылетела домой.
Лежавший на больничной койке отец казался очень бледным, но в остальном практически не изменился. Майор всегда казался ей несокрушимым, и было большим потрясением вдруг обнаружить, что это не так. В его глазах по-прежнему светилась жизненная сила, отнюдь не иссякнувшая, но, как оказалось, не вечная.
– Не нужно так расстраиваться, Диана, – сказал Майор, увидев озабоченное лицо дочери. – У меня еще много лет впереди. Просто нужно немного умерить пыл, только и всего… поменьше напрягаться.
– Я прослежу, чтобы ты так и поступал впредь.
– Что ты этим хочешь сказать? – насторожился Майор.
– Я останусь дома, пока ты не поправишься.
– Одно дело ненадолго прилететь домой и воочию убедиться, что со мной все в порядке, и совсем другое – уныло сидеть у моего изголовья и держать за руку. В этом нет никакой необходимости. Тем более совсем уж ни к чему бросать колледж, – сухо сказал он. – Холт и Софи прекрасно позаботятся обо мне.
Диана хотела возразить, что у единственной дочери больше прав ухаживать за отцом, чем даже у самой хорошей наемной прислуги, но Майор не дал ей раскрыть рта.
