Сара Болл - Девять месяцев

— Конечно, обедаю, мама, — пробубнила я.

— Хочешь, я куплю тебе ореховое жаркое? Я как разу еду в магазин.

Она покупала мне ореховое жаркое каждый год с тех пор, как я перестала есть мясо. Это стало такой же традицией, как рождественская индейка.

— На самом деле не могла бы ты купить мне цветной капусты?

Она помолчала немного, а потом спросила подозрительно:

— Но ты же ненавидишь цветную капусту, дорогая?

— Почему-то вдруг захотелось.

— Ну, раз хочется, то я, конечно, куплю, — сказала она неуверенно.

Как я и говорила, она не из тех, кто любит поспорить.

К концу разговора я была уверена, что она меня раскусила. Какой-то кочан капусты, и я раскрыта Я не могла в это поверить.

Почти тотчас, как я повесила трубку, телефон зазвонил снова. На этот раз это была Мэгги.

— Я могу заскочить к тебе? — спросила она возбужденным голосом.

— Конечно, я не занята.

— Сейчас буду.

Через пять минут она, задыхаясь, ворвалась ко мне и бросилась на кровать.

— Ты не поверишь, что сделала моя мать, — произнесла она, переводя дух.

Я достала холодную банку колы из холодильника и вложила в ее вспотевшую руку. — Ну?

— Она только что объявила мне, что выходит замуж!

— Замуж? Она же, по-моему, ни с кем не встречалась? — спросила я смущенно и села рядом с ней на кровать.

— Она клянется, что это любовь с первого взгляда. Какой-то ее приятель по любительскому драмкружку. То ли Дон, то ли как-то еще… Боже, это отвратительно, — фыркнула она.

— Может быть, это ее присмирит, — предположила я, надеясь успокоить Мэгги. — Если у нее будет мужчина, ей не надо будет доказывать самой себе, что она молодая и красивая. Возможно, она будет сидеть дома и перестанет флиртовать с твоими друзьями.

— А ведь ты права, — воскликнула Мэгги, повеселев на глазах. — Я не думала об этом в таком свете. Ты такая умная. — И она нежно похлопала меня по руке.

Я улыбнулась ей в ответ:

— И когда же счастливое событие?

— В первую субботу апреля. И, к сожалению, церемония будет не для узкого круга, а с белым платьем и всем, что полагается. Она даже хочет, чтобы я была подружкой невесты, можешь себе представить? А после свадьбы они прямиком отправляются на медовый месяц в Лас-Вегас. — Она сжала горло руками. — Бе-е, как пошло! В это время там будет концерт Рода Стюарта. Дон уже купил билеты. Наверное, он тоже его фанат. Зная мою маму, не удивлюсь, если он даже внешне похож на него. Кстати, ты приглашена на вечерний прием, у них будет большой фуршет в отеле «Рояль», и она хотела бы, чтобы ты приготовила свадебный торт.

— Правда? Здорово, мне еще никогда не заказывали свадебный торт. Не какой-нибудь традиционный корпоративный торт, а персональный. — Я сразу представила, как я стою, нарядная и сияющая, рядом со своим произведением кулинарного искусства, окруженная толпой поклонников.

Кроме того, на свадьбах можно неплохо выпить и пофлиртовать. И я погрузилась в сладкие мечты.

Мэг заметила выражение моего лица и сказала:

— Ну, хорошо, что хоть кому-то нравится эта новость. В любом случае, это полная неожиданность. Ну, как ты сегодня, тебя не тошнило утром?

Тут я вернулась к реальности. На какой-то короткий миг я забыла, что беременна. Мгновенно в моем воображении возникла картинка. Я стою рядом со свадебным тортом в платье, напоминающем шатер, со стаканом апельсинового сока в руках. А все вокруг меня веселые и пьяные, танцуют и целуются. Время от времени на меня бросают сочувственные взгляды вроде «бедная девочка, отличный пример разваливающихся общественных и семейных ценностей».

— Я чувствовала себя хорошо, пока ты не спросила меня об этом, — проворчала я. Мэг с сочувствием посмотрела на меня (ну вот, уже началось!).

— Тебе нужно пройтись по магазинам с хорошей подругой и побаловать себя обновкой, это тебе поможет.

— Купить себе немного цианистого калия или лифчик для кормящих мам? — огрызнулась я, задыхаясь от жалости к самой себе.

Она стащила меня с дивана и подхватила мою сумку:

— Пойдем, я знаю, что тебе сейчас нужно.

Мэгги как ракета неслась по многолюдной улице. Она прошло мимо «Оазиса» и «Джигсоу», даже не взглянув в их сторону, и остановилась, только переведя меня под руку через порог большого магазина одежды.

— Куда мы идем, еще долго? — хныкала я, как капризный ребенок. Она шикнула на меня, чтобы я замолчала. Не успела я понять, что происходит, как она втолкнула меня в какой-то отдел. Я огляделась. Посреди зала стояло огромное искусственное дерево с большими светящимися глазами. Трехфутовый филин сидел на ветке и пел «Сверкай, моя звездочка». Я вспомнила книгу Энид Блайтон, где дети внезапно оказывались в загадочном фантастическом мире. Потом я опустила глаза и, увидев детские горшки, поняла, что нахожусь в отделе «Мать и дитя». Я обернулась, чтобы отругать Мэгги, но она уже скрылась за полкой с мягкими игрушками.

— Ух ты, Холли, посмотри, какие хорошенькие! — Она взяла плюшевую корову и поднесла к моему лицу, нажимая на что-то, из-за чего корова громко промычала «му-у-у». Смутившись, я оттолкнула ее руку и вдруг заметила премиленькую Поночку[1] и завизжала от восторга.

— Помнишь? — Я сжала уточку в руках. — В детстве у меня были все мультики про эту утиную семейку и даже школьная коробка для завтраков с портретом Поночки.

Мэгги улыбнулась мне и продолжила исследование игрушечных полок. Я пошла за ней, продолжая сжимать в руках игрушку. Мэг остановилась рядом с детской одеждой и взяла в руки крошечное платьице. Я никогда не видела ничего подобного. Оно было розовое с маленькими ромашками. Мэгги порылась в вещах и вытащила еще более милую вещицу — кремовый комбинезон с мягкими бархатными ушками на капюшоне. Мы хором так завизжали от восторга, что две молодые мамочки, стоящие рядом, посмотрели на нас и рассмеялись.

Мэгги заметила их и, указывая на меня, сказала:

— Для нее это все в новинку. Она узнала о том, что у нее будет ребенок, только несколько недель назад.

Я густо покраснела и попыталась незаметно толкнуть подругу ногой. К сожалению, вместо нее я лягнула маленького мальчика. Он подскочил от неожиданности и, подбежав к маме, обнял ее за ногу. К счастью, мать ничего не заметила и посмотрела на меня с улыбкой:

— Поздравляю! А я много месяцев не ходила в детские отделы после того, как узнала. Трудно было привыкнуть к этой новости.

Ее подруга улыбнулась и поддержала ее:

— А со мной было еще хуже, я проплакала четыре месяца подряд и паниковала до самых родов. — Наклонившись, она погладила непослушные волосы своего малыша, закутанного в сорок слоев пеленок, и гордо улыбнулась: — А теперь я не променяю его ни на кого на свете!