Энн Мэтер - Таинственный венецианец
«Он красив, — думала она, — но почему до сих пор остался холостым, ведь наверняка немало женщин готовы были ради него пожертвовать своей свободой».
Неожиданно они выбрались из лабиринта каналов и вышли в открытое пространство залива. Вода в нем была такой же ослепительно синей, как и небо над ним. Зрелище оказалось столь неожиданным и прекрасным, что Эмма вскрикнула от восторга.
Чезаре выключил у лодки мотор, и ее какое-то время несло по течению. Позади оставались башни дворцов, церковь. В этот послеполуденный час лодок в заливе было мало, казалось, что они единственные в этом синем мире нереальности.
— Вам нравится? — спросил граф, загадочно поглядывая на нее сверху вниз. Эмма беспомощно покивала головой.
— Как это может не нравиться? — прошептала она, двинулась по лодке к корме и села на мягкое сиденье, покрывавшее деревянную скамейку.
Граф последовал за ней, сел рядом и предложил сигарету.
— Спасибо, — покачала Эмма головой, — мне не хочется… Знаете, я все-таки не понимаю, почему вы повезли меня кататься…
— А почему бы и нет? — Лениво откинувшись назад на спинку сиденья, граф смотрел на нее так внимательно, что Эмма смутилась. — Вы мне нравитесь, — заметил Чезаре.
Эмма не могла оставить его слова без ответа.
— Граф Чезаре, — сказала она.
— Зовите меня просто Чезаре, — мягко проговорил он.
— Хорошо… Пусть будет Чезаре… Я хорошо знаю, что Селеста для вас гораздо более интересная личность, нежели я. И вы никогда не предпочтете меня ей. Объясните, зачем тогда вы тратите на меня свое время. — Эмма тяжело вздохнула. — И, пожалуйста, не пытайтесь обмануть меня.
Граф негодующе развел руки:
— Зачем вы так говорите, Эмма! Я ни в коем случае не собираюсь вас обманывать. Просто вы нравитесь мне, и я хотел увидеть вашу реакцию на красоты Венеции.
— А почему вы не пригласили на прогулку Селесту? И почему вы, как это у вас принято, не стали отдыхать после ланча?
— Вы задаете слишком много вопросов, — холодно заметил Чезаре. В его голосе прозвучала какая-то непонятная жестокость. — Я советую вам принимать подарки, когда Бог вам их посылает.
Эмма повернулась к графу спиной. Она никак не могла поверить, что такое маленькое незначительное существо, каким она себя считала, могло понравиться столь блистательному мужчине, каким являлся в ее глазах граф Видал Чезаре. У нее нет ни единого шанса в соперничестве с мачехой. Это Эмма понимала отлично. Это было бы смехотворно, если бы граф вместо Селесты выбрал Эмму. Вероятно, существует какая-то причина, по которой он решил тратить на нее свое время. Представить себя более привлекательной, чем Челеста, Эмма никак не могла. Его вчерашнее приглашение зайти в бар было непроизвольной реакцией итальянца принести извинения и загладить вину. И этот его жест никак нельзя принимать всерьез. Он сказал, что утром заходил в отель, чтобы извиниться. Эмма сочла это неправдоподобным. Когда они встретились в нижнем холле, Эмма чувствовала, что ничего, кроме раздражения, у него это не вызвало. В общем Эмма никак не могла понять, что же происходит на самом деле.
Граф бросил окурок сигареты в залив, и Эмма смотрела на то, как он разбух и скрылся под водой.
Почему все то, что произошло в последние часы, так се огорчило, и она чувствовала себя разочарованной и несчастной?
Эмма скосила глаза на Чезаре и увидела, что он невидящим взором вперился в воду. Судя по всему, он о чем-то очень глубоко задумался.
Почувствовав взгляд Эммы, он встрепенулся и посмотрел на нее. — Вы хотите поехать обратно? — спросил он.
— Думаю, что это будет лучше всего, — кивнула Эмма.
Граф стряхнул с брюк частички пепла, поднялся, посмотрел на поднятое к нему лицо Эммы, твердыми пальцами взял ее за подбородок и, критически глядя на нее, повернул ее лицо из стороны в сторону.
— Не унижайте себя так, Эмма Максвелл, — нежно проговорил он. — Вы прелестный ребенок и при правильном уходе можете превратиться в настоящую красавицу. Вы знаете об этом?
— Я не ребенок! — запальчиво, по-детски воскликнула Эмма.
Чезаре слегка приподнял брови.
— Нет? Возможно, это так для молодых людей вашего возраста. Но мне вы кажетесь невероятно юной и наивной. Я даже не могу вспомнить, когда я сам был таким молодым. У меня такое чувство, что я сразу родился стариком.
— Женщины становятся зрелыми гораздо раньше мужчин, — умудренным тоном проговорила Эмма.
— Хорошо. Я согласен. Но как вы уже говорили мне раньше, Селеста гораздо ближе мне по возрасту.
— Я не говорила о возрасте, — упрямо заметила Эмма. У нее горели щеки, и Чезаре, наконец, убрал свои пальцы с ее лица.
— Нет? Но вы понятливы, — загадочно сказал граф и пошел вперед по лодке, чтобы запустить мотор.
Эмма вздохнула. Итак, что она выяснила в конце концов? То, что Чезаре не счел ее достойной своих мужских качеств, а видит в ней всего-навсего ребенка, и не чувствует к ней ни малейшего сексуального влечения. Эмма встала и решительно подошла к графу.
— Скажите мне все-таки честно, зачем вы взяли меня с собой?
Чезаре вздохнул:
— Потому что, как я уже вам сказал, вы прелестный ребенок, и вы мне нравитесь.
— И это единственная причина?
— А что вы хотите, чтобы я вам сказал еще? — улыбнулся Чезаре. — Эмоционально я не увлекаюсь подростками, хотя, возможно, ваша очаровательная мачеха вам намекала на это.
— Вы не могли бы выразиться яснее? — чуть не плача спросила Эмма. — Как я сожалею, что согласилась поехать с вами.
Чезаре расхохотался. На секунду Эмме показалось, что у него взгляд дьявола, насмехающегося над ней и дразнящего ее. Это так разозлило девушку, что она еле удержалась, чтобы не дать ему пощечину.
— Вы ожидали легкого флирта? — спросил Чезаре таким бесстрастным тоном, что Эмма от стыда чуть не провалилась.
— Возможно, вы в душе просто туристка, приехавшая в Венецию с надеждой на короткий и бурный роман, после чего вернетесь домой в свою тихую Англию, где вас ждет повседневная рутинная жизнь.
— Конечно, нет! — Эмма сердито отвернулась. — Знаете, граф, я пересмотрела свои первые впечатления о вас. Сначала я приняла вас за джентльмена.
Они довольно быстро миновали лабиринт каналов и оказались у причала палаццо Чезаре.
Эмма не стала ждать, когда он поможет ей вылезти из лодки, а поспешно выпрыгнула на причал еще до того, как Чезаре привязал лодку, и быстро пошла через двор. Открыв тяжелую дверь, Эмма вошла в палаццо. Граф догнал ее, когда она дошла до лестницы.
— Вы, кажется, рассердились на меня, — насмешливо проговорил он.
— Я не испытываю к вам вообще никаких чувств, — холодно сообщила Эмма.
