Хелен Бьянчин - С любовью не спорят
— Может, ты все-таки расскажешь мне, что за разговор заставил тебя порвать со мной? Я не прошу тебя называть имя.
Она глубоко вздохнула.
— Ты ведь все равно не оставишь меня в покое?
— Нет.
Она и не надеялась на другой ответ. Жажда мести переполнила ее сердце.
— Мне нет места в светском обществе. Это раз. Ни в частной школе, ни в каком-нибудь элитном учебном заведении я не училась. Это два. Моя мать до сих пор работает. Вы только подумайте! — Ее понесло. — Как это кто-то вроде меня может соперничать со сливками сиднейского общества? Интрижка с такими особами позволительна, но брак? Никогда!
Лицо Слоуна хранило непроницаемое выражение. Черт, неужели он не понимает, что все это злословие вонзалось в ее сердце как отравленные шипы? Почему он молчит?
— Не сомневаюсь, ты достойно относилась к подобным заявлениям.
Сюзанне показалось, что все ее слова его немало развлекли. На уничтожающие взгляды Слоун никак не реагировал.
— Я пошла по пути наименьшего сопротивления: сладко улыбалась и заверяла всех, кого это интересовало, что ты меня терпишь только потому, что я невероятно хороша в постели.
Это он, только он обладал удивительной способностью заставлять ее загораться от легчайшего прикосновения.
— Ну а дальше?
— Почему ты думаешь, что было какое-нибудь «дальше»?
— Не могу поверить, что на тебя произвели столь сильное впечатление подобные мерзкие колкости.
Да, устные угрозы не слишком беспокоили ее. Гораздо хуже были письма.
— Я получила несколько анонимных посланий по почте…
Его хладнокровие уже начинало внушать ей подозрение: не скрывается ли что-то за ним?
— Как они выглядели?
— Обычная бумага с наклеенными на ней вырезанными из газеты буквами.
— Что там было?
— Мне давалось два дня на то, чтобы убраться из твоей жизни. — Даже теперь некоторые обороты живо всплывали в ее памяти.
— А в противном случае?
— Или я пожалею.
На его лице вздулись желваки, с губ сорвалось невнятное проклятие.
— Почему ты не сказала мне?
— Я не приняла это всерьез.
Непонятно, как он сдержался и не встряхнул ее как следует.
— Но потом ты изменила свое мнение? Из-за чего?
Несколько отдельных эпизодов. Вначале они показались случайными. Кроме одного. Да, напрасно она пыталась справиться самостоятельно.
— Сюзанна… — Слоун говорил тихо, очень тихо. Зловеще. Ее затрясло.
— Я ехала домой с работы, и кое-кто попытался столкнуть меня с дороги. Правда, неудачно. А потом очень выразительно намекнул, что в следующий раз мне может повезти меньше…
Она замолчала, переводя дыхание. — Вообще мне посоветовали убираться из твоей жизни, и поскорее.
— И ты ничего мне не сказала! — Он был в ярости.
— Тебя тогда не было.
— Глупейшая отговорка! Это не должно было тебя остановить.
Ее глаза злобно сверкнули.
— И что бы ты сделал?
— Прилетел бы следующим же рейсом.
Но как же его клиенты в Лондоне? Разве мог он бросить такое серьезное дело?
— Поверь, я бы все бросил.
— Я разобралась с этим сама.
— Как именно?
— Сказала ей, что немедленно подаю в полицию заявление о том, что произошло, и дам ему ход в случае малейшего повода с ее стороны. — Глаза Сюзанны смотрели холодно, лицо побледнело. — Или им займутся при любых подозрительных обстоятельствах.
А еще она решила переехать из его квартиры, сжечь все мосты. Ничего не рассказывая ему, не обращаясь к нему за помощью. Слоун буквально задыхался от ярости. Заставить его так мучиться, не говоря о самой себе!
— Кто? — сквозь зубы выговорил он. Чувствовалось, что его негодование готово перелиться через край. Он с трудом сдерживал себя.
— Думаю, тебе не стоит знать ее имя.
— Ты не вправе это решать. — В его глазах сверкала жажда мести.
Вид у него был грозный, но на нее не подействовал.
— Нет, вправе.
— Я ведь могу обойтись без твоей помощи! Запросить у нужных людей и узнать то, что хочу узнать.
— Зачем? Какие обвинения тут можно предъявить? Мне не причинили никакого ущерба, никаких телесных повреждений. Я просто была жутко потрясена ненавистью этой женщины, ее желанием отомстить. Но возможно, она нуждается в помощи психиатра.
— В понятие ущерба могут быть включены угрозы. Если доказано, что они имели место, закон предусматривает соответствующее наказание. — Он мрачно ждал ее ответа.
— Я знаю об этом не хуже тебя. Ее отец — очень важная персона. Для него это будет страшный удар, если подобные обстоятельства получат огласку. Только из уважения к нему я решила хранить молчание.
Слоун был готов дать волю своему бешенству. Интересно, понимает ли Сюзанна, что она очень близка к тому, чтобы его гнев обрушился на ее голову? Во всяком случае, непохоже, что это ее пугает. Она твердо стоит на своем, и ее решимость, наверное, нелегко сломить. Но не невозможно.
— Ты огорчаешь меня.
У нее было немало времени, чтобы подготовиться к этому разговору. И ответы на многие вопросы давно были подготовлены.
— Все твои психологические приемы ни к чему не приведут. — Она усмехнулась. — Не теряй времени. Не надо убеждать меня, что любви ничего не страшно. Мы имеем дело с настоящей жизнью, а не с романтическими домыслами.
— Тебе требуется реальность, Сюзанна?
Он склонился к ней, его теплое дыхание коснулось губ девушки… И весь мир заколебался вокруг нее.
Она испытывала то безумное наслаждение, которое всегда дарила ей интимная близость со Слоуном. Тело горело в нестерпимом пламени, руки инстинктивно обняли его за шею, она изогнулась, прижимаясь к нему.
Одна рука Слоуна лежала на ее спине, другая поддерживала голову. Его губы впивались в ее губы, лишая разума, унося в неведомое.
Беспомощный полувздох-полувсхлип вырвался у нее, когда Слоун приподнял ее и жадным ртом приник к впадинке на шее, постепенно двигаясь к манящим округлостям груди.
Не в силах противиться уносившему ее потоку, Сюзанна позволила ему завернуть край топика, расстегнуть бюстгальтер. Он поймал губами розовый сосок, лаская его. Лоб ее пылал, глаза застилала мгла.
Но ей хотелось большего. Руки впились в напрягшиеся мускулистые плечи Слоуна, соскользнули к груди, погладили темные завитки.
Касаясь тела лишь кончиками пальцев, она нащупала пояс его шорт, проникла под них, обхватила ягодицы, прижимая его крепкие бедра к себе.
В ответ рука Слоуна пробралась под ее шорты и трусики бикини, затормошила мягкий холмик кудрявых волос, заставив ее застонать от наслаждения, коснулась самой ее женской сути. Сюзанна вскрикнула от нетерпения.
