Вера и Марина Воробей - Заблудшая душа
– Я тоже, – поддержала ее Каркуша и для пущей убедительности брезгливо передернула плечами: – Ну а дальше что?
– Дальше ничего. Я в ванную пошла, умываться, а Кирилл с твоим братом на кухню отправились.
– А чем ты сейчас занимаешься? – Каркушу по-прежнему не оставляло ощущение, что Вероника ведет себя как-то необычно.
Виной тому был особый блеск в глазах девушки, о котором она сама, наверное, даже и не догадывалась.
– Просто сижу за столом… – неумело соврала Вероника. – Хотела вот книжку какую-нибудь почитать, а тут как раз ты вернулась… Кстати, как у тебя дела в школе? Отдала свой реферат?
– Успела, слава богу, – удовлетворенно кивнула Каркуша. – Мы с историком уже в дверях столкнулись, прикинь! Еще минута, и разминулись бы, он уже домой уходить намылился.
И тут дверь в комнату с грохотом распахнулась. Будто бы кто-то пнул ее со всей силы ногой. Да так оно и было, скорее всего. А когда девушки, как по команде, испуганно обернулись, они увидели стоящего на пороге Артема. На его красиво очерченных губах играла загадочная улыбка. В руках Артем держал какой-то тоненький, в пестрой обложке журнал.
– Вспомнил! – победно провозгласил он, потрясая в воздухе журналом. – Вспомнил, где я тебя видел, куколка! Вернее, тебя-то я не запомнил, а вот твою маму… По телеку! Ну и в журналах разных, конечно…
Если бы Каркуша посмотрела сейчас на Веронику, она бы поразилась, увидев, как побледнела и моментально вся как-то осунулась та. Но Катя во все глаза смотрела на своего старшего брата. А он между тем продолжал:
– Ну ты прямо вылитая Прасковья Крик! Одно лицо! Просто поразительное сходство! Что же ты сразу не сказала, что она твоя мать?!
– С каких это пор ты заинтересовался медициной? – удивилась Каркуша.
Ничего странного в том, что известного врача показывают по телевизору и печатают его снимки в журналах, Катя не усмотрела, но вот факт, что Артем, которого, кроме кино, телесериалов и еще дурацких рекламных роликов, ничего по-настоящему не интересовало, каким-то образом узнал о Вероникиной маме, казался Каркуше просто невероятным.
– Ты чего, с дуба рухнула? – в своей обычной пренебрежительно-грубоватой манере отозвался тот. – Какая еще медицина?! Вот темное царство! Не знаешь, кто такая Прасковья Крик? Никогда не слышала, что ли?
И тут Катя взглянула на Веронику.
– Что с тобой? – испуганно спросила Каркуша, дотрагиваясь до ее бескровных холодных пальцев. – Тебе плохо?
Вместо ответа Вероника резко выбросила вперед правую руку и потребовала надтреснутым голосом:
– Дай сюда!
Артем даже не подумал подчиниться. Вместо этого он быстро пролистал журнал – краем глаза Катя успела отметить его название: «7 дней» – и, открыв его на нужной странице, сунул прямо Каркуше под нос:
– Читай! «Прасковья Крик с дочерью и собакой». Ништяк у вас квартирка, – обратился он уже к Веронике. – Или это в каком-нибудь павильоне снимали?
Вероника не стала отвечать на его вопрос. С невероятной тоской она взирала на ненавистный – она ненавидела его всеми фибрами души – снимок: шикарная гостиная их новой питерской квартиры. В камине горят березовые поленья (это в июле-то месяце!), по одну сторону камина, прямо на полу, сидя на шелковом, ручной работы ковре, поджав под себя ноги, расположилась Паша. На ней черные обтягивающие брючки и ярко-розовая, с короткими рукавами футболка. Ее соломенного цвета волосы небрежно падают на плечи; точно такого же василькового, как у Вероники, цвета глаза смотрят лукаво и будто бы дразняще; уголки губ чуть приподняты в улыбке… Возле Паши, задрав кверху морду, сидит угольно-черный Снежок, а справа, по другую сторону камина, привалившись к стене, стоит она, Вероника.
Господи! Как же она не хотела тогда фотографироваться! Как чувствовала, что эта затея непременно обернется для нее чем-то ужасным… Это уже не говоря о реакции ее тогдашних одноклассников, которую непременно вызовет появление ее снимка на страницах популярного журнала, да еще в обществе знаменитой мамочки! Но ведь Паша если вобьет себе что-то в голову, по трупам пойдет, а своего добьется. Вероника помнила, как она вначале со слезами на глазах – самыми настоящими слезами! – уговаривала ее: «Лавочка, милая, ну что тебе стоит?! Это же совсем не больно! Мне так хочется, чтобы все увидели, какие мы с тобой обе красавицы!» А когда слезы не подействовали, Паша, резко сменив тактику, заявила: «Твое дело, не хочешь, не снимайся, но учти, я тебе этого никогда не прощу!»
Но на Вероникино решение не повлияли угрозы, не повлияли на него и уговоры фотографа и гримера, которые, казалось, пустили в ход все свое обаяние и красноречие. Просто в какой-то момент ей вдруг стало жутко неловко: трое взрослых, очень занятых людей чуть ли не на коленях перед ней ползают… Как, должно быть, отвратительно это выглядит со стороны! В эту секунду Вероника прониклась к себе такой жгучей ненавистью! Такой омерзительной дрянью показалась она сама себе, что к горлу даже тошнота подступила. Ведь и Паша, и гример, и фотограф наверняка думают, что ей доставляет удовольствие чувствовать себя в центре внимания, что она потому и кочевряжится, строит из себя непонятно кого, чтобы продлить свое сомнительное удовольствие, а сама-то втайне наверняка завидует славе матери, завидует и злится… Нет чтобы греться и нежиться в лучах ее славы и воспользоваться с благодарностью таким шансом, о котором любая девчонка мечтает, эта пигалица, которая собой-то пока еще ничего не представляет, решила поизмываться над матерью, нервы ей потрепать… Но это было не так! Вероника просто хотела избежать последствий, не хотела лишний раз давать повод для ненависти и злословия. Ее и так все в классе презирали, считали «звездной» девочкой, которой открыты все пути на том лишь основании, что она дочь Прасковьи Крик. И когда Вероника, махнув рукой, рухнула в кресло, в котором пять минут назад гримировали Пашу, она мечтала лишь об одном: только бы эта пытка поскорей закончилась.
– «Известная актриса Прасковья Крик дала согласие на участие в съемках нового телесериала…» – вслух прочитала Каркуша подпись под другой уже фотографией.
На этом снимке Паша стояла в обнимку с каким-то неизвестным Кате молодым режиссером, открыто демонстрируя многочисленным поклонникам свою «голливудскую» улыбку.
– Ну что, вспомнила? – наморщил лоб Артем и, глядя на сестру, принялся перечислять сериалы, в которых снималась Вероникина мама: – «Свободная тема», «За гранью понимания», «Любовь красивой женщины», «Любовь красивой женщины – 2», «Месть красивой женщины», да куча еще, сейчас просто не могу вспомнить… Неужели не видела никогда?